В 82 г. экономическое и идеологическое положение страны после смерти Брежнева заставило Секретариат ЦК и Политбюро предпочесть прагматическую, ориентированную на реформы группу. К власти пришел Андропов, а не Черненко, ставленник Брежнева. В 84 г. выбирать было почти не из кого. Пришлось остановится на Черненко. Уже во время болезни Андропова он сумел укрепить свои позиции, вел заседания Политбюро и пр. К этому моменту в Секретариате и ЦК большинство не поддерживало поколение молодых руководителей, которых начал выдвигать Андропов (главным представителем этого поколения постепенно становился Горбачев). Руководство страны более симпатизирует стабильности, топтанию на месте, прекращению начатого Андроповым анализу сверху недостатков системы, способов изменить ее (183). Члены Политбюро, функционеры ЦК понимают к тому же, что вопрос о реформах, о стабильности системы непосредственно касается положения их самих. Спокойнее вернуться к Брежневу. Поэтому краткий период Черненко можно было бы назвать «брежневизмом без Брежнева». Ясно, что речь идет о переходной фигуре. Уже возраст говорит об этом (72 года с лишком). Да и репутация — косного функционера-партаппаратчика. При нем происходит частичная реставрация отживших структур власти, рост культа генерального секретаря. Небольшой шаг назад. Для престарелых «вождей» временная передышка. Но нельзя надолго остановить пущенную Андроповым в ход переоценку ценностей, прежде всего в экономической сфере. Ясно, что генеральный секретарь — ставленник лишь одной фракции в Политбюро, фракции «стариков» и что он вряд ли долго продержится. Регулируемая единая партийная линия, еще заметная при Андропове, стала трудно различима. В высших эшелонах власти нет коренного согласия по ключевым проблемам. Разные группы в государстве и обществе стремятся заявить о своих убеждениях, сохранить или укрепить позиции, чтобы повлиять на уже обозримый ход будущих событий, после Черненко. Всё злободневнее становится вопрос: кто придет на длительный срок к власти — более молодой кандидат реформаторов или дряхлый представитель ортодоксального лагеря.

Это отражается и в различных фракциях внутри интеллигенции, которая всё более претендует на право определять стратегическую линию в развитии культуры. Так что за год до прихода к власти Горбачева система управления культурой существенно меняется. Теперь не культурно-политический аппарат беспрепятственно определяет культурную практику, а она сама оказывает всё большее влияние на культурную политику. Последнее не значило, что власти отказались от попыток управлять, но такие попытки становились всё менее действенными. Сохранились те же три центральные группы интересов, которые наметились ранее: неосталинистский, коммунистический лагерь, неославянофильско-консервативный и либеральный, сторонников реформ. Но соотношение сил между ними меняется.

После февраля 84 г. главное направление литературной политики в какой-то степени становится антиандроповским. Это приводит к оживлению неославянофильского лагеря, который осуждал Андропова, поддерживал Черненко и связывал с ним (июньский пленум 83 г) свои надежды, считая, что литературная политика, направленная против них, будет прекращена. В какой-то степени так и происходит, но общие контуры борьбы власти за литературу «утверждения советской действительности», изображения её «в революционном развитии» остаются прежними.

В апреле 84 г. проходит конференция коллективов журналов о проблеме положительного молодого героя. 5 июня 84 г. Секретариат Президиума Союза писателей СССР обсуждает работу редакции «Нового мира». По сообщению «Литературной газеты» журнал был подвергнут критике за незначительное число глубоких, крупных произведений, «впечатляющих положительных героев современности». По мнению руководителей Союза писателей, большинство произведений в «Новом мире» основаны на «чистом описательстве», «незначительных, ограниченных бытовых ситуациях» или «негативных общественных явлениях». Как пример приводится роман Ильи Штемлера «Универмаг». Во времена Андропова Штемлера хвалили, приводили его произведения, как образец «деловой прозы» («Таксопарк», «Утреннее шоссе»). Теперь же на заседании Секретариата на него накинулись: преувеличенное изображение «злого начала», подробное описание «повседневных ссор и неудач», «снижение высоких идеологических критериев». Говорили о том, что автору «недостает гражданского пафоса», а редакция «Нового мира» отнеслась к Штемлеру с недостаточной требовательностью, да и вообще в журнале не хватает произведений с большими современными героями, «людей с активной гражданской позицией» (203). Чаковский заявил даже, что своими «низкими идеологическими требованиями» редакция «Нового мира» ослабляет обороноспособность страны (204). В заключительной резолюции отмечалось, что основной задачей «Нового мира» должно стать изображение главных направлений социально-экономического и культурного развития современного советского общества, что творческое внимание писателей следует направить «на создание во всех жанрах положительного героя и изображение правдивого, многостороннего образа современности». Снова громкие пустые слова в духе обоснования принципов социалистического реализма. Они употреблялись и при Андропове, но в несколько меньшем количестве, чем при Брежневе. Теперь же, при Черненко, всё повернуло снова на прежнюю колею.

Попытки любой ценой остановить разрушение старых догм. Ужесточение репрессий против молодежной музыкальной культуры, которая целиком, без разбора связывалась с образом врага, с «идеологически разлагающейся» западной «массовой культурой». С начала 84 г. все материалы в печати о рок музыке подвергались особенно строгой цензуре. В июле 84 г. ЦК партии принимает подробное постановление об улучшении идеологического воспитания комсомолом молодежи. В нем, в частности, указывалось, что ЦК комсомола должен уделять максимальное внимание тому, как заполнено свободное время молодежи: она не должна предаваться «в часы досуга пустому развлечению»; необходимо организовывать досуг таким образом, чтобы он служил «идейному обогащению и физическому развитию», «поощрению высоких культурных интересов и развитию эстетического вкуса», а также знакомству с «лучшими культурными достижениями страны» (185). Пока еще глупо, но не очень страшно. Затем решительнее: «Нельзя допускать», чтобы под видом самодеятельных объединений в окружение молодых людей проникали «политическое безразличие, аморальность и слепое подражание западным модам»; комсорги должны принимать «личное участие в коллективных формах отдыха молодежи»; Министерство культуры, культурные организации, творческие союзы «должны с особым вниманием следить» за художественными и телевизионными фильмами, музыкальными и литературными произведениями для детей и юношества; необходимо «перекрыть все каналы» проникновения в литературу и искусство «идеологической беспринципности и пошлости»; особенно надо поставить «надежный барьер» для защиты от влияния «буржуазной массовой культуры». Надо, следует, должно, нельзя, запретить, не допускать!!!. Всеведущее и всеобъемлющее административное вмешательство. Везде повелительное наклонение (185, 302 прим 616. Курсив мой-ПР).

12 июля 84 г указ Министерства культуры СССР о деятельности вокально-инструментальных ансамблей, улучшении идейно-художествен- ного уровня их репертуара (185). 1 октября 84 г. во все дискотеки и студии звукозаписи разослан список, составленный Министерством, где перечислены 68 западных и 38 советских рок групп исполнителей, чьи записи запрещены. В том же духе проводятся и другие мероприятия. При активной поддержке добровольцев (186- 89). Вновь выпады Куняева, но и Астафьева, других писателей против неофициальной культуры. Нападки на «Машину времени», песни Высоцкого. И везде требование нравственности. Призывы со всем этим «бороться», «запрещать», повысить ответственность комсомола («Куда смотрели комсомол и школа,…, и школа, И хоть купальник есть на ней, Но под купальником, ей-ей, Всё голо,…, всё голо»).