10 ноября 82 г. Брежнев умер. Через два дня, как и ожидалось, его преемником стал Андропов, который уже и ранее во многих сферах определял советскую политику (Кр138,143,152). В кругах либеральной интеллигенции, несмотря на его прошлое руководство ГБ, с приходом Андропова связывали большие надежды. По слухам, он ценил модернистскую живопись, с интересом относился к современному западному искусству, любил песни Высоцкого, высоко ставил его «Охоту на волков» («так это же я»). На жалобы — доносы руководства писателей отвечал: разбирайтесь с этим сами, не перекладывайте на нас свое дело. Говорили о высоком культурном уровне Андропова. Внушала оптимизм его готовность открыто признавать недостатки, менять политический курс своего предшественника (об этом обычно говорит, а иногда отчасти и делает каждый новый правитель). Даже то, что дочь его — музыковед, а зять — артист поддерживали контакты с либеральной интеллигенцией ставилось Андропову в заслугу. С московской интеллигенцией был связан и сын Андропова, Игорь, и отец иногда уступал его просьбам. Возможно, всё это слухи, но не стандартные. Они поддерживали веру в возможность благих изменений.
Георгий Арбатов, один из ближайших советников Андропова, вспоминал, что тот обещал установить принципиально новые отношения доверия между партией и интеллигенцией. Что конкретно понимал при этом Андропоов — не ясно. Но постепенно надежды угасали, становилось очевидным, что приход Андропова к власти вряд ли приведет к либерализации партийной политики в отношении к диссидентам и культурной оппозиции.
Тот же Арбатов говорил, что в области культуры Андропов весьма догматичен. Он в полной мере одобрял театрально-политические решения московского управления культуры. Андропов проводит весьма жесткую кадровую политику в аппарате культуры ЦК…, в издательствах, редакциях журналов. Запрещаются уже разрешенные пьесы в театрах Сатиры, на Таганке, им. Маяковского. Записка Арбатова об этом, поданная Андропову, совет «притормозить активность некоторых товарищей» (в культурно-политических инстанциях), пока их влияние не вышло из-под контроля. Андропов отнесся к Записке отрицательно, отчитал ее автора за «бесцеремонный, субъективный и поучительный тон», заметил, что как раз после критики Арбатовым театральной политики «инстанций», он (Андропов) связался с московским управлением культуры и обнаружил, что речь идет о запрете в театре Сатиры В. Плучека пьесы Эрдмана «Самоубийца»: она запрещена еще в 32 г. как антисоветская, и содержание ее вряд ли изменилось к сегодняшнему дню; «Поэтому Московский комитет партии разумно использовал свои полномочия и запретил пьесу». Таким образом, Андропов полностью присоединился к решениям московских «инстанций» (Кр153, 295).
В первой после прихода к власти Андропова передовице «Правды» (22 ноября 82 г.) намечались некоторые положения, касавшиеся культуры. В ней выделялись три сферы, где «халатность» эпохи Брежнева, по мнению нового руководства, приводила к «денормальности»: 1.Недостаточная пропаганда интернационализма советской культуры, которая должна быть социалистической по содержанию, различной по национальным формам, но интернациональной по духу и характеру; в обстановке острой идеологической борьбы надо «дать отпор» всем проявлениям «идеологически невыдержанного поведения», идеологически незрелым выводам, а также всем отклонениям «от классовых критериев в оценке событий и феноменов прошлого и настоящего» (виноват в многократном повторении слова «идеологический», но так стоит в источнике, который я излагаю — ПР). 2.Заметное ослабление контроля над театром и молодежной культурой. Увлечение «пустым развлечением». Поэтому репертуар должен быть расширен за счет «крупных произведений на актуальные темы» (а где их взять? — ПР). 3.До'лжно улучшить «идеологическое и эстетическое воспитание подрастающего поколения» (Кр157). Все это не очень-то отличалось от прежних установок — ПР. В январе 83 г. в «Правде» и «Известиях» напечатаны еще три передовые, посвященные культурно-политическим проблемам, где задачи повышения эффективности системы, укрепления рабочей дисциплины, личной ответственности (основы политики Андропова) просто переносились в сферу культуры. Последняя рассматривалась как часть общественной системы, руководимой административно. Культура, по Андропову, тоже должна зависеть от административного вмешательства и контроля за ее осуществлением. Административное руководство объявляется главным в ее развитии. Эффективность такой культуры, действенной, качественной, прежде всего идеологически выдержанной, определяется её соответствием идеям марксизма-ленинизма, рамкам социалистического реализма. Последний вновь утверждается как единственная эстетическая норма.
Естественно, что при таких установках усиливается борьба с русско-националистической литературой и критикой. Уже в 82 г. резче намечаются тенденции, направленные против национализма. В декабре же уволен с поста руководителя Отдела пропаганды ЦК Е. Тяжельников, считавшийся защитником русских националистов. Он заменен директором Госкомиздата Б. Стукалиным. (о действиях, направленных против националистов см. Кр158 -65).
В начале 83 г. принято Постановление ЦК… о журналах, направленное против националистических тенденций, в котором отразились установки Андропова. Осуждение Вологодского журнала «Север» (редактор Гусаров). Обсуждение Постановления на правлении Союза писателей. Первый секретарь Правления Г. Марков рассказывал там про телефонный разговор с Андроповым о литературной политике партии. 14–15 июня 83 г; состоялся пленум ЦК… по идеологическим вопросам. Краткое выступление Андропова о важной роли литературы и искусства в политико-идеологическом воспитании. Доклад Черненко, который с начала декабря 82 г. стал секретарем ЦК… по идеологии, заменив Андропова. Доклад направлен против националистов, «религиозных настроений консерватизма и национализма» деревенской литературы (призыв не канонизировать Астафьева, Белова, Распутина, даже Тендрякова (за библейскую тему), но и против «очернителей советской современности», авторов произведений, отражающих «сложные условия советского быта» (т. е. пишущих правду- ПР) (Кр166). В итоге делался вывод о лености и отсутствии инициативы бюрократического аппарата (в том числе литературного), мешающих осуществить задачи, поставленные Андроповым в разных сферах (укрепление дисциплины в экономике, на производстве, в управлении, в области культуры) (Креч166-7). Доклад обсужден в комиссии литературной критики и на заседании правления Союза писателей. Надо добавить, что из-за оппозиции бюрократии, болезни Андропова и, главное, из-за внутренней несостоятельности поставленных задач, планируемого изменения системы не получилось. Литературная политика 83 г. ослабила на короткое время неославянофильские и националистические тенденции, но в длительной перспективе они сохранились в полной мере (169). Речь Андропова и доклад Черненко на июньском пленуме ЦК — последние официальные культурно-политические декларации партии в 83 г.
Особо масштабных мероприятий в области культуры при Андропове провести не успели. В связи с поставленными задачами воспитания молодежи возникает вопрос о молодежной музыке и молодежной культуре. В частности о рок музыке (Кр177). Советские власти почти всегда воспринимали всякую развлекательную музыку как нечто прозападное, т. е. вредное (джаз, рок, диско). Мирились с ней с трудом, всячески тормозили ее развитие, но все же приходилось мириться. В июле 78 г. в Ленинграде состоялась мощная демонстрация протеста молодежи после отмены объявленного рок концерта. Следуя проверенной практике контроля над участниками нежелательных явлений путем объединения их в союзоподобные структуры, ленинградское ГБ создало в Ленинграде ряд «вокально-инструментальных ансамблей», прикрепленных к официальным концертным организациям, обязанных исполнять в основном произведения песенной секции Союза композиторов. В 83 г. репертуар таких ансамблей примерно на 80 % формировался Союзом композиторов. Это приносило доход и одновременно позволяло контролировать «идейную выдержанность». Весной 81 г. при участии ГБ был создан «Ленинградский рок-клуб». И всё же уже в 70-е гг. возникают и неподконтрольные ансамбли: «Машина времени», «Автограф», «Аквариум», которые приобрели большую популярность. На них пишут доносы (например, письм — донос 10 офицеров на ансамбль «Голубые гитары» (Кр301,601), обвиняют в приверженности к западной антипартийной идеологии. Поступают доносы от сторонников официальной политики, но и со стороны националистического лагеря (например, об ансамбле «Машина времени», обвиненном в неуважении «к национальным русским традициям», подписанным в том числе и В. Астафьевым). В 83 г., на июньском пленуме ЦК, Черненко посвятил значительную часть своего доклада идеологически вредному влиянию западной музыкальной «массовой культуры» на советскую молодежь. В газете «Советская культура» была напечатана статья об идеологической «подрывной» деятельности музыкальных групп, недостаточно контролируемых, участники которых играют вредные мелодии, не имеют даже музыкального образования. Это дало повод Министерствам культуры (и России, и СССР) усилить репрессии, направленные против многих рок ансамблей (Кр179). В июле 83 г. выходят приказы названных двух министерств о том, что все профессиональные зарегистрированные рок группы должны пройти через проверку министерскими комиссиями, в которых обязаны участвовать Союз композиторов, музыкальная пресса и организаторы концертов. Усилен контроль за репертуаром, за звукозаписывающими организациями, особенно когда речь шла об иностранной музыке (для записи её требовалось совместное разрешение ВААПа и компании «Мелодия») (Кр180).
