Так Ричарду Дрейку досталось пятьдесят «парламентских представителей» и приказ оказывать им «всяческое содействие». Среди них было по два представителя от обеих главенствующих партий, четыре священника, а также по два человека от Промышленной гильдии, Рабочего совета, Союза образовательных учреждений, Независимой торговой организации и Ассоциации врачей, меньшие объединения послали по одному человеку.

Каждому предоставили место и работу по судовому расписанию, некоторые оказались даже полезны. Например, врачей назначили корабельными докторами на «Александрии», а военных докторов перевели на криогенные танкеры.

Четыре политика, оказавшиеся на борту лайнера, должны были отправлять дипломатические обязанности в случае посещения населенной звездной системы. Было решено, что партии поделят между собой обязанности: Стэн Барретт и Алисия Делеван, женщина из Комитета по делам космоса, – оба назначались послами. Дрейку не понравилась идея разделения дипломатической власти, но вслух он ничего не сказал.

Несколькими днями ранее один из членов дипломатического персонала посетил «Дискавери». Дрейк был занят составлением официальных докладов, как вдруг кто-то постучал в дверь его каюты, и, подняв голову, командир увидел в дверях Карла Астера.

– Чем могу помочь, мистер Астер?

– Я прошу перевода на ваш корабль, командир, – сообщил тот, входя в каюту.

– Простите, у нас нет мест. Мы взяли на борт столько припасов и запасных частей, что едва не расползаемся по швам. Даже душевые забиты продовольствием, так что мыться начнем не раньше, чем через месяц.

– Черт побери, на вашем корабле моя невеста!

– Вы с Бетани женитесь? – спросил Дрейк. – Поздравляю, я не знал об этом.

– Это не официальная помолвка, но мы достигли соглашения. Я хотел бы быть рядом с ней.

– Я вас прекрасно понимаю, мистер Астер, но это ничего не меняет. Лично я был бы рад перевести мисс Линдквист на «Александрию», там хотя бы есть другие женщины.

Астер закусил губу.

– Я хотел решить это между нами, командир, но если понадобится, я через вас переступлю.

– Но другого ответа не получите. А теперь извините, у меня много работы.

Астер ушел, хлопнув дверью. Дрейк ожидал приказа о переводе молодого политика на флагманский корабль, но его не последовало.

Мысль о том, что Карл Астер и Бетани Линдквист полетят на разных кораблях, очень радует его, понял тогда Дрейк.

Пока Фаллан вел Ричарда Дрейка и Бэлу Мартсона по лестничным колодцам в зону более высокой гравитации, Дрейк заметил, что у «Александрии» потрепанный вид: сразу становилось понятно, что двадцать лет ею никто не занимался. Когда-то стены в коридоре украшали панели дорогого дерева и блестящие медные светильники, но дерево продал предыдущий владелец судна, а оставшиеся светильники покрылись грязью и патиной. После продажи панелей коридор покрасили в стандартный серый цвет, но перед этим не подготовили стены, поэтому краска во многих местах облупилась, а под ней проглядывали старые пятна клея.

– Прошу прощения за состояние моего корабля, сэр, – пробормотал Фаллан, пока все трое спускались по коридору между лестничными шахтами. – Мы занимались подготовкой к полету, на уборку времени не хватило.

– Это будет долгий полет, мистер Фаллан. Найдется время и для уборки.

– Да, сэр. Я уже приказал своим людям начать счищать краску, когда уйдем с орбиты.

Общее собрание объявили в главном зале «Александрии», расположенном на внешнем уровне с наибольшей гравитацией и достаточно большом, чтобы заметить изгиб палубы. Во время полета, когда «низ» располагался в корме, а не снаружи, такой большой зал становился бесполезен, поэтому проектом были предусмотрены четыре уровня выдвижных палуб, разделяющих зал на много небольших комнат.

За две недели, прошедшие с момента прибытия на «Александрию» ученых и гражданского персонала, командир Фаллан получил множество жалоб относительно распределения кают, рабочих мест и вообще условий жизни. К его удивлению, Дрейк запросил полный список жалоб.

– Не обращайте внимания на такие пустяки, сэр, – ответил Фаллан. – Жалобщики в основном хотят подтвердить свой официальный или неофициальный статус. Мы их выслушиваем, успокаиваем и выкидываем это из головы.

– Нет, командир Фаллан, к таким жалобам нельзя относиться как к пустякам. Это симптомы проблемы, которую следует решить, пока не поздно. Прошу вас собрать всех офицеров и гражданский персонал завтра ровно в восемь часов. Я лично извещу командиров танкеров.

– Есть, сэр.

Два морских пехотинца, охранявшие дверь в зал, вытянулись по стойке «смирно» и отсалютовали прибывшим офицерам. Дрейк отдал честь в ответ и переступил высокий порог.

Зал был устроен наподобие аудитории, с рядами сидений и кафедрой на возвышении. Когда Дрейк вошел, один из морских пехотинцев издал боевой клич, и все сидевшие люди в военной форме вскочили, вытянувшись в струнку и глядя перед собой. Некоторые гражданские тоже встали, но большинство продолжали сидеть, занятые своими разговорами.

Дрейк спустился по проходу и занял место за кафедрой, ожидая, пока уляжется шум, и рассматривая сидящих в зале. Во втором ряду держались за руки Бетани Линдквист и Карл Астер, при виде них Дрейк, к своему удивлению, испытал укол ревности. Профессор Планович тоже оказался во втором ряду, через три сиденья справа от Астера. Дрейк узнал еще некоторых членов научной делегации, в том числе нескольких женщин. В заднем ряду стояли командиры и первые помощники криогенных танкеров, а также несколько пилотов шлюпок и кораблей-разведчиков с «Дискавери» и «Александрии».

Дрейк приказал всем занять свои места, военные расселись, и шум разговоров начал стихать. Прежде чем начать, Дрейк дождался полной тишины.

– Спасибо, что пришли, леди и джентльмены. Я попросил командира Фаллана созвать вас всех для того, чтобы прояснить несколько вопросов перед тем, как мы покинем орбиту и направимся в глубокий космос. Вначале я попрошу всех, кто не встал, когда я вошел в зал, встать сейчас.

Толпа снова зашумела, и секунду никто не двигался. Затем представители кругов власти Альты начали медленно подниматься – сначала один, потом двое, потом целая группа, и, наконец, стояли почти все.

– В ближайшие несколько месяцев вы все будете жить и работать на борту этого корабля. Я уверен, вы уже заметили, что нас здесь много, а места мало, и те, кто не уживается друг с другом, вынуждены плотно общаться. Это нормально, и космонавты давно разработали кодекс поведения для длительного пребывания на борту корабля. Этот кодекс основывается на трех правилах: взаимном уважении, взаимной вежливости и осознании того, что корабль в космосе – не место для демократии. Один из основных принципов этого кодекса – оказывать уважение командиру корабля, – продолжал Дрейк. – По тем же причинам, по которым встают, когда судья входит в зал, надо вставать, когда входит командир. Это демонстрация уважения к посту командира, а не к человеку, что его занимает. Те, кто сейчас стоит, пренебрегли этим правилом, поэтому сразу после выхода с орбиты они подойдут к командиру Фаллану, и он назначит каждому сорок часов судовых работ.

На несколько секунд воцарилась тишина, затем раздался взрыв протестующих возгласов. Дрейк ничем не прерывал шума, и вскоре все снова стихло.

– По вашей реакции я понял, что вы считаете мои действия слишком жесткими, – сказал он.

– Это точно! – крикнул кто-то из задних рядов.

– Вы довольно легко отделались. Да, я мог бы простить вам это ненамеренное оскорбление, мог бы объяснить, почему у нас такие странные обычаи, мог попросить вас уважить нас и соблюдать их. Мог бы, но не стал. В чрезвычайной ситуации ваша жизнь может зависеть от немедленного, без всяких рассуждений, подчинения моим приказам или приказам командира Фаллана. Поскольку такое послушание никому не дается легко, я решил преподать вам урок, который вы запомните.