Над полем боя все больше набирал силу вой сирены — это на город подали сигнал тревоги сторожа хозяйства, расположенного возле взлетного поля. В свете безумствующего пожара защитники аэродрома снова увидели идущую скорым шагом молчаливую, уже поредевшую цепь боевиков. Остальных своих людей полевой командир, сознательно распылив силы, бросил в тыл активно сопротивляющихся солдат, но и там чеченцев встретил прицельный огонь.

Пятерка боевых друзей: Юра, Олег, Валера, Андрей, Сергей, держа оборону на главном рубеже, вели огонь экономно. Олег Терентьев, девятнадцатилетний воин, ловя в прицел автомата перебегающие молчаливые фигурки боевиков, стрелял только двойками. Выпустит очередь из двух патронов, наметит цель и ещё две пули пошлет. На весь бой военное счастье отпустило Олегу всего четыре рожка патронов, и надо было изжить это страшное время с бРльшим смыслом.

Он знал, что в первую минуту боя осколок вражеской гранаты поразил часового, что перебило ноги знакомому парню — водителю. Потом Олег увидел, как с блоков горящего вертолета сошли Нурсы и череда их разрывов — неожиданных помощников — осыпала боевиков осколками, снизила темп их наступления.

Рядовой внутренних войск Олег Терентьев скоро понял, что ичкерийцы орут свое «Аллах Акбар», когда удача на их стороне, а при первых потерях затихают и радовался, что экипажи двух вертолетов и офицеры управления полетов ночевали в заводском профилактории «Терек», а то бы тоже сейчас, ведя стрельбу, бегали по окопам и не дай Бог, пострадали.

Солдат не знал, что вертолетчики в профилакторий «Терек» тоже ведут бой и на семнадцать офицеров, ночующих в профилактории Кизлярского электромеханического завода, в том числе служивших в ГУОШ, всего пять автоматов.

У профилактория боевики не стали задерживаться. Получив отпор: потеряв двух человек убитыми, двух ранеными, обрушив по зданию огонь гранатометов и подствольников, радуевцы оставили возле профилактория несколько моджахедов для ведения беспокоящего огня и пошли на запасные цели — надо было уничтожать кизлярских милиционеров, пробирающихся к месту постоянной дислокаций: в горотдел, райотдел. Их надлежало перехватывать и уничтожать из засад.

Батальоном внутренних войск, чуть больше года стоящем в Кизляре, командовал майор Виктор Ванюшкин. Родом из дальневосточного Благовещенска, он заканчивал Новосибирское высшее военно-политическое общевойсковое училище, а вся его служба в Вооруженных Силах — девятнадцать календарных лет — прошла на Северном Кавказе, в основном в Нальчике. Служа во внутренних войсках с 1993 года, майор Ванюшкин выполнял боевые задачи в Северной Осетии, Ингушетии и Чеченской Республике.

По призыву в батальоне, которым он теперь командовал, служили ребята из Ставропольского, Краснодарского краев, Курской области, а так же контрактники, в том числе женщины. Задача личного состава части состояла в оказании содействия Органам внутренних дел города и района в охране общественного порядка и обеспечения безопасности граждан. Пять дней в неделю с полудня до поздней ночи солдаты совместно с милиционерами горотдёла несли патрульно-постовую службу на улицах Кизляра.

На совещании в мэрии Ванюшкин заверил, что его батальон отразит любое нападение на город. Военное воспитание не позволяло ему усомниться в победе. Но город — не средневековая крепость, где все рубежи держатся под контролем.

А вот место дислокации батальона ВВ можно было назвать крепостью. Высокие каменные заборы, по углам защищенные мешками с песком и металлом вышки с бойницами для ведения пулеметного огня, на крыше казармы гнезда для снайперов и гранатометчиков.

В пять пятнадцать утра 9-го января 1996 года Ванюшкину поступил доклад дежурного по части, что со стороны аэродрома слышна пулеметно-автоматная канонада и разрывы гранат. Не успел майор принять всю информацию, как слух резанула массированная стрельба по всему периметру батальона.

— В ружье! Личному составу занять сектора для отражения нападения! — прокричал в телефонную трубку майор Ванюшкин и, одев всегда готовую к бою, снаряженную боеприпасами, разгрузку, схватив автомат, он сообщил в ГУОШ, что подвергся обстрелу и выскочил из кабинета, чтобы оценить обстановку на месте контакта с противником.

Часовые на вышках не сплоховали: вовремя обнаружив попытку боевиков продвинуться с угла жилой пятиэтажки в направлении КПП части, пулеметчики рассеяли скопление скрытно перебегающих чеченцев и, несмотря на плотный ответный огонь, теперь вели бой с теми, кто занял позиции в подвальных помещениях пятиэтажного жилого дома напротив КПП, где подвальные оконца сразу превратились в удобные для врага амбразуры. Пулеметчики и снайпера части внутренних войск кучно обрабатывали эти огневые точки боевиков, огрызающихся из подствольных гранатометов.

Включившись в управление боем, Ванюшкин приказал держать под прицелом крыши ближайших домов, чтобы не дать вражеским снайперам проявить себя.

В такой обстановке, — он понял, — вводить в бой бэтээры пока не имело смысла. На выходе из расположения их бы сразу сожгли из ручных противотанковых гранатометов.

«Они блокировали меня», — горько думал Ванюшкин. Его войсковая часть оказалась чеченцам не по зубам, и они, — понимал он, — были нацелены только на блокаду людей и техники.

Первые минуты боя в Кизляре были за террористами. На этом этапе операции все силы сопротивления боевикам оказались рассечены и отрезаны друг от друга.

После сорока пятиминутного боя, не взяв аэродром, чеченцы отошли к больнице. Батальон ВВ по-прежнему подвергался обстрелу. Из больницы в райотдел милиции сумел дозвониться один из захваченных в заложники милиционеров и сообщил, что с ним ещё трое сотрудников, что больных держат возле окон, здание минируется по всему периметру, людей гонят по улице Победы голыми, босыми, в случае сопротивления расстреливают. В больницу через главный вход их загоняют сотнями…

Первым решением начальника ГУОШ полковника Григорьева В.А, разбуженного войной в Кизляре, было выслать разведку, установить взаимодействие с горотделом, райотделом, линейным отделом милиции, подтянуть резервы с границы, закрыть город, осуществить деблокаду атакованных боевиками объектов, защитить жизненно важные центры города.

Личный резерв ГУОШ, размещенный в совхозе «Кизлярский» вызывать не пришлось. Под руководством калиниградца — полковника милиции Леонида Рогожкина резерв калиниградских омоновцев примчался сам. Прибыли пензенцы, милиционеры ГАИ Татарстана, Москвы. Информация, что боевики захватили больницу и сгоняют в неё людей из Черемушек, ужаснула Григорьева, стало ясно, что события в Кизляре — второй Буденновск и мера ответственности за происходящее распяла душу начальника ГУОШ, но через минуту, другую, взяв себя в руки, немногословный Григорьев Василий Андропович распорядился разбить резерв на три отряда и как группы подавления ввести в дело.

Чеченцы хозяйничали на правом берегу Терека. Мелькание в этой части города легковых машин, из которых боевики вели прицельный огонь, создавали впечатление, что они вездесущи. Целью чеченцев были люди в милицейской и военной форме. Тех из гражданских, кто не подчинялся приказам: впустить в дом, открыть двери в заводском общежитии, спуститься с верхнего этажа на улицу — убивали.

С высотки, оседланной чеченцами, гранатометчик выстрелил в окно общежития завода КЭМЗ и в здании начался пожар.

Кизлярцы быстро поняли, что в масках на лицах разбойничают пособники из местных, до этого дня таившиеся, копившие информацию об адресах проживания сотрудников ФСБ, милиции, прокуратуры. Теперь они реализовывали эту информацию вместе с боевиками.

Сотрудники правоохранительных: органов, застигнутые бедой на квартирах, переодевались в гражданскую одежду, прятали форму в сумки и, делая все возможное, чтобы пробиться к месту службы, смело вступали в бой, стреляя из пистолетов. На весь горотдел милиции было только 57 автоматов. Чеченский же боевик нес на себе: автомат, пулемет или гранатомет, в разгрузке два сдвоенных пулеметных рожка по 45 патронов, 8 рожков к автомату и столько же патронов россыпью, 3–4 гранаты РГД — 5 или Ф-1.