Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Два ордена Мужества Сергея вручили его жене. Первая награда где-то подзадержалась, ко второй штурман был представлен посмертно. А недавно еще одна трагедия обрушилась на вертолетчиков: умерла жена Сергея Забоева — незабвенного друга. Война добила семью, оставив в живых только ребеночка. Не хотят вертолетчики новой войны. А исламские экстремисты в ней уже участвуют.

Вертолетчиков поднял по тревоге звонок с ТГ-6. В готовности номер один — возле бортов — сосредоточились экипажи и технический состав. Вскоре ушла в воздух разведка. Раскалились докрасна телефоны командира авиагруппы, начальника КП на площадке, других ответственных. Надо было определиться с линией фронта, обеспечить состыковку с заставами. Вовремя дать команду: «Артиллерии замок!», чтобы минометчики во время взлета и посадки вертолетов прекратили огонь. Ночные боевые действия — серьезнейшие испытания для летунов. Что в годы чеченской кампании, что в эти дни в Дагестане ахиллесовой пятой в войсках остается связь. А на заставах нужны квалифицированные авианаводчики. Для начала поставленным на эту работу надо хотя бы знать рацию и ориентироваться по сторонам света.

Разлетелись на задания «винтокрылые бочки с керосином» — поддержать огнем ведущих бой заставы внутренних войск. В очередной раз не подвела российских солдат старая летная техника, ведомая экипажами экстра-класса.

Все, что происходило в воздухе с 17-го на 18 июня этого года, именовалось: «Выход из-под удара и бой по всему фронту».

Колонну из десяти машин, идущих со стороны Чечни к заставе под населенным пунктом Аксай, обнаружил пилот МИ-8, ветеран Афганистана, где он поразил огнем не один караван моджахедов.

«Работу разрешаю», — получил он добро с земли. «Включить оружие», — дал команду командир экипажа, светловолосый, голубоглазый, интеллигентный человек. Штурман определился с точкой прицеливания. Вот она, «боевая кнопка» — на открытие огня из всех видов оружия вертолета. Красная кнопка под предохранительным колпачком. Снят предохранительный колпачок. Не подвел прицел 43-го года — старый, надежный товарищ. Нуры, как карающие, небесные стрелы Зевса, поразили цели. С воздуха были зафиксированы разрывы и возгорания.

Так был сорван подход резерва боевиков. Утром, выдвинувшись, разведчикам только осталось собрать в кучу окровавленные новенькие турецкие разгрузки и фонарики, куртки, книжечки — учебные пособия по закладке фугасов и другим диверсиям, зеленые налобные повязки. То, что раньше называлось машинами, теперь было смято, словно по ним прошелся разгневанный великан.

С такой же хирургической точностью отработали «борты» внутренних войск возле села Первомайское и «Копайского гидроузла», что под Кизляром, где по российскому вертолету осмелилась вести огонь чеченская зенитная установка, мгновенно подавленная.

У российских вертолетчиков есть еще порох в пороховницах, не ослабла ратная сила. Все летные, технические службы, благодаря которым вертолеты летают и поражают противника в ту ночь, которая стала точкой отсчета нового периода в умиротворении чеченских и дагестанских бандформирований, показали свою высокую работоспособность и преданность делу.

Любят в войсках «вертушки». Особенно транспортно-боевые МИ-8. Если наши асы так успешно летают на старых машинах, как же не поздоровится экстремистам, когда пилоты станут подниматься в воздух на новых! Их с нетерпением ждут геройские вертолетные экипажи внутренних войск России.

1999 г.

Глядящие с небес

I.

Хусейн — воин. Поэтому не заплакал. Ему было тяжело смотреть, как рыдает мать, приехавшая на заставу рассказать о новых потерях: в ночь с семнадцатого на восемнадцатое июня в Дагестане возле села Первомайское в бою погибли еще двое: двоюродный брат и лучший друг Хусейна.

А слез и не могло быть. Он их выплакал еще подростком, когда в том же Первомайском — только в январе 1996 года — чеченцами был убит первый из его двоюродных братьев — солдат внутренних войск.

Хусейн — потомок древнего туркменского рода. Русь приняла его предков, когда те нуждались в защите, и не отняла веру.

Прирожденные воины, поклонники горячих коней-ахалтекинцев и кривых сабель — это туркмены. Теперь Хусейн, в память о брате став солдатом внутренних войск, защищает Россию на заставе в Ставропольском крае, воюя против боевиков-чеченцев — рабов греха.

Выплакав все слезы на груди сына, мать вернулась домой к свежим могилкам, а Хусейн остался служить, еще крепче ценя свое оружие: БМП-2 и автомат 5,45 мм.

С известием о смерти тех, кто делил с ним детство, закончилась юность Хусейна, и он расстался с ней, тоскуя о загубленной молодости своих близких. Вместе с юностью истончился и его сон. Не было теперь на заставе более надежного часового. Луна ли на небе или солнце, ястребиной зоркости глаза Хусейна неустанно искали врагов: крадущихся, залегших в «зеленке», переправляющихся через Терек.

Вся нерастраченная любовь к погибшим братьям и другу теперь была обращена на защиту одетых в камуфляж товарищей, на общий воинский успех.

Вот что происходило на Тереке: на правом его берегу боевики-чеченцы молились о погибели русских воинов, на левом же берегу казачьей реки Хусейн молил Аллаха, чтобы чеченцы, осознав свои грехи, прекратили кровопролитие и вернулись к мирным заботам.

Хусейн знал: не все чеченцы враги России и жалел тех, кто взял в руки оружие, потому что в огне войны погибли родственники. Правоверный мусульманин Хусейн обязан был их простить. Он простил, но не Радуева, Басаева и Хаттаба. Эти не успокоились, готовя в учебных центрах все новых убийц. «Нет им прощения», — все больше ожесточался Хусейн и всем сердцем тянулся к командиру заставы Бахтияру, тезке недавно погибшего брата.

II.

…Правая рука Хусейна на автоматном затворе. Не слышен в чащобе капитан Бахтияр Юсубахметов. В маскхалате разведчика, облегающем мускулистое тело, он гибок и осторожен, как рысь. Его спину «держит» Хусейн. Хоть и свой берег Терека, но в «зеленке» в любую минуту можно столкнуться с боевиками-чеченцами. Напротив заставы по ту сторону Терека их учебный центр. Только проходимый на бродах Терек разделяет два мира: тех, кто ведет войну и кто ей препятствует.

Далеко позади осталось станичное кладбище. Прибавилось могил в Ставрополье. Погибли, попав в чеченскую засаду, четыре казака-милиционера, один из которых успел выстрелить, убив диверсанта-налетчика. «Умер, как герой», — подумал о милиционере Хусейн и упрекнул себя, что надолго отвлекся в мыслях. В «зеленке» на Тереке победа за тем, кто первым заметил врага.

Поэтому все внимание лесу. Вокруг сладостный парад тутовника, диких яблонь и груш. Но рука юноши на затворе… Ствол автомата то вправо, то влево: где гуще заросли, там и опасность.

Слух напряжен, как у первобытного человека, ловящего каждый шорох. Капитан Бахтияр Юсубахметов на своей земле и не защищается, а сам ищет противника.

Хусейну нравится командирская выучка. Сокол Таджикистана, Бахтияр получил её в Санкт-Петербургском училище внутренних войск, а боевой опыт приобрел, воюя в Чечне, где терял товарищей, побеждал врагов, матерея в нелегких знаниях о войне и жизни.

Тишина в «зеленке». Воздух упруг. Вот из-за Терека, к которому вышли Бахтияр и Хусейн, слышен один выстрел, другой. «Ветер в нашу сторону», — удовлетворенно подумал Хусейн. А капитан тем временем изучал в бинокль чеченский берег. Хусейн оглянулся, довольно прищурился. «Зеленка» скрывала еще троих бойцов, но он твердо знал, что они не выпускают командира из поля зрения. «Хорошо замаскировались», — размышлял Хусейн.

Движение вдоль Терека проходило без происшествий. Но в день похорон казаков-милиционеров десять чеченцев перешли Терек и, встретив старика-рыболова, сказали: «Старый ишак, ты нам не нужен. Был бы моложе, уволокли бы с собой!».

«Зачем было отнимать у старика хлеб?», — думал Хусейн, удивляясь мелочности боевиков, а потом догадался, что унижение человека — тоже война.

51
{"b":"188001","o":1}