Хаос на пиратском судне враз прекратился. Дарни вышел из группы матросов и сбежал по трапу, держа перед собой обнаженный меч. С трясущейся головой, раскинув руки, он помчался по причалу, и испуганные рыбаки отскакивали с его пути. Не обращая на них внимания, агент то обшаривал глазами толпу – кого бы законно усмирить, то поглядывал вниз, на воду, не видно ли где тех, кто упал или спрыгнул.

– Дарни, сюда! – Планир не повышал голоса, но воин, очевидно, услышал его через гавань и направился в их сторону.

– Где эти ублюдки? – прорычал он, лицо алое, орошенное потом, словно на дворе вовсе не зима. – Я им все кишки выпущу!

– С этим успеется. – Озабоченно нахмуренный, Планир встал на колени рядом с Казуелом. – Дай посмотреть.

Придерживая рукой повязку, он осторожно, стараясь не задеть костяную рукоятку ножа, развязал кушак, быстро взглянул под промокшее полотно и снова затянул его.

– Нам нужен хирург, и немедленно, – мрачно произнес он.

– Свяжись с Хадрумалом, – настаивал Дарни. – Поговори с теми, кто работал с Джерисом, они изучали целительство.

Планир посмотрел на Аллин, которая свертывала еще одну подушечку из оторванного полотна.

– А ты молодец.

– Многому приходится учиться, когда глупые мужчины проводят половину лета, умирая в спорах из-за оград, – безрадостно молвила девушка, встав на колени, чтобы наложить новую повязку. – Как мы его понесем?

– Вот. – Дарни снял плащ, расстелил на земле. – Каждый возьмет по углу, и пойдем не спеша.

– Позвольте помочь. А что это с Казом?

Открыв затуманенные глаза, маг увидел эсквайра Камарла, выглядывающего из-за плеча Дарни; его мокрые волосы висели крысиными хвостами, по лицу стекали капли воды.

Казуел хотел что-то сказать, что-нибудь, последнее слово, но сумел выдавить лишь плачущий шепот.

– Скажите моей матери, что я ее люблю.

– Сам скажешь, я тебе не мальчик на побегушках, – пробурчал Дарни; его грубые слова не соответствовали той осторожности, с которой он перенес Казуела на толстую шерсть. – Хорошо, что плащ красный, Каз, но ты все равно сможешь оплатить этот проклятый счет за стирку.

– Где самый лучший хирург? – обратился Планир к Камарлу.

– Моллюсковый Холм, – подумав, ответил эсквайр. – Сюда.

– Проклятие! – Восклицание Отрика остановило их через пару неуклюжих шагов.

Проследив за его рукой, Аллин увидела, что уцелевшие матросы с пиратского корабля собрались вокруг поверженных врагов. В руках мелькали импровизированные дубинки, иной раз вспыхивало лезвие, сапоги били с дружной, ломающей кости решимостью. Одна группа матросов перекатила изорванный труп к краю причала и столкнула в пенистую воду, сбивающую мусор вокруг скользких деревянных свай.

– Сэдриновы потроха! – Верховный маг покачал головой. – Ну, они лишь копьеносцы, не так ли? – И, перехватив плащ одной рукой, указал направление. – Камарл, вон те двое, которые нам нужны. Найди, чем связать их.

Перекатившись вбок, Казуел не сдержал тихий стон.

– Ага, вижу.

Камарл отошел, и Казуел услышал, как он требует помощь командным тоном тормалинского аристократа.

– Ты и ты, те люди – преступники, держите их! Ты, принеси мне веревку, да поживее. Капитан, найдите гонца, мне нужно связаться с патроном Д'Олбриотом!

– Пошли. – Дарни не мог скрыть беспокойства. – Каз совсем плох.

Они пошли, медленно, неуклюже, шаркающими шажками по неровным булыжникам.

– Ободритесь, – внезапно изрек мастер Туч, – наш юный Каз наконец-то ухитрился совершить что-то полезное.

Одурелым взглядом Казуел уставился на старого мага и заморгал, качаясь между четверыми и глядя вверх на головокружительный рисунок спин, крыш и облаков. Встревоженные голоса эхом метались вокруг него, но обескровленный мозг не понимал их слов.

– О чем ты? – Раздражение в голосе Планира выдало мучившую его боль сострадания.

– Ты, кажется, спрашивал, как убедить Совет поддержать тебя? – отдуваясь на крутом подъеме, продолжал Отрик. – Теперь не будет никаких проблем. Эти люди напали на мага, и не какого-то тайного изготовителя любовных зелий, а на одного из наших, даже если это Казуел. Когда нечто подобное последний раз осталось безнаказанным? Ни разу со времен Хаоса, если я правильно помню мою историю!

Дряблые щеки Отрика побагровели от усилия, когда он посмотрел вниз, в серое, изможденное лицо Казуела.

– Надо же, Каз, ты сделал такое, чего не смог сделать даже Верховный маг. Теперь Совет пойдет за нами через любой океан и обратно, чтобы все зарубили у себя на носу – подобные вещи им с рук не сойдут. Мы сотрем этих ублюдков в порошок, не беспокойся.

– А как насчет корабля и команды? – угрюмо спросил Дарни. – Без них мы никуда не уйдем, а в данную минуту они выглядят весьма дерьмово. Что твой приятель-птицелов собирается с этим делать?

– Проклятие!

Ускользая под волны боли и головокружения, Казуел возмутился: неужели последнее, что он должен слышать, это как ругается Верховный маг – словно наемник с пятилетним стажем.

Лодка торопливо уходила в море, подгоняемая магией Шива. Возле берега мы неприятно подпрыгивали на пенящихся бурунах, но скоро оказались среди огромных катящихся валов открытого океана. Я с облегчением оглянулась и увидела, как исчезают позади черные пески и сухие пастбища. Только вершины серых гор долго оставались видны, то появляясь, то исчезая, когда наша лодка то поднималась на гребни, то снова опускалась к подошвам темно-зеленых волн. Это зрелище грозило вызвать у меня тошноту, и я поспешила отвернуться. Райшед, с опытным видом сидевший у руля, действовал на меня успокаивающе: он направлял лодку – а Шив стоял на коленях на носу, устремив все внимание вперед, и каждую крупицу своей силы использовал на то, чтобы мы ушли.

Впервые в жизни я была рада оказаться в лодке – вот до чего я страшилась повторного плена. Брызги с верхушек волн подхватывались ветром, и вскоре все мы вымокли и продрогли, но никто не жаловался. Я сидела позади Шива, и когда однообразный вид качающегося океана приелся, что случилось довольно скоро, я повернулась и увидела, как Айтен задумчиво тычет ногой нашего пленника. Его бесцеремонно сбросили на дно лодки и, по мне, он мог оставаться там весь путь до дома.

– Он все еще вне игры?

Я не собиралась приближаться к Золотошеему, если могла избежать этого, не важно – без сознания он или нет.

– Совершенно снят с доски, – широко ухмыляясь, подтвердил Айтен. – А знаешь, цветик, я ведь не думал, что мы улизнем оттуда.

– Я тоже.

Я покачала головой, сама не веря в нашу удачу.

– Мы еще не ушли, – резонно напомнил Райшед, с хмурой сосредоточенностью направляя лодку через крутящиеся волны.

– Мы ушли с тех проклятых островов, и это уже хорошо, – заявил Айтен, и я обнаружила, что улыбаюсь.

– Знаешь, Раш, единственная убедительная вещь, которую я когда-либо слышала от рационалистов, это: «Наслаждайся моментом, когда он приходит». Этот момент кажется мне весьма приятным.

Райшед одарил меня сдержанной улыбкой, а когда Шив повернулся услышать, о чем мы говорим, я увидела, что и на его лице напряжение несколько уменьшилось.

Что бы он ни собирался сказать, оно потерялось бы во внезапном урчании из живота Айтена.

– Зубы Даста, я помираю с голоду!

Едва он это произнес, как я тоже ощутила зверский голод. Страх наполняет живот, пока вы боитесь, но чтобы одолеть океан, одного свежего воздуха нам явно не хватит.

Шив потер ладони, и лодка замедлила ход.

– В чем дело? – спросила я. В моем тоне проскользнуло больше тревоги, чем мне хотелось бы слышать.

– Я не могу толкать лодку, держать нашего друга без сознания и одновременно призывать рыбу, – объяснил Шив. – Я все еще не пришел в форму.

Райшед нахмурился.

– Сейчас главное – как можно быстрее двигаться. Если мы его свяжем, – он ткнул Золотошеего носком сапога – ты сможешь заткнуть ему пасть, чтобы он не смог околдовать нас?