– Для нее и этого много. Помни, она – воровка, и это все, для чего она нам нужна.

– Я не согласен, – спокойно, но твердо возразил Шив. – Она умеет воровать, но при этом еще и быстро соображает. Чем больше она будет знать, тем больше у нас шансов, что она найдет нечто такое, что мы наверняка упускаем. Планир велел использовать любые средства, какие только сможем найти.

Я скривилась в темноте. Хотелось ли мне глубже влезать в это? В конце концов, здесь какая-то интрига магов. На меня снова повеяло запашком от тех горячих углей, о которых я уже начала забывать. С другой стороны, дельце сулило неплохую выгоду: половина стоимости той чернильницы – уже приличная кучка денег. Информация тоже имеет ценность.

Ответ Дарни прервался грохнувшей дверью и детским гомоном. Я громко потопала на месте, затем шумно спустилась к ним.

Еда была превосходной и обильной. Харна определенно имела большую практику, так как, помимо нашей группы и своих семерых детей, она кормила еще двоих мужчин – как я поняла, наемных работников Травора в гончарне. Если Острин вдруг снова решит прикинуться смертным и ходить по домам, проверяя гостеприимство, Харне не о чем беспокоиться, разве лишь о том, что божественный гость поселится у нее надолго. Работники поели, поблагодарили ее и ушли к себе, а Харна начала грозить детям постелью.

– Ну можно мы посмотрим, как Джерис делает фокусы? – попросила старшая девочка, умоляюще распахнув голубые глазенки.

– Я с радостью, – предложил Джерис.

Харна улыбнулась.

– Только недолго.

Она принялась убирать со стола, а Джерис тем временем удивительно ловко крутил в пальцах монетки, заставляя их исчезать, а затем появляться из ушей малышки. Поборов искушение присоединиться к нему, я повернулась к Шиву.

– А ты не боишься, что те двое будут сплетничать за элем о странных гостях своего мастера? – Я показала на дверь, закрывшуюся за работниками. – Харна сказала, вы часто бывали здесь после Равноденствия.

Шив отпил меда, который удался Травору на славу, и покачал головой.

– Они не станут болтать.

– Ты так уверен? – Я даже не пыталась скрыть скептицизм.

– Абсолютно. – В его голосе не было и тени сомнения. Я сама удивилась, поняв, что верю ему.

– Шив, Шив, сотворишь нам иллюзию?

Поперхнувшись медом, я уставилась на мальчугана, который это спросил.

– Харна?

– Ладно уж.

Хозяйка улыбнулась и налила воды в большую плоскую чашу. Шив потер руки, и зеленый магический свет засиял вокруг его пальцев. Мои глаза, должно быть, стали такими же круглыми, как у детей, когда в чаше появились пруд, берега, заросшие травой и камышом, и желтеющие на воде кувшинки.

– Сделай уточек, сделай уточек, – попросил другой малыш.

Чтобы угодить ему, Шив сотворил неправдоподобно желтую птицу с выводком утят, ковыляющих за ней. Вдруг образ задрожал, утята попрятались в камышах и листьях, и мать заметалась по берегу, напрасно созывая их.

Маг расхохотался.

– Харна! – запротестовал он.

Я подняла голову и увидела зеленый свет, мерцающий в ее ладонях, и озорство в ее глазах. Шив снова собрал своих уток.

– Ну хватит, пора спать.

Дети подчинились, почти не упрямясь. Ну, трюк с утками, несомненно, затмил сказки об Элдричском Народце в качестве развлечения на сон грядущий. Харна и Джерис повели малышей наверх, а Дарни с Шивом пошли проверить лошадей. Интересно, подумала я невзначай, куда делись сундуки?

– Пойдем в кабинет.

Травор встал и проводил меня в соседнюю, аккуратно обставленную комнату. Он разжег камин, открыл полированный шкаф и протянул мне изящную керамическую чашку.

– Вина? Это вересковая ягода, мы сами его делаем. Есть еще можжевеловый ликер, и еще мед.

От фруктовых вин у меня не раз ужасно болела голова.

– Лучше можжевелового.

Травор налил мне полную чашку – понятно, сам он эту гадость не пьет – и украдкой покосился на стол, где лежала большая грифельная доска, покрытая аккуратными чертежами.

– Ты над чем-то работаешь? Тогда продолжай, не обращай на меня внимания.

– Если ты не против.

Он сел, с облегчением отбросив светские приличия.

– Что это? – Я всмотрелась в чертеж, но не поняла его смысла.

– В Гидесте нашли новый способ плавки; Горные Люди придумали штуку под названием домна. – Он призадумался над какими-то расчетами, стер их и начал заново.

Я смотрела через его плечо.

– Значит, Харна – маг? – От ликера у меня развязался язык.

– Угу. – Гончар казался равнодушным.

– Как же… – Я замялась.

Травор поднял голову. Усмешка смягчила его резкие черты.

– Как она оказалась замужем за гончаром у Острина на куличках? – Он явно привык к этому вопросу. Я засмеялась.

– Что-то в этом роде.

Пожав плечами, Травор вернулся к своей математике.

– У нее есть таланты, но чего она действительно хочет от жизни – так это хорошего брака, счастливого дома и кучу детишек. Мы познакомились, когда она путешествовала с другим магом. Мы продолжали встречаться, а когда выяснилось, что она ждет Сейна, поженились.

Я допила ликер. Этого мне никогда не понять. Снаружи залаяли собаки, и Травор поднял голову.

– Пойду взгляну, что там с гончими.

Как только он вышел, снова появился Шив.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась я.

– Лиса шныряет вокруг уток.

Шив плеснул себе ячменного спирта и со вздохом сел.

– И долго мы здесь прогостим?

– Я послал весточку одному человеку в Эйроге. Его зовут Коналл. Он работал с ранними летописями Хадрумала, и я хочу, чтобы он взглянул на твои книги. Это ты здорово сообразила их прихватить.

– Если расскажешь, что происходит, в следующий раз я, глядишь, прихвачу что-то более полезное, – небрежно сказала я. – Если Дарни тебе позволит.

Шив засмеялся и не клюнул на наживку.

– Мы пробудем здесь пару дней, так что отдохни как следует. Дальше нас ждет Далазор: ночевки в шатрах, готовка на костре, никаких тебе перин и чистого белья.

– Я думала, в Далазоре нет ничего, кроме травы, овец да прочего скота.

– Ты никогда там не была?

– Шив, я зарабатываю игрой и еду дальше. – Я заново наполнила свою чашу. – Какой мне прок вступать в игру, где наименьшая ставка – десять коз?

Маг снова засмеялся и хлебнул своего спирта. Посмотрев на него, я ощутила теплую дрожь. В мягком свете лампы он выглядел весьма красивым, даже делая скидку на неслабый пыл, который я чувствовала от меда. Я пересекла комнату и подсела к Шиву у камина.

– Харна сказала, что часто видела вас после Весеннего Равноденствия. Это долгий срок, чтобы быть вдали от дома.

Маг потянулся и закрыл глаза.

– Да, – согласился он, – но Перид меня понимает.

Я моргнула.

– Перид?

Ласковая улыбка тронула его губы.

– Мой любовник. Он – художник, работает с переписчиками в Хадрумале. Мы вместе уже шесть лет, так что он привык к моим отлучкам.

Я сделала еще глоток, чтобы скрыть смущение, и лихорадочно соображала, как повернуть разговор. Хорошо хоть, я не успела выставить себя круглой дурой.

– Ты ведь родом не из Хадрумала, не так ли? У вас с Дарни совсем разный акцент, но твоего я не узнаю.

– Нет, я из западной Каладрии, с болот за Кевилом.

Я вспомнила, что Хэлис однажды сказала мне: все рассказывают анекдоты о каладрийцах, а каладрийцы – о жителях Кевила.

– Дрианон! Ты небось был там бельмом на глазу!

Сегодня вечером мой ум определенно не поспевал за языком. Я отставила чашку.

– Что ты имеешь в виду? То, что я – маг, или то, что я… – Шив открыл глаза и озорно усмехнулся. – Как дамочки в Ванаме называют это нынче? Тот, кто душит свои носовые платки? Особа, которая не пересекает танцевальный зал? Или ты предпочитаешь более откровенные определения? Крестец-шуршатель? Задница-мешок? – смачно произнес он.

Ну, если его это не беспокоит, почему я должна беспокоиться?

– Скажем, и то, и другое.

– О, Каладрия – не такая отсталая, как все думают.