— Тогда вы еще не знали Сильветту, — возразила она. — Как же вы могли испытывать к ней хоть какие-то чувства?

— Я наблюдал за ней, иногда тайком, так, чтобы меня никто не заметил, но я понимал, что у Нестора ей будет лучше, чем у меня в подземелье Вены, хоть сознание этого и причиняло мне сильную боль. Я решил подождать, зная, что придет день, и я смогу отделаться от Морганта, покинуть Вену и начать собственную жизнь, так как это сделал до меня ненавистный Нестор. С одной только разницей: я принял решение о том, что хочу проститься с бессмертием. Я отказался от дальнейших дочерей и от дальнейшей крови. Я решил стареть.

— Что сказал Моргант в ответ на ваше решение?

— Он бушевал. Он проклинал меня. И прошло некоторое время, прежде чем я понял, в чем, собственно, дело. Одиночество, вот чего он боялся, он знал, что ему, подобно Нестору, никогда не удастся создать семью, в корне изменить свою жизнь. Тогда, в тринадцатом столетии, когда он впервые достиг бессмертия, он был уже старым человеком. И он навсегда остался стариком, не то, что мы с Нестором, ведь мы были моложе, когда в первый раз выпили эликсир. Моргант зависел от меня, поэтому возненавидел меня за мое решение. И все же после первоначального волнения он сделал вид, что согласен примириться с этим. Он предоставил мне полную свободу, и я, дурак, в это поверил. Я даже не догадывался, что он задумал на самом деле.

— Он решил подождать, — Аура теперь поняла, к чему вела вся эта история. — Моргант решил дать вам состариться, не так ли? А тем временем Сильветта повзрослеет, чтобы выносить ребенка. Вашего ребенка.

— Тесс, — дрожащими голосом подтвердил Лисандр. — Моргант приказал похитить Сильветту и привезти её в Вену. Он шантажировал меня, угрожал, что прикажет мучить Сильветту, если я не…

— Станешь отцом моего ребенка, — голос Сильветты звучал так обыденно, будто она обменивалась кухонными рецептами со своей сестрой.

— Он заставил нас, — горько сказал Лисандр. — Сильветта была еще ребенком и я… я боялся за неё, не за себя. Я с радостью умер бы за неё, и Моргант знал это. Он ни разу не угрожал мне самому, только ей. Он знал, что это был единственный путь надавить на меня.

Аура вновь вспомнила о старике в горах — старом, отвратительном существе в горной хижине. Она видела как он убил девушку, но это была всего лишь малая часть открывшегося ей ужаса.

И в этот самый миг она поняла, что его вовсе не было здесь, не было в этом здании. Может, его даже не было в Сванетии. Внезапно ей в голову пришла ужасная мысль.

— Где, — медленно спросила она, — где сейчас Моргант?

У камина больше не было задней стены. В вестибюле не горел свет, поэтому черное отверстие по ту сторону камина никто не заметил. Но теперь, когда Джиллиан целенаправленно шел туда, он почувствовал ледяной ветер, который ударил ему в лицо. Ветер из глубины разметал пепел по полу в форме звезды.

Джиллиан переступил через остатки пепла в камине. Еще совсем недавно он спускался по этим ступням, чтобы освободить Тесс. Но теперь все здесь казалось ему совершенно незнакомым. Сознание того, что он скоро встретится с Моргантом, изменило его ощущения.

Он осторожно начал спускаться. До того места, где лестница поворачивала направо, сумеречный свет пробивался сверху, неясно освещая очертания ступеней в темноте, но за поворотом лестница и помещение подвала погружались в полную тьму. У Джиллиана не было с собой ни лампы, ни даже свечи, так что он пробирался вперед, ощупывая дорогу мечом. На миг он решился уже было вернуться наверх, чтобы взять один из серебряных канделябров, но затем сказал себе, что свет может предупредить его врага. Если Моргант действительно был на маяке, он мог и не заметить того, что произошло в замке.

Джиллиан дошел до низа лестницы и оказался там, где он когда-то нашел Тесс, когда её заперла Шарлота. Один раз он сильно ударился плечом об одну из колонн, но в остальном без труда нашел дорогу. Коридор, наверное, вел прямиком к маяку, потому что Джиллиан не заметил никакой двери. Он просто шел все время прямо и веерообразно ощупывал перед собой путь острием меча. В какой-то момент он пришел к выводу, что проход начал сужаться. В шахтах и туннелях венского подземелья Джиллиан научился хорошо ориентироваться. Это пригодилось ему и сейчас.

Но он все же постепенно утратил чувство времени и не мог уже даже приблизительно сказать, быстро или нет он обнаружил слабый отблеск света в конце холодного и сырого коридора. Это не был дневной свет, скорее всего, мерцание шло изнутри маяка.

Джиллиан остановился и прислушался. Ни звука, разве только шорох моря доносился сверху через потолок туннеля. То и дело он улавливал шум капающей воды, который он поначалу принял за звук шагов. Он списал это на свои напряженные нервы и пошел дальше. Вскоре он уже продвигался вперед довольно быстро. Слабый свет указывал ему дорогу, и он мог двигаться уже без помощи меча.

Наконец, он дошел до короткой лестницы, ведущей к открытому люку в потолке туннеля. Над ним возвышалось мрачное серое помещение, цилиндрическая, пятнадцатиметровая шахта, вокруг которой тянулась железная винтовая лестница. Внутренность маяка.

Медленно и беззвучно Джиллиан выглянул из люка. Никого не было видно, но он все еще надеялся, что не ошибся в своих догадках. Шарлота наверняка здесь: это её укрытие, её тайное место, в котором она раньше прятала изгнанного Даниэля. Тот факт, что Моргант находился в замке уже третий день указывал на то, что он все еще не нашел то, зачем сюда прибыл. Следовательно, он попытается узнать от Шарлоты, где ему это искать.

Существовало две возможности, где они могли находиться: либо снаружи на обрывистых скалах у подножия маяка, либо на самой вершине башни, там, где когда-то горел сигнальный огонь.

Джиллиан покрепче схватил свой меч и скользил вверх по железным ступеням. Каждая перекладина была отдельно закреплена в стене башни и достигала около полутора метров в ширину. Перил не было. Джиллиан старался не смотреть вниз.

Наконец, он добрался до потолка башни. Металлический люк, который вел на вершину, был закрыт. Джиллиан несколько секунд постоял, потом вытянул вперед руку, чтобы толкнуть люк; он знал, в этот миг его присутствие уже невозможно будет скрыть.

Резко, одним сильным движением толкнул крышку люка вверх. Раздался громкий треск, и крышка с лязгом ударилась о каменный пол вершины маяка. Двумя большими шагами он вскочил внутрь и выставил меч перед собой, чтобы отбить возможную атаку.

Время замерло.

Верхушка маяка имела около пяти метров в диаметре. Платформу окружали решетчатые поручни в человеческий рост высотой. Большую часть платформы занимала стеклянная клетка, шестиугольная, метров трех в ширину, сверху накрытая железной крышей. Раньше здесь с помощью углей, дров и хвороста разводили сигнальный огонь.

Птичий помет покрывал стекло снаружи и изнутри. Само стекло было целым, птицы попадали внутрь через щели между стеклом и крышей, оставленные для тяги.

Но сегодня в стеклянной клетке не было птиц. Через измазанные пометом стекла Джиллиан заметил темную тень, очертания человека, согнувшегося на полу, в центре кучи птичьего помета, перьев, скелетов мелких зверей и остатков старых гнезд. При каждом движении облака ядовитой пыли поднимались вверх, окружали узницу, въедались ей в глаза, нос, рот.

Давно она закрыта в клетке? День, два? Джиллиан сомневался, что её можно спасти, даже если удастся освободить. Едкая пыль уже давно попала в легкие и разъедала их изнутри.

Моргант стоял перед стеклянным люком маяка, сухой старик в длинном пальто с отороченным черным мехом капюшоном. Резкий морской ветер, бушевавший вокруг башни, плотнее прижимал капюшон к щекам Морганта. Его глаза еле виднелись в тени растрепанной опушки.

Рука старика дернулась под развевающимися полами пальто, сухие пальцы вытащили револьвер. Но Джиллиан опередил его. Одним прыжком он очутился возле старика, меч со звоном ударил по оружию Морганта и выбил его из костлявых рук. На миг револьвер остановился на краю платформы, но затем съехал в сторону и исчез в пустоте бездны. Где-то внизу оружие упало на серые скалы и было поглощено приливом.