Охраняемые, но не человеком. За порядком следили контрольные и сигнальные устройства, автоматическое управление и сенсорное сканирование, которое дает трехмерное изображение охраняемой территории. И только в дежурке постоянно находились оператор и его ассистент, путешествующие в замедленном времени, а также помощник, наблюдающий за состоянием их организма в период полета. Человек подошел к двери, прищурился, затем широко открыл глаза, когда рассмотрел на пороге женщину.

— Мадам! — Он выставил руку вперед, пытаясь остановить ее, когда та сделала шаг в дверной проем. — Сюда нельзя…

И замер, почувствовав, как в его ладонь ввели ускоритель времени, и мгновенно, словно в легенде, окаменел. Сара быстро задвинула за собой панель двери. К сожалению, замкнуть ее уже было невозможно. Но нужно было хотя бы создать видимость этого, так как открытая дверь могла привлечь внимание. Она прошла по холодному помещению, наблюдая за теми, кто находился по ту сторону прозрачных дверей, одна из которых вела через проход к небольшой каюте. Там спал человек в шлеме, который снабжал его приятными сновидениями, записанными на пленку. Сара, сделав инъекцию, оставила его погруженным в свой сон. Человек продолжал улыбаться, но уже не наслаждался видениями, так как все происходило в ускоренном темпе.

Сара тоже улыбалась, продолжая свой путь в поисках третьего. Найти его оказалось совсем не трудно. Даже очень просто. Элмо все правильно рассчитал. Пилоты оказались слишком самонадеянны, полагая, что никто не посмеет посягнуть на их владения. Поэтому лишь несколько дверей было закрыто на замок, что, по мнению экипажа, вполне обеспечивало безопасность на корабле.

Дверь была лишь видимостью. Любой физически крепкий мужчина или даже женщина могли без труда вышибить ее ударом ноги и завладеть кораблем. Все остальное не представляло никакой сложности для того, кто занимался насилием. Если они, конечно, знали, что делать дальше со своим приобретением.

Кто–то схватил Сару за запястье. Горло сковали стальные пальцы, глубоко впившиеся в тело. Скрипучий голос прохрипел прямо у ее уха:

— На этом и закончим. Брось шприц! Пока я не скрутил тебе шею!

Сара с трудом глотнула воздух и разжала пальцы. Инструмент с мягким стуком упал на пластиковую поверхность пола. Она закатила глаза и успела заметить худое решительное лицо и татуировку какого–то ордена на руке, сжимавшей ее горло. Оператор ждал… Отчаяние определило ее последующие действия.

— Отпустите меня, — прошептала она. — Вы делаете мне больно. Если вы сию же секунду не отпустите меня, я пожалуюсь на вас капитану! — Тот в изумлении ослабил пальцы. Сара развернулась к нему лицом: — Вы оператор? Понимаете, здесь происходят странные вещи. Дверь открыта, а на полу лежит человек и истекает кровью. Я…

Она покачнулась. Оператор увидел перед собой слабую размалеванную старую женщину, которая вот–вот потеряет сознание. Он снисходительно отпустил ее и нагнулся, чтобы поднять пневмошприц. Один выстрел, и эта старая вешалка упокоится в отсеке капитана в ожидании своей участи.

Он пронзительно закричал, когда ее локоть угодил ему прямо по почкам. От невыносимой боли в глазах замелькали красные точки, а во рту появился привкус крови. Однако он выпрямился. Женщина уже успела отшвырнуть ногой оружие, чтобы оператор не смог достать его. И снова он закричал, когда она ткнула ему пальцем в глаз. Ослепленный, обезумевший от боли и ярости, он бросился вперед и нашел ее тело, ударил и почувствовал, как под ребром ладони хрустнула кость. Он ударил снова, когда ее пальцы сомкнулись на его сонной артерии, погружая в состояние небытия. Он успел нанести третий удар до того, как окончательно потерял сознание.

Откашливаясь и отхаркивая кровь из поврежденных легких, Сара зашаталась, когда тело оператора соскользнуло на пол, и опустилась на колени.

Три, подумала она. Этот ублюдок ударил ее три раза. Где он научился наносить такие удары? Ей надо было держаться от него подальше, пусть бы себе орал. Нашла бы брызгалку, и он бы получил свое. Она же утратила контроль над собой и позволила приблизиться к себе. И этот ублюдок переломал ей все ребра, повредил легкие. Теперь собственные ребра, как острые ножи, помогут ей отправиться на тот свет.

Она была так неосторожна! Глупая самоуверенная старуха! Он, наверное, получил сигнал об открытой двери. Какой–то датчик, возможно в верхнем отсеке. Все, что от него требовалось, — это просто поджидать жертву в западне.

Значит, и Элмо тоже? Он, наверное, тоже попался? Интересно, а чувствует ли он сейчас, как и она, вкус своей крови, ожидая приближение смерти?

Ее потом подлатают, думала она. Сначала найдут и заморозят. Они сделают ее как новенькую. А потом, когда она поправится, созовут на корабле суд и вышвырнут в космос с запасом воздуха на десять дней. Наденут костюмчик и накачают допингом, чтобы каждая проклятая секунда жизни превратилась в кошмарную агонию. Для нее и Элмо. Для них обоих. Да, конец не из приятных.

Но был и другой путь. Более чистый. Источник питания корабля находился совсем рядом, а в электронике она кое–что смыслила. Этого кое–что хватит, чтобы разнести весь этот корабль со всем его содержимым к чертовой матери.

Содрогаясь от боли и кашляя, оставляя за собой кровавую дорожку на стерильном полу, она поползла в отсек с атомным генератором.

— Давай!

* * *

Дюмарест придавил ампулу к своей руке и нажал на спусковой механизм, чтобы наркотик проник в кровь. Стоявшая рядом Калин последовала его примеру. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как наркотик начинает действовать, возвращая ее обмен веществ к норме.

— Эрл!

— Ты в порядке? — Он действительно беспокоился. Ведь шок, вызванный переходом организма в обычное состояние, иногда может оказаться смертельным.

— Да.

— Хорошо. А теперь попробуй еще раз.

Он подождал, пока она закроет глаза и сконцентрируется на определенном отрывке будущего. В своем кресле мертвый стюард смотрел невидящими глазами в живую книгу. Дюмарест раздраженно выключил страницу.

— Что–нибудь видишь? — спросил он.

— Ничего. Просто свечение, как и раньше.

— А слабые видения?

— Нет.

Должен произойти взрыв, а они не успели сделать ничего, чтобы предотвратить катастрофу. Им, наверное, и не удастся сделать это, ведь под рукой нет ничего подходящего. Дюмарест осмотрел каюту. На полке стояла открытая аптечка, на которую он до этого совершил налет в поисках антидота для ускорителя времени. Эрл порылся в ней, выбрал то, что могло пригодиться, и стал распихивать препараты по карманам, обдумывая последующий план действий.

Если то свечение, которое увидела Калин, — взрыв, то откуда он? Снаружи или изнутри? Если первое, то он ничего не может предпринять, чтобы помешать, а если на корабле — у него еще имелся шанс. Нужно было проникнуть в верхний отсек и предупредить капитана или спуститься вниз и сообщить главному технику о возможной опасности.

— Я пойду и предупрежу капитана, — сказал он девушке. — А ты просматривай будущее.

Он уже выходил из каюты, чтобы направиться вдоль коридора, как вдруг его остановил пронзительный крик девушки:

— Эрл!

— Что?

Она бежала ему навстречу с широко открытыми глазами, а голос был готов сорваться оттого, что она теряла контроль над собой.

— Эрл! Оно слишком яркое! Совсем близко! Вспышка, и больше ничего! Эрл!

— Ты помнишь карты? — Его пальцы больно впились в плечи Калин. Дюмарест надеялся, что это поможет вывести ее из состояния истерии. — Ты помнишь, как мы играли в карты? Видение было очень четким. Сейчас то же самое?

Она утвердительно кивнула. Он почувствовал, как его желудок свело. Так близко? Она предугадывала выигрышные карты в пределах секунды. Сколько же сейчас у них времени в запасе?

Холл для отдыха был тридцати футов в длину. Чтобы пересечь его, Дюмаресту хватило пяти больших шагов. Он резко толкнул панель двери, схватил девушку за запястье и потянул в образовавшийся в стене проем. Они миновали еще несколько дверей, пока не оказались в слабо освещенном прохладном помещении. Перед ними открылось что–то вроде пластикового мешка. Дюмарест протолкнул Калин внутрь, перекрыл герметическую дверь капсулы. Его рука в ожидании замерла на поверхности двери, сквозь которую со стороны вестибюля высунулся рычаг управления.