Повернувшись к техникам, он крикнул:

– Принесите мощные лазеры. Технику для бурения. И побыстрее! Там за стеной что–то интересное!

* * *

В комнате произошли изменения. Хотя ковер оставался таким же толстым, а окна — такими же высокими, в них играл все тот же утренний свет, и точно так же сверкали безделушки, стоявшие на пьедесталах. Даже потолок с картинами, изображающими старинные войны, оставался таким же. И все же, Дюмарест это знал, в комнате произошли определенные изменения. Раньше это было просто помещение, ограниченное четырьмя стенами, роскошно обставленное. Теперь же здесь было кое–что еще.

Сидевшая на кушетке Квара тепло улыбнулась Леону, когда тот шагнул к ней. И как бы невзначай он оказался в ее тесных объятиях.

«Любовь, — подумал Дюмарест. — Они любят друг друга — вот что изменилось в комнате».

Он остановился перед ними и наклонил голову:

– Мой господин. Моя госпожа.

– Ты все исправил, — сказал Леон. — Теперь Квара — Властительница Игрушки. Ей принадлежит контрольный пакет акций — и все благодаря тебе.

– Но все же я женщина, — напомнила она. — А скоро стану твоей женой. — Она блестящими глазами посмотрела на Дюмареста. — Я заставила его выполнить обещание, — не без удовольствия пояснила девушка, — которое он дал мне в трудную минуту. Когда мы сломали ту стену и обнаружили, что вы натворили, я разглядела на его лице слабое огорчение. Грошен был мертв, а ты едва живой. Мне показалось, что он предпочел бы, чтобы было наоборот.

– Тогда ты нуждалась бы во мне, — заметил Леон.

– Я нуждаюсь в тебе и сейчас, — объявила Квара. — Мне кажется, ты всегда будешь нужен мне. К тому же, — добавила она, — если бы погиб Дюмарест, а не Грошен, то сколько бы времени длился наш брак? — Ее ладонь коснулась пальцев Леона и погладила их. — Ты что, думаешь, я забыла предсказание Машины? Ты предпочел сделать меня богатой вдовой, защитить меня от гнева Властителя Игрушки и полного краха в случае его победы, и я полюбила тебя за это. Но еще больше я люблю тебя за то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. — Тут она вспомнила, что они не одни. — Прошу прощения, — извинилась она перед Дюмарестом. — Давай–ка присоединяйся к нам и угощайся вином.

Вино было тем же самым, рубинового цвета, в хрустальном кубке, терпкое на вкус и тающее во рту.

– Ты как, в порядке? — поинтересовался Леон. — Не чувствуешь ни дискомфорта, ни боли?

– Да, мой господин.

– Слишком многое мы вместе пережили, чтобы придерживаться этикета, — рассмеялась Квара. Она подняла свой бокал. — Ну, Эрл, выпьем за счастье!

Они выпили.

– Ты неважно выглядел, — продолжал между тем Леон. — Был едва живой. Акционеру Ледре пришлось сильно потрудиться, чтобы спасти тебе жизнь. — Он улыбнулся, увидев недоумение на лице Дюмареста. — Она сама вызвалась, — пояснил он. — И она — лучший врач у нас на Игрушке. Помимо прочего, у нее самое лучшее медицинское оборудование. Ты прошел трехразовую терапию замедленного времени, тобой занимались наши лучшие врачи и хирурги. Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?

Дюмарест кивнул.

– Тогда, наверное, ты не будешь сердиться на нее за то, что она взяла–таки твою сперму как плату за уход, — усмехнулся Леон. — Она настояла на этом, а Акционер Ледра — очень решительная женщина.

– Не сомневаюсь, — согласился Дюмарест. — В этом я убедился. — Итак, она заполучила его семя и теперь сможет вывести новую породу с качествами, присущими ему, Дюмаресту. Он пожал плечами про себя. Что ж, это своего рода бессмертие.

– А теперь, — вмешалась в их разговор Квара, — я хочу узнать все. С самого начала. Все–все. — Она внимательно выслушала рассказ Дюмареста, захвативший обоих слушателей, о том, что случилось в Лабиринте, и рука ее невольно касалась руки ее суженого. — Взрыв, — промолвила она, когда Дюмарест закончил свою историю. — Но что вызвало взрыв? И почему мы не нашли никаких следов кибера и Легрейна?

– Они оба были рядом, — ответил Дюмарест. Он замолчал, вспоминая грохот взрыва, испепеляющий поток энергии, летящие обломки, лишившие его сознания. — Грил проделал отверстие в стене Лабиринта, чтобы проникнуть в подвалы. И он, и Легрейн были там, когда я бросил ошейник. Кибер выстрелил в него, разрезал пополам, что и послужило причиной первого взрыва. Внезапное высвобождение энергии разрушило хрупкое равновесие поля проволоки. Размещенная в ней энергия выплеснулась наружу, а тела Легрейна и кибера в этот момент оказались на ее пути. Их в буквальном смысле сплющило в месиво из атомов, однако этим атомам нужно было куда–то направляться. И они высвободились посредством взрыва. — Он выпил остатки вина. — Мне еще повезло, — признался он, — я должен был погибнуть во время этого взрыва. И я бы точно умер, если бы вы не успели так быстро найти меня. — Он посмотрел на Квару. — Я так понимаю, что никто не стал спорить о том, кто победил?

– Никто. Властитель Игрушки мертв, и он сам объявил условия поединка. Тот, кто выжил и вышел из Лабиринта, и является победителем. Ты остался в живых, и ты вышел из Лабиринта, техники подтвердили место, где обнаружили тебя. — Квара подняла бутылку и налила себе еще вина. — Но все же я до сих пор не могу понять, почему Грил не убил Грошена раньше. Почему допустил, чтобы он, носитель потенциальной угрозы, свободно зашел и исследовал Лабиринт?

– Потому что я тоже был точно таким же носителем потенциальной угрозы, — объяснил Дюмарест. — По их плану мы должны были гоняться друг за другом, в то время как Легрейн и кибер занимались бы своей диверсией. Если бы мы где–нибудь встретились, то начали бы сражаться друг с другом, и одним противником у них стало бы меньше. Ну а выжившего в драке, кто бы он ни был, можно было ликвидировать впоследствии. Однако Грошену повезло: он сбился с пути в недрах Лабиринта. Повезло, — мрачно повторил Дюмарест. — Даже Кибклан не в состоянии предсказать все возможные результаты, он должен пользоваться законами случайных чисел. Грил совершил ошибку. Он хотел смерти Властителя Игрушки, и ему следовало сразу же убить Грошена. Легрейн совершил другую: он должен был прикончить меня.

– Легрейн, — спохватился Леон. — Что заставило тебя подозревать его?

– Потому что его действия не были похожи на действия, присущие живому человеку. Я еще мог понять то, почему он бросил меня в пещере, — это было продиктовано его эгоистической и безжалостной натурой. Однако он заплатил деньги, чтобы нанять адвоката, и остался на Игрушке, когда вполне мог бежать. Это и заставило меня отнестись к нему с подозрением. Я притворился, что поверил в эту его историю, а потом и в другую, когда он сказал, что стражники схватили его и посадили в клетку. Однако после заключения сделки с вами я проверил его слова. Следуя логике, у него не было никаких причин отказаться улететь со мной с планеты, пока у него имелась такая возможность. Человек, способный бросить своего товарища на произвол судьбы, не будет терзаться муками совести, нарушив условия сделки. Я догадался, что он работает на кого–то еще, который платит ему немалые деньги за услуги.

– Однако он мог погибнуть, — возразила Квара. — Его вполне мог убить Властитель Игрушки.

Дюмарест покачал головой.

– Нет, — отрезал он. — Он не мог умереть, и знал это. Тот, на кого он работал, позаботился бы не допустить этого.

Леон был сбит с толку.

– Но ведь…

– Кто? — прямо спросила Квара.

– Кибер, — ответил Дюмарест. — Кто же еще?

Он осушил свой бокал и стал мерить шагами комнату.

– Кибклан, — сказал, как плюнул, он. — Длиннющая красная слизь, оскверняющая все, к чему прикасается. Грил был частью ее. Легрейн — всего лишь агентом; и в награду он получил бы смерть, не деньги. Я понял это, — открыл секрет Дюмарест, — когда сражался с пауками. Когда увидел Грила позади Властителя Игрушки. Этого было достаточно.

Квара пристально посмотрела на Дюмареста, своей женской интуицией угадав, какие чувства бушуют в нем.

– Ты ненавидишь киберов, — сказала она. — Они когда–то перешли тебе дорогу и заставили страдать!