Он попытался распрямиться, но спина одеревенела напрочь. И ноги тоже не слушались. Да, похоже, ему изрядно досталось! Все так же на четвереньках он двинулся к отгораживающему его от остального мира стеклу и обнаружил, что перемещается с поистине летаргической медлительностью. Где-то поблизости послышались голоса, но их обладатели оставались невидимыми.

— Она требует салюки[21] -телепата, ни на какую замену не согласна.

— На это уйдет десять дней, — ответил голос коротышки.

— В следующую субботу у нее день рождения. Вы точно успеете до субботы?

— Успею.

— Прекрасно. Тогда начинайте прямо сейчас. Когда приду за товаром, заплачу щедро, не сомневайтесь.

Йенсен близоруко уставился на стекло. За ним что-то смутно маячило. Что-то похожее на далекое окно с надписью. Слова были перевернуты, поэтому разобрать их он сумел не сразу.

«Мутанты на продажу».

Опустив взгляд, он различил в стекле расплывчатый силуэт. Йенсен сдвинулся в сторону. Силуэт последовал его примеру. Он тряхнул головой. Тот, в стекле, поступил так же. Йенсен раскрыл рот, и отражение послушно раскрыло свой.

Тогда он завопил что было мочи — но из пасти вылетел приглушенный рев, а не крик.

Отражение было голубое, семнадцати дюймов в длину, а на уродливом носу торчал рог.

Он вытащил из такси свои вещи и расплатился с водителем. Потом повернулся к дверям, за которыми ему предстояло провести четыре долгих года.

Высокие, массивные дубовые двери. Их вполне можно было бы принять за тюремные, если бы не одна деталь. Центр каждой створки украшала скромная резьба: круг с четырехконечной звездой внутри. Чуть ниже круга аккуратными резными буквами было выведено: «Да благословит тебя Бог».

Для подобного места девиз был довольно странным, если не сказать — глупым. Звезда — еще куда ни шло. Правда, силуэт ракеты смотрелся бы здесь намного лучше. А под ней — что-нибудь вроде «Вперед, всегда вперед!» или «Все выше и выше!» Или нечто похожее.

Приехавший позвонил в дверной звонок. Одна из створок открылась, и на пороге появился служитель. Он молча внес вещи в просторный, богато украшенный вестибюль и попросил немного подождать. Приехавший вдруг почувствовал себя карликом, попавшим под своды дворца, и беспокойно зашагал взад-вперед. Глаза скользнули по длинному списку фамилий, выбитых на одной из стен, но читать их он не стал. Из коридора вышли четверо человек в форме. Они четким шагом пересекли вестибюль, ни разу не сбив строй. Бесстрастно взглянув на приехавшего, они скрылись за входной дверью. В их глазах он уловил тщательно скрываемое презрение к его гражданской одежде. Во всяком случае, так ему показалось.

Вернувшийся служитель провел его в комнатку, где за столом сидел щуплый лысый человек.

— Позвольте ваши документы.

Взяв бумаги, лысый стал их внимательно рассматривать, бормоча себе под нос:

— Так, так… Уорнер Макшейн… Направлен для обучения специальности «пилот-астронавигатор» и подготовки в объеме младшего командного состава.

Он встал и протянул сухощавую мягкую руку.

— Рад приветствовать вас, мистер Макшейн. Добро пожаловать в Колледж Астронавтики.

— Благодарю вас, — ответил оторопевший Макшейн.

— Да благословит вас Бог, — сказал лысый и обратился к ожидавшему служителю: — Проводите мистера Макшейна в отведенное ему помещение номер двадцать в доме Мерсера.

Они миновали большую лужайку с ровно подстриженной травой. Вокруг лужайки стояло более десятка жилых корпусов. За ними, насколько видел глаз, тянулись здания лабораторий, мастерские с испытательными стендами, учебные корпуса и постройки пока неизвестного Макшейну назначения. Еще дальше, где-то на расстоянии мили, располагался учебный космопорт с четырьмя космическими кораблями, укрепленными на бетонных фундаментах.

Подойдя к жилому зданию с табличкой «дом Мерсера», они поднялись лифтом на второй этаж и вскоре оказались у двери помещения номер двадцать. Оно состояло из небольшой, скромно меблированной, но уютной гостиной, из которой одна дверь вела в спальню, а другая — в ванную.

Составив вещи Макшейна у стены, служитель сказал:

— Начальником этого дома является коммодор Мерсер. Вашим ординарцем назначен мистер Биллингс. Вскоре он прибудет.

— Благодарю вас, — рассеянно произнес Макшейн.

После ухода служителя Макшейн уселся на спинку кресла и стал анализировать полученные впечатления. Не слишком-то они совпадали с его ожиданиями. При своем скромном названии Колледж Астронавтики пользовался совершенно особой репутацией. Его слава гремела везде: от Земли до непрестанно расширяющихся границ познанной Вселенной. Слова: «Я прошел полный курс обучения в Колледже Астронавтики» убеждали лучше любых рекомендательных писем и послужных списков. Принятых сюда считали счастливчиками, а выпускникам откровенно завидовали.

Достаточно сказать, что выпускником Колледжа Астронавтики был звездный адмирал Кеннеди — главнокомандующий всеми военно-космическими силами землян. И не только он, а еще добрая сотня выпускников занимали теперь самые важные и ответственные посты в военно-космических силах. Однако с того времени многое изменилось. Наверное, в те давние времена, когда здесь учился будущий звездный адмирал, обстановка была куда скромнее, а дисциплина — намного строже. Теперь все стало гораздо либеральнее. Наверное, преподавательский состав отработал в колледже не один десяток лет и сейчас вступил в пору старческой дряхлости. Так думал Макшейн.

В дверь вежливо постучали.

— Входите, не заперто, — небрежно бросил Макшейн.

Вошедший мог служить зримым подтверждением его предположений. По возрасту — далеко за шестьдесят, сгорбленный, с густой сетью морщинок в уголках глаз и седыми, расширяющими книзу бакенбардами. Макшейну показалось, что бакенбарды приклеены к щекам старика.

— Моя фамилия Биллингс, сэр. На время вашего обучения я буду исполнять обязанности вашего ординарца. — Старческие глаза переместились на личные веши Макшейна. — Вы не будете возражать, сэр, если я начну распаковывать ваш багаж?

— Спасибо, я и сам с этим справлюсь, — заставил себя улыбнуться Макшейн.

Судя по настроению Биллингса, тот твердо вознамерился ему помочь.

— Тогда, быть может, вы мне позволите помочь…

— Когда я не смогу справиться со своим багажом, это будет означать одно из двух: либо я мертв, либо парализован, — сказал Макшейн. — Не тратьте понапрасну свои силы.

— Как вам угодно, сэр, но…

— Довольно об этом, Биллингс.

— Позвольте, сэр, вам заметить, что…

— Нет, Биллингс, не позволю, — решительно отрезал Макшейн.

— Воля ваша.

Биллингс тихо и с достоинством удалился.

«Ну до чего настырный старикан, — подумал Макшейн, — Поди сам нуждается в помощи, а туда же».

Пододвинув чемодан к окну, он щелкнул замками, поднял крышку и начал вытаскивать содержимое. В дверь снова постучали.

На этот раз к нему вошел рослый, сурового вида человек в форме коммодора. Макшейн инстинктивно выпрямился и встал по стойке «смирно».

— А, мистер Макшейн. Очень рад познакомиться с вами. Я — Мерсер, ваш домохозяин, выражаясь гражданским языком.

Его колючие глаза оглядели новичка с головы до пят.

— Уверен, что мы с вами прекрасно найдем общий язык.

— Я тоже так надеюсь, сэр, — почтительно ответил Макшейн.

— Все, что от вас требуется, — это с полным вниманием слушать ваших преподавателей, усердно работать, усердно учиться, подчиняться правилам внутреннего распорядка и хранить верность колледжу.

— Да, сэр.

— Если не ошибаюсь, вашим ординарцем назначен Биллингс?

— Да, сэр.

— Он займется распаковыванием ваших вещей.

— Я сказал ему, что вполне справлюсь с этим сам.

— Значит, он уже заходил к вам. — Мерсер вновь окинул Макшейна изучающим взглядом, только теперь его глаза смотрели чуть жестче, — И вы сказали ему, чтобы он не волновался из-за пустяков. Он согласился?