Представитель неведомой расы не был ни большим, ни страшным. Всего-навсего двуногий с одной парой рук и розоватым лицом. На чужаке была облегающая одежда. Ростом он едва ли превосходил любого из солдат, зато чуть ли не втрое уступал им в весе. Во всяком случае, ничего устрашающего в его облике солдаты не обнаружили. Наоборот, он даже показался им слабаком. Каждый из них спокойно прыгнул бы на него всеми четырьмя ногами и подмял под себя.

Однако что-то мешало бравым воякам утвердиться в своем презрительном отношении к пришельцу. Тут было над чем поразмыслить. Прежде всего, у прилетевшего не было в руках никакого оружия. Более того, что-то в его манере держаться неуловимо подсказывало обитателям планеты: он не нуждается в оружии. Пришелец расхаживал вокруг корабля, засунув руки в карманы, словно прилетел в гости к докучливым родственникам и теперь ждал, когда же те соизволят появиться. Он предпочитал стоять спиной к солдатам. Какое поразительное безразличие к тем, кто мог бы одним залпом разнести его на куски!

Вдоволь насмотревшись на свой корабль, пришелец неожиданно повернулся и зашагал в направлении притаившихся солдат. Входной люк остался распахнутым настежь. Что это, преступная рассеянность или необычайная самонадеянность? Скорее всего, он не понимал, куда залетел. Пришелец держал себя так, будто очутился на необитаемой планете, где кроме него не было ни души. Он неторопливо приближался к отделению солдат, а вместе с ним приближалась необходимость проявить инициативу. Солдаты потели от напряжения; их охватила такая паника, что они даже прекратили чесаться.

Завернув за валун, пришелец нос к носу столкнулся с рядовым по имени Ядиз. Тот мгновенно оторопел. Нет, не от страха. Ядиза парализовало отсутствие какого бы то ни было приказа. Он не знал, как действовать: броситься на пришельца, отступить, застрелить незваного гостя или застрелиться самому. Самое ужасное — он ничего не знал. Пришелец равнодушно скользнул глазами по Ядизу, будто четверорукие (или четвероногие) разумные существа попадались ему еще чаще, нежели камни. Неспособность что-либо сделать вконец сломила Ядиза; он стоял и тупо перекладывал винтовку из одной руки в другую.

— Какая хорошая игрушка и совсем не тяжелая, — на превосходном местном языке сказал ему пришелец, после чего остановил взгляд на винтовке и принюхался.

Ядиз уронил винтовку. Падая, она оглушительно выстрелила. Пуля угодила в камень, отколупнув от него множество мелких осколков. Покалеченный камень издал жалобный, скулящий звук. Пришелец повернулся в сторону звука и вслушивался в него, пока тот не растаял в воздухе.

— Ну не глупо ли так палить? — обратился он к Ядизу.

Ответа не требовалось: пришелец не спрашивал, а подытоживал поступок солдата. Ядиз и сам это понял, но было поздно. Он подхватил винтовку руконогой, перекинул в настоящую руку, увидел, что держит оружие дулом вниз, перевернул, потом… Потом ремень запутался у него в зажатом кулаке, и пришлось вновь переворачивать винтовку дулом вниз, чтобы высвободить кулак. Только после всего этого Ядиз смог наконец переместить винтовку в предписанное уставом положение.

Если бы сейчас перед ним возник кто-нибудь из начальства и потребовал ответа, Ядизу едва ли хватило бы целой жизни, чтобы придумать более или менее удовлетворительное объяснение цепочке своих глупостей. Он тупо стоял, держа винтовку за дуло на расстоянии вытянутой руки, словно это была ядовитейшая из змей, которая в любое мгновение могла извернуться и ужалить его. А ведь Ядиз считался опытным солдатом, каких мало. За всего годы службы он не помнил, чтобы хоть когда-то обращение с оружием доставляло ему столько трудностей. Чтобы окончательно не утратить уважение к себе, Ядиз мучительно изобретал объяснение случившемуся. В это время подошел другой солдат и грубо оборвал его размышления.

Второй солдат искоса посмотрел на странного двуногого.

— Кто приказывал тебе стрелять? — набросился он на Ядиза.

— А тебе какое дело? — недовольно спросил его странный двуногий. — Разве это не его винтовка?

Вопрос застиг второго солдата врасплох. Он никак не ожидал, что это существо умеет бегло и правильно говорить на их языке. Но еще больше его удивили слова о принадлежности винтовки. Оказывается, солдат может быть владельцем винтовки! Такая мысль ни разу не забредала ему в голову. Однако мысль требовала еще и усвоения; она сама превратилась в непонятный предмет, с которым он не знал, как обращаться. Второй солдат уставился на свою винтовку, будто та волшебным образом только что возникла у него в руке. Затем, желая проверить принадлежность винтовки к материальному миру, он перебросил ее в другую руку.

— Будь осторожен, — посоветовал ему странный двуногий и кивнул в сторону Ядиза. — У него это тоже так начиналось, а потом сам знаешь, чем кончилось.

Затем пришелец повернулся к Ядизу и спокойно, даже где-то равнодушно потребовал:

— Отведи меня к Маркхамвиту.

Ядиз не знал: бросил ли он винтовку или просто выронил. К счастью, на этот раз обошлось без выстрела.

Высокое начальство встретилось им, когда до города оставалось еще две трети пути. Начальства было много: целый гусеничный вездеход, заполненный чинами, на чьих погонах красовалось от двух до пяти комет. Машина катилась на юрких гусеницах и остановилась почти вровень с солдатом и странным двуногим, которые направлялись в город. На пришельца уставилось более двух десятков лиц. Пузатый чин, восседавший рядом с водителем, не без труда выбрался из вездехода и встал напротив пришельца и Ядиза. Скорее всего, чин занимал очень высокое положение: на его погонах сияло красное солнце и четыре серебристых кометы.

— Кто позволил тебе оставить цепь охранения и пойти в город? — рявкнул он, обращаясь к Ядизу.

— Я, — беспечно улыбаясь, ответил за солдата пришелец.

Офицер вздрогнул, точно его жирное тело кольнули булавкой, затем оглядел пришельца с ног до головы.

— Не ожидал, что ты говоришь на нашем языке.

— Говорю, причем свободно, — заявил странный двуногий. — Читать тоже умею. Не хотелось бы выглядеть хвастуном, но не стану скрывать: я могу и писать на вашем языке.

— Что ж, вполне вероятно, — согласился высокий чин. Соглашаясь в мелочах, он ничем не рисковал. Он еще раз внимательно оглядел незнакомца. — Мне не доводилось встречаться с твоей расой.

— Меня это не удивляет, — сказал пришелец. — Есть немало рас, которые нас и в глаза не видывали.

Офицерские щеки стали зримо пунцовыми.

— Я не знаю, кто ты и откуда явился, но в данный момент ты находишься под арестом, — с нескрываемым раздражением бросил он.

— Господин, — робко вставил Ядиз, — он желает…

— Тебе кто-нибудь разрешал разевать рот? — поморщился высокий чин, испепеляя Ядиза взглядом.

— Нет, господин, но дело…

— Молчать!

Ядиз проглотил комок в горле и встревоженно посмотрел на офицера. Солдату не позволялось судить о действиях начальства, однако во взгляде Ядиза читалось полное недоумение. Чин с красным солнцем и серебристыми кометами даже не подозревает, что находится рядом с пороховой бочкой и огонь уже с треском бежит по фитилю!

— И почему же я нахожусь под арестом? — равнодушно поинтересовался пришелец.

— Потому что я так сказал, — ответил высокий чин.

— Неужели? Это проявление вашего гостеприимства?

— Можешь считать, что да. Известно тебе или нет, но в настоящее время наша планетная система воюет с планетной системой Нилеи. Мы не собираемся рисковать.

— Мы тоже, — загадочно ответил пришелец.

— Что ты этим хочешь сказать?

— То же, что и вы. Мы предпочитаем вести безопасную игру.

— Ага! — Пузатый чин торжествующе облизал губы. — Так я и думал с самого начала. Мои подозрения подтвердились: ты — союзник нилеанцев. Они наткнулись на вашу цивилизацию в каком-нибудь захолустье и втянули в войну. А вам все равно, на чьей стороне сражаться. Если бы первыми появились мы, вы сейчас воевали бы на нашей стороне.