— Воодушевляют войска ваши залпы! — с восторгом сказал нам командир одного из стрелковых полков 72-й гвардейской дивизии. — Когда удачно кладутся разрывы, враг несет большие потери. Мы просим поощрить гвардейцев батарей, которыми командуют старшие лейтенанты Белов и Гаврилин. Молодцы! Замечательно воюют!

И действительно, весь личный состав этих батарей трудился на поле боя самоотверженно, героически. Лейтенанты И. Гришин, Л. Трошин, сержанты И. Лесников, В. Орлов, В. Владимиров и другие умело устанавливали пусковые станки, подносили к ним тяжелые снаряды. Их«кочующие» рамы производили сокрушительные залпы по врагу. Старшие лейтенанты Белов, Гаврилин и их гвардейцы были удостоены правительственных наград.

Автор предложения о «кочующих» рамах генерал Гайдуков сам подыскивал подходящие позиции для станков и цели для них. На подступах к Болхову мне с большим трудом удалось отвести его в укрытие из-под ружейно-пулеметного огня противника.

— Лев Михайлович, вы и командующий ругаете нас за излишний риск и отклонение от инструкций, а сами, рискуя не меньше, выдвигаете станки М-30 в передовые цепи пехоты.

Гайдуков улыбнулся:

— Вы, безусловно, правы. Но это же бой... Такое использование М-30 в данный момент просто необходимо.

— Думаю, что было бы лучше иметь установки М-30 на машинах, то есть маневренные, — сказал я.

— В этом направлении у нас ведутся работы.

И верно: в 1944 году такие двенадцатизарядные установки были созданы для снарядов М-31, которые имели дальность стрельбы четыре километра. Их назвали БМ-31–12. В том же году они поступили на вооружение бригад.

Войска 61-й армии вели упорные бои на болховском направлении. Стрелковая дивизия, которую поддерживал 311-й гвардейский минометный полк подполковника Г. Ф. Журавлева, получила задачу перерезать важную шоссейную магистраль Болхов — Орел. Враг бросил против дивизии свежие резервы. В их составе было два пехотных полка, более полусотни «тигров» и «фердинандов». Бой разгорелся рано утром 19 июля возле деревни Калинеево. Фашисты во что бы то ни стало хотели захватить господствующую над шоссе высоту северо-западнее деревни. Отражать атаки противника было нечем. Артиллерия дивизии почти не имела снарядов, противотанковая бригада еще не подошла, хотя ей уже надлежало быть здесь.

Со зловещим лязгом и скрежетом выходили из ближней рощи «тигры» и «фердинанды». За ними двигалась вражеская пехота. Времени для раздумий не было. Подполковник Журавлев решил огнем с закрытых позиций отрезать пехоту фашистов от танков, по танкам и прорвавшимся пехотинцам ударить прямой наводкой.

Залп по живой силе был губительным. Танки, оставшись без автоматчиков, сбавили скорость. И тут установки БМ-13 стали поодиночке выходить на прямую наводку. Корректировал огонь начальник разведки полка старший лейтенант Татарников. Огонь артиллерии и «катюш» не давал противнику наращивать удар. Вскоре подоспела и наша противотанковая бригада, которая с ходу вступила в бой. Дивизия продолжала наступление. Деревня Калинеево была взята. Враг оставил на поле боя двадцать четыре танка и до трех батальонов пехоты.

Шесть часов длился этот яростный бой. После него командир дивизии сам прибыл на НП Журавлева, крепко пожал ему руку, поздравил с успехом и сказал:

— Спасибо, гвардейцы! Если бы не ваши «катюши», туго бы нам пришлось!

В июльском и августовском наступлении Брянского фронта гвардейские минометные части использовались, как правило, для прорыва обороны противника, для нанесения массированного удара по узлам сопротивления на новых направлениях и промежуточных рубежах обороны. Для этого они целыми группами быстро и оперативно перебрасывались из армии в армию, нередко на большие расстояния. Характерная в этом отношении операция была проведена в ночь на 19 июля, когда на участок 3-й армии перебросили четыре тяжелые бригады и четыре полка «катюш».

Под натиском войск нашей 3-й армии противник, оказывая упорное сопротивление, к исходу дня 18 июля отошел на рубеж Панама, Александровка и далее по реке Олешня и закрепился на заранее подготовленном рубеже. Чтобы не дать ему возможности подтянуть свежие резервы, нужно было как можно быстрее организовать прорыв второй полосы. Поэтому командование фронта решило в ночь на 19 июля 1943 года прорвать оборону гитлеровцев и в этот прорыв ввести 3-ю гвардейскую танковую армию. Для обеспечения прорыва в полосе 3-й армии туда срочно перебрасывались гвардейские минометные части с левого фланга 63-й армии.

Наиболее сложной задача оказалась для 3-й гвардейской минометной дивизии полковника П. В. Колесникова, которая с 16 июля стояла на огневых позициях на участке 63-й армии. Теперь дивизии предстояло в течение суток сняться с огневых позиций, совершить стокилометровыймарш и к утру 19 июля быть готовой к залпу на новом месте. Несмотря на крайне ограниченный срок, три бригады совершили ночной марш и к 4.00 19 июля были готовы к бою.

Этой же ночью сюда прибыла 8-я отдельная гвардейская минометная бригада М-30 и четыре полка М-13.

Контроль за переброской частей и организацию службы регулирования осуществляли офицеры штаба группы и штаба дивизии.

В назначенное время все полки и бригады произвели мощный огневой налет.

Фашистское командование не предполагало, что мы в столь сжатые сроки сможем сосредоточить так много артиллерии в районе прорыва. Огневой таран в буквальном смысле привел противника в замешательство. Бросая оружие, гитлеровцы в панике бежали и, потеряв ориентировку, попадали под сильный огонь нашей пехоты, сдавались в плен.

Войска 3-й армии после артиллерийской подготовки и залпов «катюш» овладели рядом населенных пунктов: Новая Жизнь, Малое Очкасово, Александровка, Прилепы, Подмаслово и другие, а 3-я гвардейская танковая армия вошла в прорыв и стала успешно развивать наступление.

22 июля 1943 года противнику удалось закрепиться на новой, промежуточной линии обороны, продвижение наших стрелковых дивизий приостановилось. Полковник Колесников получил задачу во взаимодействии с артиллерией обеспечить прорыв линии обороны врага. Выполнение этой задачи он возложил на 18-ю гвардейскую минометную бригаду. В течение трех часов она прошла сорок километров, заняла огневые позиции и в нужное время произвела залп. Инженерные сооружения в полосе обороны гитлеровцев были разрушены, а большая часть живой силы уничтожена. Стрелковые подразделения развили наступление и захватили ряд населенных пунктов: Капурино, Соловки, Семенов. Враг потерял при этом до полка пехоты.

Взламывая оборону противника, отражая контратаки, уничтожая его резервы и отступающие колонны, гвардейские минометные части оперативной группы фронта только за июль 1943 года выпустили более шестидесяти тысячреактивных снарядов, из них 29 тысяч тяжелого калибра М-20 и М-30.

5 августа в Москве впервые прогремел салют в честь побед, которые одержали войска Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Степного фронтов, освободивших Орел и Белгород.

18 августа завершилась ликвидация орловского плацдарма врага.

Войска Брянского фронта во взаимодействии с Западным и Центральным фронтами продолжали наступать. С расширением нашей полосы наступления из Западного фронта в состав Брянского перешли 11-я гвардейская армия генерала И. X. Баграмяна и 11-я армия генерала И. И. Федюнинского, а затем и 50-я армия генерала И. В. Болдина. С войсками этих армий в состав оперативной группы ГМЧ фронта влились шесть полков «катюш», а 3-я гвардейская минометная дивизия была переброшена на другой фронт. Таким образом, в августе 1943 года в оперативной группе ГМЧ Брянского фронта находилось двенадцать полков, четыре бригады и один отдельный дивизион.

В последующих боях из вновь прибывших полков наиболее инициативно действовал 40-й гвардейский минометный полк майора А. Г. Карася, который поддерживал 169-ю стрелковую дивизию. Взаимодействуя с артиллерией, он своим огнем отбивал контратаки и подавлял систему флангового огня противника, обеспечивая продвижение дивизии. В боях отличились многие воины этого полка. Среди них командир 39-го дивизиона капитан А. М. Голеусов, командир огневого взвода лейтенант Карсанов, командир боевой машины Абдульманов.