— А что же делать? — раздалось сразу несколько голосов.
— Да ведь ее можно вытащить!
— Как же?
— Очень просто! Надо собрать тросы покрепче. Один зацепить за задний левый угол цистерны, а второй за правый передний крюк, машинами и людьми потянуть на растяжку.
Идея была ясна, совет разумен. Буквально через несколько минут бойцы притащили тросы, привязали их, как рекомендовалось. Когда машины и люди потянули тросы, переднее колесо сравнительно легко выскочило из обрыва, а левый угол цистерны отошел от скалы. Машина стала на дорогу...
Когда я доложил командующему, как устранили пробку, он сразу же спросил:
— А как фамилия бойца?
Но я, к сожалению, ее не знал.
— А ведь он заслуживает награды, — сказал И. Е. Петров. — Сколько у нашего солдата смекалки, мудрости, практического опыта!
Поистине героический марш по труднопроходимым горным дорогам совершил 101-й дивизион капитана К. Д. Трофимова. В этом была огромная заслуга водителей и техников. Они умудрились где-то достать цепи и поставили их на все машины. Водители проявили исключительное искусство и выжали все возможное и даже невозможное из своих полуторок и трехтонок, продвигавшихся по очень опасным дорогам, где с одной стороны — пропасть, а с другой — отвесная скала. Дивизион выполнил боевую задачу и своим огнем оказал неоценимую помощь обороняющимся частям.
В середине октября противник перешел в наступление на туапсинском направлении и овладел Шаумяном. Шли ожесточенные бои за Елисаветпольский перевал. Положение на участке 18-й армии становилось все тяжелее.
Вместо генерал-лейтенанта Ф. В. Камкова в командование ею вступил генерал-майор А. А. Гречко.
23 октября противник вышел к горам Семашхо и Два брата, а его передовые части — к реке Туапсинка, что в тридцати километрах от Туапсе. В результате принятых командованием мер и героических действий наших воинов дальнейшее продвижение гитлеровцев было приостановлено. В этих боях отлично действовали артиллерия 18-й армии и гвардейские минометные части. В докладе о боевой деятельности ГМЧ за октябрь 1942 года говорится: «За октябрь частями группы было произведено 258 залпов. Только на туапсинском направлении было выпущено 6185 снарядов, а всего 9769. Наиболее активно действовали 14, 320 и 322-й дивизионы и 1-я горная батарея, которая выпустила по врагу 1016 снарядов».
Для удобства управления частями и обеспечения их боеприпасами в армиях создавались подгруппы ГМЧ. Так, в октябре в 18-й армии была создана подгруппа в составе 320, 321, 322-го дивизионов 67 гмп, 14-го и 415-го дивизионов 305 гмп, 222-го дивизиона 25 гмп, 48 огмд, 1-й и 2-й горных батарей. Возглавлял подгруппу командир 67 гмп майор А. А. Носарев. В 56-й армии в подгруппу входили 223-й и 224-й дивизионы 25 гмп и 101 огмд. Начальником подгруппы был командир 25 гмп майор М. М. Родичев. В 47-й армии подгруппа состояла из 57-го и 58-го дивизионов 8 гмп. Ее возглавлял подполковник А. М. Лобанов.
12 декабря 1942 года командование решило провести частную операцию с целью уничтожения группировки противника, вышедшей к горам Индюк и Семашхо. Основную роль в этой операции должны были играть 83-я стрелковая дивизия полковника А. А. Лучинского и 383-я стрелковая дивизия генерала К. И. Провалова. Накануне операции полковника А. А. Лучинского и меня вызвал генерал И. Е. Петров.
— Какими силами ГМЧ мы сможем поддержать наступление 383-й стрелковой дивизии? — спросил генерал.
Я доложил, что на участке дивизии мы можем сосредоточить два дивизиона М-13, два дивизиона М-8 и три горные батареи.
ГМЧ мы планировали использовать так. В семь часов утра — залп всеми установками по ближайшим районамсосредоточения противника, в 7 часов 15 минут — повторный залп. В это же время, с 7.05 до 7.20, артиллерийская группа дальнего действия 18-й армии (командующий артиллерией армии полковник А. К. Сокольский) и часть батарей М-13 производят огневые налеты по артиллерии противника. С 10.30 до 11 часов артиллерия поддержки пехоты и минометные батареи обрабатывают передний край врага. В 10.45 ГМЧ дают третий залп установками М-8, а установки М-13 переносят огонь в глубину, орудия прямой наводки обрабатывают передний край. В 11.00 пехота идет в атаку.
Однако залпы «катюш» положить непосредственно по переднему краю мы не смогли. Не позволило расположение нашей пехоты. Артиллерия с закрытых позиций также не могла вести огонь по переднему краю противника, так как на нисходящей ветви траекторий снаряды задевали вершины деревьев и рвались над нашими передовыми цепями. Орудий для стрельбы прямой наводкой было явно недостаточно. Все это привело к тому, что передний край обороны противника мы обработали плохо.
Шел холодный моросящий дождь. Спуски и подъемы стали скользкими. Пехота наступала медленно. В течение дня наши передовые подразделения продвинулись всего лишь на 300–500 метров.
И все же, несмотря на огромные трудности, в последующие дни нашим войскам удалось отбросить противника за реку Пшиш.
Я же для себя сделал некоторые выводы, которые по просьбе командующего Черноморской группы войск обобщил в докладе на его имя.
«При выборе направления главного удара в горах, — говорилось в докладе, — исходить надо не из конфигурации линии фронта, а из особенностей местности. Успех дела решает не количество наступающих, а качество их обученности действиям в горных условиях, а также обеспеченность связью и огневой поддержкой артиллерии. Наступать надо поэтапно, так как на крутых склонах бойцы быстро устают. Применение огня дивизионов РС, и особенно М-8, по переднему краю из-за большого рассеивания невозможно, а по укрепленным узлам из-за слабого фугасного действия нецелесообразно. Массированный огонь РС эффективен по объектам, находящимся в глубине обороны противника, по его подходящим резервам,тылам, штабам. Поэтому крайне необходима авиаразведка. Артиллерию нужно применять сосредоточенно на главном направлении, а не распылять по всему фронту».
Прочитав мой доклад, генерал Петров сказал:
— А все-таки противник отошел за реку Пшиш! Так что огонь гвардейских минометных частей и артиллерии сделал свое дело.
Это была радостная весть. А за ней последовала вторая.
— Генерал Аборенков передал из Москвы, — сказал командующий, — что вам присвоено звание генерал-майора. Поздравляю вас от души!
И командующий крепко пожал мне руку.
Трудно передать словами те чувства, которые охватили меня. Ведь это было уже третье звание, полученное мною за полтора года войны! А было мне тогда всего тридцать четыре года.
К 17 декабря семашхо-индюкская группировка врага была ликвидирована. После этого на фронте от Туапсе до Новороссийска инициатива перешла в наши руки. Части 18, 56, 47-й армий последовательно на разных участках фронта переходили в наступление, теснили врага.
10 февраля 1943 года войска Северо-Кавказского фронта вышли к Краснодару. 11 февраля, форсировав Кубань, 40-я мотострелковая бригада ворвалась в Краснодар. Поддерживая наступление наших войск на краснодарском направлении, в кубанские равнины вышли и гвардейские минометные части. Это были 67-й и 305-й полки, а также 48-й и 101-й отдельные дивизионы; 8-й полк остался под Новороссийском с войсками 47-й армии.
Из Москвы было получено распоряжение о том, чтобы гвардейские минометные части Черноморской группы войск, действовавшие на краснодарском направлении, передать в оперативную группу ГМЧ Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал М. И. Дегтярев. Наша встреча с М. И. Дегтяревым в Лабинске была радостной. Нам было о чем вспомнить и рассказать друг другу. А когда я вернулся в штаб Черноморской группы, мне сообщили, что я должен выехать в Москву. Вместе со мной отзывался и член Военного совета нашей группы ГМЧ полковой комиссар М. И. Дрожжин.
Глава семнадцатая.
Перед бурей
В Москву я приехал в конце марта. Генерал В. В. Аборенков принял меня любезно, Он сообщил, что скоро в Москву прибудет штаб гвардейских минометных частей Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта с походной ремонтной мастерской (ПРМ) и подразделениями артсклада.
