Вся его блестящая, молниеносная, выстроенная им самим карьера, да что там карьера – вся его жизнь были поставлены под угрозу в один момент. Если бы имперская охранка узнала о том, что секретный пакет с приказами уже побывал в Троттердакке, он бы не стоял здесь в этом театре, а сидел бы на скособоченном стуле, где-нибудь в Говорливом подвале под зданием Министерства Государственной Безопасности.

Может быть, позвонить отцу, он возглавлял Министерство Промышленности почти тридцать лет, и у него большие связи при дворе? Или написать письмо дядюшке, он отошел от дел уже с десяток лет, но в свое время был Начальником Охраны императора, и он сможет помочь. Он же был знаком с Его Величеством лично. Да, он смог бы попросить за меня, попросить отставки без суда и следствия.

А если их не послушают, тогда что? Тогда это конец карьеры, конец всему. Трибунал, каторга за Сиреневыми Горами на шахтах или, в лучшем случае, расстрел. Хотя, возможно, Император бы сжалился над контр-адмиралом и, учитывая прошлые заслуги и долгую службу, отправил бы на поселения куда-нибудь на вечно занесенный снегом остров посреди Великого Океана. На дальнем севере, где пароход с большой земли приходит раза два в год, когда стихают летние штормы и океан еще не успевает замерзнуть на долгую и темную полярную зиму.

Что же теперь делать? Нет, просить дядю и отца несовместимо с честью офицера. Да и наверняка республиканская разведка уже получила доступ к документам. За это полагается и в мирное-то время полагается расстрел, а тут еще и такие документы… Все это означает что военные планы Империи у них в руках. Тогда, может быть, пойти к Дортону и рассказать, как все вышло? Может быть, простит, отпустит, планы переделают, операцию отложат, и все уладится?

А если нет, если он доложит в охранку? Нет, это невозможно, он не будет меня выгораживать. И тогда меня, боевого адмирала из Холленверда – на рудники. Все потерять – место, чин, годы жизни, эту налаженную и, в общем-то, хорошую жизнь из-за глупой, бесполезной отваги капитана! Тогда, может быть, написать донос на Берроуза, обвинить его в измене? Это был бы выход. Но тогда меня, Сонтеру, спросят, почему я не арестовал его сразу. Чего боялся? Скажут, прятал следы, потому и не доложил. Ох, зачем я поддался этой глупой панике, надо было действительно арестовать. А теперь уже поздно.

Тем более, что тогда, с его слов, они обязательно раскопают про мою давнюю интрижку с Ариллой. Но она была так хороша! Как я мог отказаться от такого персика? Какое она может иметь отношение к этому пакету, к разведке Республики? Обычная столичная посольская шлюшка, смазливая, хитрая и умная стерва – не более того. Но тогда зачем ей возвращать пакет Берроузу и Стени? И как она вообще могла это сделать? Может быть она сама работает на разведку Утликана? Нет вряд ли, ее бы давно выслали. Контрразведка в Империи всегда была на высоте.

Да, Сонтера, похоже, это шах и мат, Вы проиграли. Кто бы против Вас сейчас ни сыграл, это гроссмейстер, мастер интриги. Ты должен капитулировать, у тебя нет иного выхода.

Значит, застрелиться? Пойти путем офицера. Вот мой выход. Рука сама легла на кобуру револьвера. Выйду на пожарную лестницу и пущу себе свинца в висок. Не обращая внимания на гостей, он стал протискиваться сквозь толпу, расталкивая, встречных плечами и сбрасывая меховые манто с плеч женщин.

– Какой… какой хам, что он делает, ужасно! Отвратительно! Невоспитанный тип! – за спиной недовольно закричали.

Не обращая внимания на оклики, и не глядя по сторонам,он шел и шел, продираясь вперед, видя перед собой лишь мозаичный дубовый паркет, да длинные подолы вечерних платьев.

– Граф Сонтера, куда же Вы так спешите? – нежный, полный заботы голос, казалось, спустился с небес. Адмирал поднял глаза.

– Граф, на вас лица нет – Арилла Тоя, одетая в облегающее платье, облитое, словно водой, хрусталиками горного магнезита, стояла перед ним, словно статуя, отлитая из платины. – Что с Вами, граф? Вы так бледны…

– Здравствуйте, Арилла… Простите, я немного не в себе сегодня, – он попытался обойти девушку, – Я бы хотел побыть один.

– Ну что Вы, граф, не уходите, постойте! Я хотела провести этот вечер с Вами. Мой муж опять в отъезде, составьте компанию даме, и… – она многообещающее улыбнулась, -…и Вы не пожалеете об этом.

– Вот, выпейте, это Вам поможет, и давайте присядем. Вы мне расскажете, что произошло, – она достала маленькую фляжечку из сумочки и подала Сонтере.

Граф открутил серебряную крышечку с цепочкой и залпом выпил содержимое. Грог был крепок и терпок, словно запах осеннего леса в канун самого начала зимы.

– Как Вы сюда попали, Арилла, Вы ведь должны были быть у себя, в Республике?

– Я вернулась только вчера, мы планировали пойти на оперу с мужем. Но у него, как всегда, дела, и поэтому я одна тут. Я чувствую себя так одиноко, – она пожала плечами, словно ежась от холода.

– Хорошо, Арилла, я побуду с вами, – пробормотал Сонтера.

– У Вас, похоже, неприятности граф, – с участием в голосе поинтересовалась она.

– Нет, все хорошо, не волнуйтесь. Как дела в посольстве, что нового болтают в Троттердакке? – безучастно спросил он.

– Да ничего особенного – биржевые котировки на зерно падают, на металл растут. Пароходные компании подняли расценки на четверть, ссылаясь на рост цен на газ. Ничего нового, граф, скукота, – она небрежно махнула ладонью. – Все-таки, я чувствую, что у Вас какие-то проблемы. Наверное, сложности в Адмиралтействе?

Она покачала головой, ожидая подтверждения.

– Арилла, но это работа, иногда там бывают сложности, – он попытался уйти от неудобного вопроса.

Девушка наморщила лобик:

– Ну, не хотите – как хотите. Тогда давайте, я Вам расскажу что-нибудь интересное. Например, вот это – из тюрьмы в Троттердаке сбежали два каких-то шпиона Империи. Их искали по всему городу, но они забрались на торговый пароход и смогли уйти. Даже болтают, что за ними посылали фрегат, но все оказалось бесполезно. Они ушли, как в воду канули. Вам про это ничего не известно, контр-адмирал? – она сделал ударение на его звание.

Сонтера немного оживился:

– Любопытно, а что Вам еще известно про них, ну, про шпионов? – уточнил он.

– В сущности, только это, граф, ничего более существенного, хотя…- она провела пальчиком по его рукаву.

– Хотя? – переспросил он, пристально глядя на девушку, – Капитан Берроуз и мичман Стени, так? Зачем Вы помогли им бежать, Арилла?

– Я не думала, что Вы уже все знаете, граф, – ее ресницы задрожали, – Вы такой осведомленный… Простите меня, граф, – ее грудь неровно вздрогнула, – Вы же знаете, что я питаю нежные чувства к Вам граф, а Вы, Вы не замечаете меня уже несколько месяцев… Я так устала ждать…

В уголках ее глаз появились капельки слез.

– Арилла, но Вы замужем! Неужели вы всерьез рассматривали эту давнишнюю… эту историю? Мы же взрослые люди…, – Сонтера замялся, стараясь придать голосу больше убедительности.

– Как Вы можете, граф, поступать так с женщиной! – казалось, она была готова совсем расплакаться.

– Успокойтесь, Арилла, Вы же знаете, что Вы очень милая женщина, и я очень нежно отношусь к Вам, но это действительно лишнее. И Вы решили помочь этим беглецам, так? – адмирал взял ее за локоть. Она достала кружевной розовый платок и начала вытирать уголки глаз.

– Арилла, но это просто переходит все границы!

– Хорошо, хорошо, я более не буду помогать Вам. Я просто только хотела бы иногда видеть Вас, хотя бы на людях граф. Это важно для меня, – она перехватила его руку, ее пальцы дрожали.

– Ну же, Арилла, конечно, конечно же, Вы будете меня видеть. Не переживайте, я проведу этот вечер с Вами.

– Спасибо Вам, контр-адмирал, Вы, как никто другой, можете понять подлинные намерения женщины, – она улыбнулась сквозь слезы. – Через восемь минут начинается спектакль, пойдемте. Вы обещали сегодня быть со мной.

– В этом нет сомнений, Арилла, – он взял ее под руку.