— Какие глупости вы говорите. — Она пролетела мимо него в кухню. — Кейти! — Проверила дверь черного хода. Слава Богу, закрыта. Входная дверь тоже на цепочке и задвижках. — Так, она где-то в доме. Но где?

— Хорошо! — выдохнул Дерек. — Тогда никаких проблем.

— Нет, есть! — вскрикнула она. — Ее нет там, где она должна быть. Вы что, не понимаете? С моим ребенком что-то случилось. — Мэллори развернулась. — Кейти! Ответь!

— Случилось? Я уверен, с ней все в порядке. Вы же сами сказали, что она в доме.

Слезы брызнули у нее из глаз.

— Случиться могло все, что угодно. Вы действительно ничего не знаете о детях.

Дерек побежал впереди нее, заглядывая за занавеску в душе, за одежду в шкафу, на нижние полки кухонной мебели.

— Кейти! — умоляла Мэллори.

Взвизгнула Митци, когда Мэллори отодвинула подушку, на которой та спала, чтобы заглянуть за диван.

Вдруг Дерек что-то вспомнил.

— Выключите свет! — приказал он. Прежде чем она смогла шевельнуться, он погасил все лампочки и даже ночники. Дом погрузился во тьму. — Пошли! — Он взял ее за руку и потянул за собой.

Слабый сиреневый свет пробивался из-под кровати Кейти. У Мэллори чуть сердце не выскочило, когда она опустилась на ковер. Девочка мирно спала в мерцающем ободке, зажав в руке розовый маркер.

Мэллори почувствовала теплую руку Дерека у себя на плече. Ее начало трясти.

— Тс-с!

Обхватив ее, Дерек покрывал ее шею поцелуями. Это оказалось таким интимным — вдвоем сидеть, обнявшись, на полу в темноте. Все, что Мэллори было нужно, это объятия Дерека, сейчас и всегда.

— Извините. Я не знаю, как могла так потерять самообладание.

— Мы все теряем самообладание.

— Я сомневаюсь насчет вас. Кейти — это все, что у меня есть. Я не знаю, что бы я делала, если б потеряла ее.

Он прижал ее еще крепче.

— Вы не потеряете ее.

«А тебя? — хотела она спросить. — Тоже не потеряю?»

Вместо этого она сказала:

— Вы подумаете, что я ненормальная. Плакать по пустякам. — Мэллори смахнула слезу. — Я прожила весь год неправильно! Воспитывать Кейти — это большая работа, а я могу уделять ей всего несколько часов вечером и выходные. Я очень люблю ее, но временами… я просто изнемогаю. Так много я должна ей дать и так мало могу. Я плохая мать?

Так, наконец-то она выговорилась, дала волю своим страхам. Она напряженно ждала его ответа.

— Мэллори, моя мать не узнала бы меня, столкнись она со мной на улице. Я вижу, как вы обращаетесь с дочерью, и единственное, чего мог бы пожелать, — чтобы моя мать дала нам с сестрой хоть десятую долю любви, которую вы испытываете к Кейти. Как вы вообще могли такое о себе подумать?

— Если бы я была хорошей матерью, жить было бы намного веселее, легче, правда ведь? Порой так трудно, заботясь о ребенке, все делать правильно.

Дерек вздохнул, его дыхание коснулось ее шеи.

— Послушайте, Мэллори, я скажу вам то, что не говорил ни одной живой душе. Я военный летчик, и, черт возьми, хороший. Бывают дни, когда вокруг только синь неба, весь мир под моими крыльями. А бывает, когда нет ничего, кроме турбулентности. И тогда не важно, какой я пилот, меня просто тошнит.

— Вас? — Она хихикнула. — Тошнит?

— Не говорите никому. Только чуть-чуть.

— Но почему? Ведь вы, наверное, ко всему привыкли. Всегда в небе.

— Так же, как вы, будучи такой замечательной матерью, нередко все же сомневаетесь в себе. Это работа, и вы ее выполняете. И в мире нет никого, кто справится с ней лучше.

Мэллори закивала, сначала вяло, затем энергично:

— Вы правы, да.

— Вы, кажется, удивлены?

— Никто не может быть лучшей матерью моей девочке, чем я. Даже когда она озорничает.

Дерек засмеялся:

— Даже когда служба безопасности присылает кого-то к вам в дом мешаться у вас под ногами и действовать на нервы.

«И на мое сердце воздействовать». Мэллори не могла отогнать эту мысль.

— Я все свое время посвящаю дочери, потому что это единственное, что у меня есть. И я начинаю сходить с ума, как только не вижу ее. За эти несколько дней рядом с вами я поняла, как много я потеряла со смертью мужа. Я потеряла перспективу жизни.

— О, Мэллори! — прошептал он ей на ухо. — За прошедший год вы воспитывали и свою дочь, и мать, и миссис Каватини, и всех и вся. Но у вас не было времени для себя. Я намерен изменить это и многое другое. Я хочу жить недалеко от своей сестры, чтобы навещать ее почаще, потому что редко с ней вижусь. Мне надо брать пример со своего отца. Поставить семью на первое место ради людей, которые жили ради меня. Мэллори, я думаю, вы были правы.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него. Сиреневые огоньки плясали у него в глазах. И желание.

— Когда вы осуществите свою мечту — получите повышение, или выйдете в отставку, или что другое, — возвращайтесь сюда. Кто знает, может, между нами еще останутся чувства.

Морщинка пролегла у него на лбу:

— Вы действительно собираетесь заставить меня ждать так долго?

— Это ваше правило, капитан. Ваша мечта — прежде всего.

Дерек улыбнулся:

— Я признаю мечту, когда вижу ее.

Кто-то трижды постучал в кухонную дверь. Полиция будет грохотать, пока не перебудит всех соседей. Мэллори неохотно поднялась и пошла к двери, предоставив Дереку вынуть спящую Кейти из-под кровати.

— Добрый вечер, миссис Гарретт. — На пороге стояла Анджи Медина. — Не хотела вас беспокоить в такой час, но я… Вот и вы!

Дерек со спящей Кейти на руках подошел к ним. Сержант Медина, взглянув на его всклокоченный вид, понимающе усмехнулась.

— Капитан Тейт, миссис Гарретт, я посчитала, что вы захотите знать как можно скорее, что двадцать минут назад мы успешно произвели запуск спутника. Вы увидите это утром в первом выпуске новостей по Си-эн-эн. Спутник с грузом на борту. Итак, миссис Гарретт, вы свободны и можете вернуться к нормальной жизни, а капитан Тейт — к своим должностным обязанностям.

Все кончено. Миссия Дерека — охранять секрет, который случайно стал известен Мэллори, — закончена.

— Ну как? — Анджи переводила взгляд с Дерека на Мэллори и обратно. — Не расстраивайтесь. Вы этого хотели?

— Да.

— Вам нужно чем-то помочь? — спросила сержант.

Улыбнувшись и медленно покачав головой, Дерек пожелал:

— Увидимся утром, Анджи.

Сержант Медина, разинув рот, разразилась смехом и направилась к машине.

Краем глаза Мэллори уловила какое-то движение. Она посмотрела на дом миссис Каватини в ту секунду, когда шевельнулась занавеска на окне. Мэллори помахала рукой и улыбнулась. На этот раз ей не надо было притворяться.

— Напомни мне пригласить миссис Каватини на обед. Думаю, ей надо получше познакомиться с тобой.

— Если только полицейские не захотят познакомиться со мной получше, когда приедут. Я совсем не хочу, чтобы они забрали меня в ближайший участок.

— Не говори так.

— Да. Меня укачивает, когда я не сам веду машину.

Она взяла его под руку.

— Тогда мне придется сказать, что ты живешь здесь.

Дерек быстро сжал ее руку и поцеловал в макушку.

— Только рядом с тобой.

Военно-воздушная база, Иглин, Флорида. Год спустя

Дерек козырнул своему новому полковнику и затем повернулся, чтобы улыбнуться семье и друзьям, собравшимся на церемонии. Золотая эмблема в виде дубового листа у него на плечах, казалось, делает его выше.

Его отец гордился бы им. Дерек сумел добиться и повышения в чине, и перевода на военную базу во Флориде, возле городка Нашвилл, а также создать семью. И Тори жила не так далеко, чтобы ездить к ним на выходные.

Наконец-то у него было все, о чем он мечтал. Мэллори Тейт, его прекрасная женушка, на девятом месяце беременности. И четырехлетняя дочь, которую он любил как родную и которая в данный момент с удовольствием раскрашивала носки своих белых туфель в ярко-розовый цвет.