— Зачем кровь?

— Вакцины с собой нет.

— Мы как два брата, — прошептал Энрихе. — Которые в сказке. "И братья обменялись кровью, чтобы смерть не разлучила их".

— Это не сказка. В оригинале "И братья подменили анализы крови, чтобы генетический контроль не разделил их".

— Правда? — удивился Энрихе.

— Правда. Я это находил в архивах. Смысловое совпадение 98 %. Лежи, я схожу в навигаторскую, — и лендслер аккуратно переложил голову Энрихе со своего колена на подголовник разложенного в длину пилотского кресла.

Значит, это — капитанская "Ворона". Долетели, значит.

Энрихе закрыл глаза. Всё тело ныло так, словно его избивали. Болели даже ступни и ладони. Он поднял руку к глазам и увидел на тыльной стороне запястья пятно, похожее на синяк. Инфицирование… Убить его мало. Инженеров привил, а сам… На что понадеялся? И понял: надеялся не возвращаться. О том, что его теперь ждёт — лучше не думать, лучше было бы остаться на Плайте вместо капитана. Но вышло вот так.

Но, раз кэпа ищут — значит, стартовать он таки сумел?

Энрихе заставил себя приподняться на локте и посмотреть на экран, возле которого как белочка скакал Келли. На экране сбоку маячила хмурая физиономия Ивэна Млича, оттого его и было так хорошо слышно в капитанской.

Дверь за лендслером почти бесшумно закрылась, и понеслось…

— Ты куда вообще смотрел, когда он Роса здесь оставил? — выпалил Млич. Серые глаза его стали колючими, голос резал сталью. А казался таким добродушным парнем… Зверь же, разве что на экран не бросается. — Догадаться нельзя было? Дерен — мальчишка, а у Тусекса — всегда "всё в порядке"! Рос бы не дал ему остаться, вот он Роса и не взял! Ты его что, остановить не мог?

— А что я? — пробормотал, разводя руками Келли. — Послушает он меня. А лендслер потом уже прилетел…

— Послу-ушает, — протянул Млич. — По башке не мог долбануть сзади? Ты же видел, какой он эти дни ходил? Сам не можешь, так хоть бы…

Лицо на экране погасло, наверное, зашёл лендслер, и Млич отключился.

Зато разъехалась дверь и икнула, подавившись чьим-то ботинком.

— Келли, мы тут с ребятами это… — сказал Рос, которого вытолкнули вперед из группы человек в сорок, оккупировавшей вход в капитанскую. — Подумали тут. Хрен вы его засечёте с корабля. Помехи эти, ну, от "шнура"… — оратором Рос не был.

— В общем, ты, капитан, шлюпочки четыре бы отпустил вокруг полетать, — помог ему, протиснув вперед свое солидное тело Тусекс. — Нам бы сподручнее искать было. А то сидим тут, как мыши на крупе.

— Ты-то куда? — взвился Келли, но особой твёрдости в его голосе Энрихе не услышал. — Ты сам прилетел десять минут назад! Ты вообще в медблок пошёл отсюда!

— Лететь и без него есть кому, — возразил из коридора какой-то парень, видимо пилот. За его спиной многоголосо завозмущались.

— Да и вообще, что это за нагрузка — двухчасовой полёт? — прорезался Дерен и его звонкий мальчишеский голос тут же перекрыл общий гул. Мальчишку уважали, видно, было за что. — Капитан Келли, четыре шлюпки — это самый минимум, — продолжал Дерен. — Тем более, экзотианцы стрельбу прекратили, они не понимают, что происходит, и в этом плане опасности никакой. А что, если они капитана подобрали уже, пока мы тут копаемся, или подберут таким же манером?

— Но лендслер сказал, что…

— Капитан Келли, — перебил высокий лейтенант. — Лендслер лендслером, а на корабле командуете сейчас вы! Он вам непосредственно запрещал посылать шлюпки на розыск?

Келли вздохнул.

— А сдохнет кто-то, кто отвечать будет, а, Неджел? Бабушка твоя будет? Класс опасности — четвёртый поставили. При четвёртом классе — какие, к твоей бабушке, пилоты?

— А если никто не сдохнет, — спросил Дерен. — Вы по ночам спать будете, капитан?

Вперёд протолкался огромный парень, жилистый, с закатанными до самых плеч рукавами и татуировкой на выбритом виске.

— А ты меня пошли, капитан. Кто с тебя за меня спросит?

— Коста дело говорит, — поддержал боец, татуированный не только штрафной медициной, но и самостоятельно — запястья и шею его оплетали змеи. — Штрафники-пилоты и на соседних КК есть, ты им чирикни по связи. Мясо-то уже не залает.

— Если чё, напишешь — взбунтовались, гады! — выкрикнул кто-то.

Его поддержали неуверенными смешками.

Глаз у Келли задёргался — мало своих, так ещё и штрафники оборзели. Энрихе его понимал — от таких выступлений до неповиновения — рукой подать.

— Коста, вы собаку в шлюпку возьмите, — вдруг сказал Дерен, словно дело уже было решенное. — Чует она иногда что-то. А вдруг…

— А мне чего, я возьму, — белозубо усмехнулся рукастый пилот и посмотрел с высоты своего роста на Келли.

Глаза у Келли налились кровью, он открыл рот…

Но лейтенант Неджел обнял капитана за плечи, рявкнул на рукастого штрафника.

— А ну форму в порядок приведи, лётчик! — и парень сразу стал словно бы меньше ростом. — Ты, Коста, останешься, Рос — тоже, а остальные — отсыпаться, кто не дежурит! — Неджел махнул, на дверь. Толпа не без гомона, но подалась назад.

— Ты его проинструктируй пока, — сказал Неджел Росу, подталкивая к нему малость сдувшегося штрафника. — А я свяжусь с соседними "Калифорнией" и "Скорком". На "Скорке" нас точно поймут. Жалко своих пилотов у нас в этой категории больше нет.

— Да там это… — сказал Рос. — Двоих бы сейчас отстрелить. А потом можно ещё кого-нибудь. Из ангара. Хэд нас потом разберёт, сколько нас было.

— И то верно, — сказал Неджел. И похлопал Келли по плечу. — Ты не западай, старик, капитан вернётся, всем вставит. Ребятам тоже это всё нервно. А может, и вирус действует. Кто его знает, — и повернулся к штрафнику. — Вызвался — молодец. Пару тебе сейчас подберём. Но смотри: не найдёте — голову оторву, а капитан Келли подержит.

— Найдут! — Энрихе поднялся и сел в кресле, превозмогая боль в костях.

Бойцы были уверенны, что он без сознания, и воззрились, как на воскресшего.

— Ну, чего встали? — усмехнулся иннеркрайт. — Ищите второго пилота. И — медика мне! Я тоже полечу. За меня с вас тоже "никто не спросит".

— Вам больно?

В голове звенит, будто колоколом по ней бьют.

— Нет, — сказал я и попытался подняться, но тело плотно оплетали магнитные ленты, прижимая меня к кушетке. Дышать получалось, не больше. Спецкостюма, скосив глаза, я на себе не обнаружил, но прочая одежда наличествовала. Попробовал головой вертеть — бестолку. Обзор закрывал невысокий купол.

Выходило, что лежал я в чём-то типа капсулы меддиагноста, только объёмнее.

Ленты держали основательно. Дернулся пару раз, стараясь, чтобы со стороны было не очень заметно… Однако от спрашивающего мои усилия не укрылись.

— Мы вас освободим, если вы пообещаете вести себя спокойно.

— Ну, допустим, обещаю, — усмехнулся я.

— Враньё, — сказал другой голос. — Попробуйте ещё раз?

— Не враньё, а шутка. Отпустите меня, даю слово, что ничего плохого вам не сделаю.

— Хорошо, — неожиданно согласился голос.

Такого ответа я не ожидал, но ленты действительно ослабли. Хоть и не сразу — руки и ноги немного затекли, но я сел.

— Почему вы мне поверили? — спросил я, растирая онемевшие конечности и оглядываясь в поисках выхода.

— Вы — боевой офицер. Полагаю, что в связанном виде — вы для нас более опасны.

Купол раскрылся, и я увидел человека. Высокого, широкоплечего с костлявым лицом и вполне доброжелательной улыбкой.

— Странная у вас логика.

Я бросил растирать ноющее запястье, разлучённое со спецбраслетом, и встал ему навстречу. В голове от резкого движения зазвенело сильнее, но на ногах я удержался.

— Больно?

— Только голова.

— Понятно. Значит, под самый тальджет-разряд угодили, уже на расстоянии 2–3 тысяч километров он для человека не опасен.