Он просмотрел кодовый регистр в поисках информации, которую мог упустить Звонарь. Металлический круг за стойкой видеомониторов соединялся с древними вратами в Южной Калифорнии, однако точное место не указывалось.

— Иногда на меня накатывали приступы ностальгии, но я без труда преодолевал их с помощью охоты и хорошего поединка, — рассказывал Кикаха. — Наверное, я просто влюблен в Многоярусный мир — в эту страну зеленых небес и сказочных животных. Земля представляется мне большим серым кошмаром, и, когда я думаю о том, чтобы жить на ней постоянно, у меня мурашки бегут по коже. Тем не менее иногда я тоскую по родине. — Он немного помолчал и задумчиво добавил: — Мы, возможно, задержимся там на какое-то время, и нам понадобятся деньги. Интересно, у Вольфа есть какой-нибудь денежный запас?

Банк памяти огромного компьютера подсказал ему, где находится кладовая наличных. Кикаха вернулся оттуда с печальной улыбкой и швырнул на стол толстую пачку денег.

— Целая куча долларов, — сказал он. — Сотенные купюры и дюжина тысячедолларовых банкнотов. Но самые поздние из них датированы 1875 годом! — Он пожал плечами и засмеялся: — Как бы там ни было, мы все равно возьмем их с собой. Возможно, я продам эту редкость каким-нибудь коллекционерам. Кроме того, нам не помешает несколько драгоценных камней.

Он запрограммировал машины на изготовление одежды. Однако самые последние модели, какие он запомнил по своей жизни на Земле, принадлежали к стилю Америки 1945 года.

— Ничего. Пока и это подойдет, а потом мы купим себе что-нибудь современное.

В паузе между сборами они перенесли Луваха в большую удобную комнату и приказали кухонным толосам присматривать за ним. Кикаха оставил Анану наедине с братом, а сам занялся укладкой необходимых вещей. Взяв несколько лекарств и медикаментов, он дополнил снаряжение лучеметами и обоймами батарей, выбрал себе метательный нож, прихватил для Ананы небольшой стилет с ядом в полой рукоятке и на всякий случай упаковал в футляр серебристый рог Шамбаримена.

Собрав сумки и чемодан, Кикаха вернулся в комнату, где беседовали двое властителей.

— Попробую сойти за музыканта, — сказал он. — А потом мы найдем парикмахерскую, и я подстригусь. У меня такие длинные волосы, что я выгляжу, как Тарзан. А мне не хотелось бы привлекать внимание. Ах да, вы можете называть меня теперь Полом. Кикаха уходит в тень, и вновь из небытия появляется Пол Янус Финнеган.

Они попрощались с Лувахом, и тот пообещал охранять дворец во время их отсутствия. Ему предстояло позаботиться о том, чтобы толосы превратили все тела в пепел и придали помещениям былой вид. Кроме того, он должен был настроить систему защиты Многоярусного мира и противостоять мародерству других властителей. Лувах очень обрадовался, встретив Анану — пусть даже и на такой короткий срок. В нем чувствовалась какая-то человеческая доброта и мягкость, столь чуждая остальным властителям.

Тем не менее, выходя из комнаты, Кикаха прищурился и спросил Анану:

— Ты говорила с ним о старых временах, как я тебя просил?

— Да, — ответила она, — и он не мог вспомнить очень многих вещей. Кикаха остановился.

— Ты думаешь…

Она покачала головой и рассмеялась:

— Успокойся. Все нормально. Он вспомнил такое, о чем не узнал бы ни один Звонарь. И он напомнил мне о многом, что я совершенно забыла. Это мой брат — на все сто процентов. Так что умерь свои сомнения, мой подозрительный возлюбленный.

Кикаха улыбнулся:

— А разве эта мысль пришла нам в головы не одновременно?

Она хмыкнула, и он поцеловал ее. Перед тем как войти во врата, активированные кодовой фразой, Кикаха спросил:

— Ты говоришь по-английски?

— В общей сложности я провела на Земле три года, — ответила она. — Мне довелось побывать в Париже и Лондоне Но я начисто забыла французский и английский языки.

— Ничего, научишься снова. А до этого времени буду говорить я.

Он все медлил и медлил, словно не хотел отправляться в долгий и опасный путь.

— Возможно, мы даже пятки себе собьем, гоняясь за беглым Звонарем. Но у путешествия на Землю есть и приятные стороны. По крайней мере, нам не придется тревожиться о кознях какого-то взбесившегося властителя.

Слова Кикахи удивили Анану.

— Разве Вольф не говорил тебе? — воскликнула она. — Нас ждет там встреча с Рыжим Орком — тайным властителем Земли!

Двадцать четыре года небо было зеленым. И вот в один миг оно стало голубым.

Кикаха зажмурился. Он вернулся домой, а точнее сказать, на родную планету. Прожив на Земле двадцать восемь лет, он провел остальные двадцать четыре года в другой вселенной, названной им Многоярусным миром. И теперь он снова оказался «дома», хотя его сюда не очень-то и тянуло.

Он стоял в тени огромного выступа скалы, нависавшего над головой.

Бодрящий ветер, скользя по поверхности отвесного склона, врывался в небольшую пещеру и вылизывал каменный пол. Повсюду виднелись горы, поросшие соснами и елями. Прохладный воздух быстро теплел. Начиналось утро июльского дня Если верить расчетам, они находились сейчас в южной Калифорнии, и Кикаха надеялся, что это действительно так.

Пещера располагалась почти у самой вершины, откуда открывался прекрасный обзор в юго-западном направлении.

Там, вдали, за небольшими отрогами холмов, виднелась огромная долина, которая простиралась, по предположению Кикахи, до самого Лос-Анджелеса. Зрелище встревожило и удивило его. Оно не поддавалось объяснению и совершенно не походило на то, что он ожидал увидеть. Долину скрывал плотное, отвратительное серое облако, созданное на первый взгляд из тысячи струй зловонных испарений. И казалось, что почва под пеленой тумана утыкана бурлившими гейзерами, которые извергали ядовитый пар и газы земной преисподней.

Он не имел понятия о том, что происходило на Земле с 1946 года, когда однажды ночью его по воле судьбы перенесло из этой вселенной в мир Ядавина. Неужели какая-то враждебная держава сбросила бомбы и заполнила гигантскую чашу Лос-Анджелеса ядовитым газом? Но Кикаха даже не мог назвать страны, способной на такой решительный и дерзкий шаг. Когда он оставил этот мир, Германия и Япония потерпели полное поражение, а Россия не оправилась бы от жестоких ран в течение нескольких десятилетий.

Кикаха пожал плечами. Придет время, и он во всем разберется. Банки памяти дворцового компьютера на вершине единственной планеты во вселенной зеленых небес утверждали, что эти врата ведут в горную пещеру неподалеку от озера Арроухед. Врата представляли собой круглую металлическую пластину, вплавленную на несколько дюймов в гранитную скалу. Об их присутствии свидетельствовало лишь тусклое пурпурное пятно, проступавшее на камне. Кикаха (он же Пол Янус Финнеган) обладал превосходной фигурой: рост — шесть футов один дюйм; вес — сто девяносто фунтов; широкие плечи, тонкая талия и крепкие мышцы. Волосы цвета красной бронзы оттеняли черные изогнутые брови и зеленые, как лист, глаза. Короткий прямой нос, удлиненная верхняя губа и глубокая ямочка на подбородке делали его лицо озорным и симпатичным. Походную одежду дополняли рюкзак на спине и темный кожаный футляр, который Кикаха держал в руке. Судя по виду, футляр предназначался для музыкального инструмента — возможно, для горна или трубы.

Волосы Кикахи доходили до плеч. Он собирался подрезать их перед возвращением на Землю, чтобы не отличаться от других людей, но из-за недостатка времени решил отложить это дело до тех пор, пока не отыщет какую-нибудь парикмахерскую. На вопросы о своем необычном виде он придумал историю о долгом путешествии в горах.

Что же касается женщины, стоявшей рядом с ним, то она была настолько прекрасной, насколько это вообще возможно для человека. Темные волнистые волосы ниспадали на безупречно белые плечи. А от синих глаз и великолепной фигуры у любого мужчины перехватывало дыхание и замирало сердце. Ее дорожный наряд состоял из ботинок, джинсов, клетчатой мужской рубашки и кепки с длинным козырьком. В рюкзак за спиной Анана уложила туфли, платье, нижнее белье, небольшую дамскую сумочку и несколько приборов, которые могли бы удивить и потрясти ученых Земли. По эскизу Кикахи она сделала себе прическу в стиле 1946 года, но от косметики отказалась, посчитав ее необязательной. Несколько тысячелетий назад Анана, как и все женщины ее расы, окрасила губы в красный цвет, и больше повторять эту операцию не требовалось.