Взобравшись на борт люка, Кикаха понял причину ее странных взглядов. На полу, растянувшись у ее ног, лежал мужчина в тишкветмоакской одежде.

— Он спал, когда я вылезла из воды, — с улыбкой сказала Анана. — Наверное, мне просто повезло, потому что он мог бы проткнуть меня копьем еще до того, как я бы что-то заметила. Мне пришлось на всякий случай ударить его по шее, и теперь, вероятно, он еще долго не проснется.

Ширина настила от стены до люка с каждой стороны равнялась примерно четырем футам. Тайник был пуст, не считая небольшой кучи мехов, одеял, бочонка с картограммой джина и нескольких деревянных ящиков с металлическими уголками, в которых могла храниться еда — а Кикаха очень надеялся на это. Пустота тайника имела одно большое преимущество — контрабандный товар уже забрали, а значит, можно не ожидать появления пловцов, нанятых для приема груза. Дым от лампы поднимался к множеству мелких отверстий в потолке и верхней части стены. Прислонившись щекой к нескольким из них, Кикаха почувствовал легкий сквознячок. Он понимал, что свет из тайника невозможно заметить с палубы — даже тем, кто будет находиться прямо над ними. Но Кикаха хотел убедиться в этом наверняка.

— Такие тайники есть на многих галерах, — сказал он Анане. — Иногда капитаны знают о них, а иногда — не знают. — Он указал на мужчину. — Мы допросим его позже.

Кикаха связал тишкветмоаку лодыжки и, перевернув пленника на живот, скрутил ему руки за спиной. Несмотря на усталость и желание заснуть, он снова погрузился в воду. Вынырнув рядом с якорной цепью, Кикаха вскарабкался по ней на палубу и тщательно осмотрел галеру. Постовых он не обнаружил, но получил хорошее представление о конструкции судна. Кроме того, он нашел несколько полосок сушеного мяса и сухари, сложенные в водонепроницаемые кишки. Орлиц в поле зрения не оказалось. Патрульную лодку снесло течением, и ему не удалось разглядеть в ней тела — если только они там были.

Когда он вернулся в тайник, пленник уже пришел в себя.

Петоток сказал, что прятался здесь от полиции, но отказался говорить, за что именно и по какому обвинению. Он ничего не знал о вторжении. И более того, даже не поверил их рассказу.

Кикаха на миг задумался, а затем обратился к Анане:

— Я думаю, наш побег видели многие, поэтому поиски в городе скоро прекратятся. Они начнут искать нас в старом городе, на фермах и в сельской местности. Они обыщут каждый корабль. А потом, потеряв наш след, дракландцы позволят городу вернуться к нормальной жизни. И эта галера отправится куда-нибудь по реке.

Кикаха спросил Петотока, где они могут достать еды, чтобы им троим хватило ее на месяц. Глаза Ананы расширились.

— Жить месяц в этой сырой и вонючей дыре? — недоверчиво спросила она.

— Если ты только хочешь остаться в живых, — ответил Кикаха. — Я искренне надеюсь, что мы не задержимся здесь слишком долго, но мне хотелось бы иметь резерв продуктов на случай непредвиденных обстоятельств.

— Но я сойду здесь с ума! — закричала она.

— Сколько тебе лет? — спросил он. — Не меньше десяти тысяч, верно? Неужели ты до сих пор не научилась правильно относиться к таким ситуациям, как эта?

— Я никогда не предполагала, что окажусь в подобной ситуации, — огрызнулась она.

Кикаха улыбнулся:

— Так значит, за десять тысячелетий случилось что-то новенькое? Ты должна быть рада развеять старую скуку.

Она неожиданно засмеялась:

— Я устала и немного расстроилась. Но ты прав. Лучше прятаться от смерти, чем смертельно скучать. И то, что с нами случилось… — Она развела руки в стороны, показывая, что у нее нет слов.

Действуя по указке Петотока, Кикаха вновь взобрался на палубу и спустил на воду небольшую шлюпку. Причалив к берегу и взломав дверь небольшого товарного склада, он наполнил лодку продуктами и вернулся к галере. Потом ему пришлось привязать лодку к якорю и сплавать за Ананой. А дальше начался каторжный труд. Они ныряли, плавали и снова ныряли, перенося в сетках пакеты с едой. К концу работы они так устали, что едва выползли из воды на бортик люка. Кикаха отпустил шлюпку, и ее снесло течением. Проводив ее взглядом, он нырнул в последний раз.

Дрожа от холода и перенапряжения, Кикаха отчаянно боролся со сном. Имея за плечами богатый опыт, он опасался оставлять контрабандиста без охраны. Анана предложила не создавать себе лишних проблем. По ее мнению, пленника полагалось прикончить. Петоток с тревогой прислушивался к разговору, хотя они говорили на языке властителей, которого он не понимал. Увидев, как Анана чиркнула пальцем по горлу, пленник догадался о причине спора, и, несмотря на темную кожу, его лицо побледнело.

— Я не буду убивать без надобности, — сказал Кикаха. — Кроме того, если он даже умрет, нам все равно придется дежурить по очереди. Что если явятся другие контрабандисты? Застав нас спящими, они воспользуются моментом, и мы окажемся в их власти. Клататол и ее друзья устояли перед соблазном получить награду, хотя я не уверен, что они удержались бы от большей суммы. Однако другие могут не проявить такого благородства.

Он нес первое дежурство и не засыпал только потому, что все время поливал лицо и голову водой, беседовал с Петотоком и шагал по настилу тайника. Когда прошло два часа, Кикаха разбудил Анану, похлопав ее по щекам и брызнув в лицо водой. Взяв с нее обещание не поддаваться дремоте, он закрыл глаза и погрузился в беспросветный сон.

Они дважды сменяли друг друга. Потом Анана разбудила его в третий раз, но уже не для того, чтобы передать дежурство.

Закрыв ладонью рот Кикахи, она шепнула ему на ухо:

— Тихо! Ты храпел! А на борт поднялись люди!

Кикаха долго лежал, прислушиваясь к торопливому топоту, разговорам, крикам, ударам и грохоту груза, который передвигали с места на место. Солдаты простукивали переборки и палубы, пытаясь отыскать потайные отсеки.

Прошло тысяча двести секунд, каждую из которых Кикаха молча отсчитал. В конце концов поисковая группа ушла.

И снова Кикаха с Ананой пытались по очереди наверстать упущенный сон.

Когда беглецы почувствовали себя достаточно отдохнувшими, чтобы бодрствовать вместе, Кикаха спросил Анану, как она оказалась в такой ситуации.

— Черные Звонари, — ответила та и подняла правую руку.

На среднем пальце сверкнуло кольцо из черного металла с большим темно-зеленым драгоценным камнем.

— Я отдала все свои драгоценности контрабандистам, но это оставила себе, — сказала Анана. — Я отказалась отдать им его. Мне пришлось сказать, что они могут снять кольцо только с моего трупа. И в какой-то момент я подумала, что они убьют меня. — Она помолчала. — Дай-ка вспомнить, как это началось. Сначала Черные Звонари не представляли никакой угрозы. Около десяти тысяч лет назад ученые нашей расы создали искусственную форму жизни. И они подошли к ее созданию во время поисков истинного бессмертия.

Звонари имели форму колокола. Они изготавливались из черного материала, не поддававшегося разрушению. Звонарь не пострадал бы даже в том случае, если бы рядом с ним взорвалась водородная бомба. Его можно было бросить в центр пылающей звезды, и он оставался бы там невредимым миллиарды лет.

Ученые создали Звонарей таким образом, что те действовали чисто автоматически. Они не имели собственного разума и первоначально изготавливались, как обычные устройства. Прибор помещали на голову человека, крохотные датчики считывали поверхностный потенциал кожи, и колокол автоматически выпускал два очень тонких, но крепких электрода. Они проникали сквозь череп и внедрялись в мозг.

Через эти электроды Звонарь разгружал содержание человеческого ума и расчленял цепочки гигантских протеиновых молекул, составляющих память. Он разрывал сложнейшие нервные связи, уничтожая все, что хранилось в сознании и подсознании человека.

— А какой в этом смысл? — спросил Кикаха. — Зачем властителям понадобилось разлагать разум на части, то есть разгружать себе мозг? Они же превращались в ничего не сознающих младенцев — tabula rasa.