К северу от Кунгуя тянется широкая и длинная полоса зыбучих песков, сопровождающая течение этой речки на пространстве около 100 верст и имеющая от 25 до 30 верст ширины. Полоса представляет плоскую гряду, постепенно понижающуюся к западу. Гребень ее подымается приблизительно на 700 футов над уровнем речки. Эта гряда состоит из песчаных барханов, покрытых редкими кустиками, должно быть, караганы. На гребне и склонах торчат местами голые скалы, по-видимому, красного гранита, выдающиеся из этого песчаного моря в виде высоких островов и называемые монголами шиер {115}. Сообщение через пески затруднительно, в особенности летом, но зимой и осенью монголы, несмотря на их безводье, часто перегоняют через них стада. В верхней части Кунгуя пески переходят отчасти и на левый берег речки, образуя на нем кое-где сугробы.
На севере от песчаной полосы, в тридцати с небольшим верстах от Кунгуя, находится большое соленое озеро Хара-нор, имеющее около 35 верст в окружности. В него впадает с восточной стороны речка Мухур-Кунгуй, получающая начало тоже из песков, верстах в восемнадцати к северу от истоков Кунгуя {116}. Монголы говорили, что с гор Ихы-бэрхэ (отрог Хангая), отделяющих истоки этих речек, стекают в соседние пески ручьи, струящиеся в них скрытно, и потом выходят на поверхность, образуя ключи, дающие начало обеим речкам. По северную сторону озера Хара-нор тянется длинный северо-западный отрог Хангая, называемый в этом месте Аргаланту, а далее к западу Хан-хухэй. С Кунгуя видны были только вершины этого отрога, простирающегося, по словам монголов, непрерывно от высоких гор Хангая с востока на запад.
В долине Кунгуя во время нашего пребывания стояло много монголов. Эта долина за отсутствием в стране высоких гор служит в летнее время наиболее удобной местностью для стойбищ. По берегам речки тянутся хорошие луга, но трава в то время была значительно потравлена пасшимся на них повсюду скотом.
К югу от Кунгуя, в расстоянии около 20 верст, тянется с востока на запад, почти параллельно речке, весьма длинный, но невысокий степной кряж Урдур-унигытэ. На востоке этот кряж слабо сочленен с последним отрогом Хангая, а на север, к речке, высылает несколько низких отрогов, между которыми залегают весьма широкие и открытые к Кунгую долины с песчано-каменистой почвой, поросшей во многих местах караганой. В этих долинах, поблизости речки, встречаются и солончаки, покрытые злаком дэрису, а на самих берегах весьма хорошие луговые пространства.
На второй день пути по долине Кунгуя мы ночевали на урочище Нуга, представляющем обширный мокрый луг, обильно орошенный многими ключами, образующими малые озерки. На этом урочище мы, между прочим, видели несколько берез, которых не встречали на всем пути от Урги. С урочища Бага-булум, отстоящего в одной станции от Нуги, дорога пролегает по равнинной местности. Короткие и низкие отроги степного кряжа Урдур-унигытэ, простирающегося к югу от Кунгуя, уже не достигают в этой местности берегов речки. Каменисто-песчаная степь покрыта почти повсюду караганой. На этой степи вздымается в виде колоссального конуса гранитная скала Улан-хаирхан. Против нее, на правом берегу Кунгуя, на южной окраине песков возвышается такая же скала Сабун-хаирхан, к северо-западу от последней — Шьер-хаирхан, а к северу от урочища Нуга из песков подымается целый кряж, тянущийся с востока на запад верст на десять. Песчаная гряда, из которой они вздымаются, имеет волнообразную поверхность, и ее можно было бы уподобить морю, застывшему во время волнения, если бы она была совершенно плоская. Эта гряда представляет много любопытного для геолога и тщательное изучение ее, вероятно, пролило бы некоторый свет на теорию образования больших песчаных пространств.
На меридиане урочища Цацеин-булук оканчиваются зыбучие пески, тянущиеся по правому берегу Кунгуя. Песчаная полоса, впрочем, не имеет резкой границы на западе, а переходит постепенно в каменисто-песчаную степь, покрытую караганой и чингилем. С этого урочища отделяется на северо-запад дорога в ставку дурбетского вана {117}— Уланком, что на речке Харкора— притоке оз. Убса. Около дороги, в 25 верстах от Кунгуя, находится небольшое, но весьма глубокое пресное озеро Гун-нор, лежащее в котловине. Оно питается ключами, и рыбы в нем монголы не замечали.
К западу от урочища Цаган-булум речка Кунгуй вступает в теснину с крутыми, высокими берегами и течет в ней около 25 верст. В этой теснине рос когда-то березовый лес, от которого остались кое-где пни. Да и не одна эта теснина, но вообще вся долина нижнего Кунгуя была прежде покрыта таким лесом, на что, кроме пней, указывают самые названия некоторых ее урочищ. Лес, как говорили монголы, был истреблен пожарами и с тех пор перестал расти {118}.
Близ западной оконечности помянутой теснины дорога оставляет Кунгуй, поворачивающий к северо-западу, и направляется степью к р. Дзапхыну, но мы решили продолжать путь по Кунгую до его устья. Нам хотелось проверить показания монголов, кочевавших на берегах Кунгуя, о том, что эта речка впадает не в р. Дзапхын, как значится на большой китайской карте Монголии, а в оз. Айрик-нор, в которое, по их же показаниям, изливается и Дзапхын. Это озеро не нанесено на китайскую карту, а р. Дзапхын показана на ней изливающейся в оз. Киргиз-нор. Желая лично удостовериться в существовании оз. Айрик, мы свернули с дороги и направились по правому берегу Кунгуя на северо-запад. Поднявшись на увал, увидели на севере цепь холмов Цзун-сэрил, служащую предгорьем синевшемуся вдали высокому хребту Хан-ху-хэй, а на юго-западе тянулась пологая гряда, которой оканчивается между низовьями Дзапхына и Кунгуя степной кряж Урдур-унигытэ, с отдельными в конце высотами. На ночлег мы спустились к речке на урочище Шара-модутэй-нурмак, на котором заметно было много березовых пней. Утром с увала открылась перед нами вдали сероватая поверхность оз. Айрик. Подойдя к нему, мы были поистине поражены присутствием великого множества водяных и болотных птиц на этом озере: пеликаны, цапли, утки, лебеди, гуси, чайки, авдотки и многие другие птицы буквально покрывали берега, заливы и всю прибрежную полосу воды в несколько десятков сажен ширины. Мы остановились на устье Кунгуя и пробыли на озере почти двое суток. На наше счастье, в оба дня дул свежий ветер с северо-востока, препятствовавший комарам, которых в это время там была тьма, тревожить нас и наших животных.
Оз. Айрик имеет около 17 верст длины и 8 ширины, а в окружности простирается до 45 верст. Южный берег его низменный и большей частью топкий, северный немного повыше, но тоже плоский. Кроме Кунгуя озеро принимает в себя р. Дзапхын, устье которой находится в 3 верстах к западу от первого {119}. Обе эти реки приносят в Айрик-нор массу мельчайших нерастворимых частиц, окрашивающих его воды в светло-ржавчинный цвет. Глубина озера от южного берега возрастает крайне медленно: в расстоянии 100 сажен от береговой черты она не более 2–3 футов, да и посредине, судя по рельефу окрестностей, должна быть очень незначительна. Дно Айрик-нора до того топко, что по нему не только неудобно, но и опасно ходить. Тростники на берегу заметны только близ устья Дзапхына, против которого находятся отмели, а быть может, и низменные островки, покрытые ими; в остальных местах южный берег преимущественно открытый.
Вода в озере пресная, но мутная и не совсем приятная на вкус. В нем живет два вида рыб: гальяны (Nemachilus) и уску-чи (Leuciscus). Последние достигают весьма больших размеров. На устье Кунгуя мы нашли голову ускуча, выброшенного волнами и съеденного орлами. Она принадлежала рыбе, имевшей, вероятно, не менее пуда веса. Монголы, которым мы ее показывали, уверяли, что им случалось видеть в озере более крупные экземпляры, не уступающие по весу жеребенку. Моллюсков в Айрик-норе мы не нашли {120}.
