Наняв в Гуй-хуа-чене два больших фургона и две крытые повозки, мы 17 декабря 1878 г. выступили в Калган в сообществе Спленгера, имевшего надобность побывать в этом городе по своим торговым делам. Со своей стороны мы очень рады были такому спутнику, который, зная прекрасно язык и китайские порядки, мог быть нашим руководителем в пути.
За городской стеной нам представилась та же картина, как и прежде, когда мы подъезжали к городу: деревни с рощами, кладбища, кумирни, серые вспаханные поля, толпы людей, вереницы телег и прочие свидетельства необыкновенной плотности населения долины и кипучей его деятельности. Путь наш на этот раз лежал на северо-восток к хребту Иншаню. Дорога идет зигзагами между полями и ломается местами до такой степени, что солнце появляется то справа, то слева, то спереди. В иных местах между двумя смежными селениями, отстоящими по прямому направлению в полуверсте, по дороге едешь версты две. Нигде не видно даже нескольких сажен свободной земли. Пашни имеют квадратную или прямоугольную форму и обнесены по краям земляными валиками. Дороги же так узки, что встречные повозки могут разъезжаться только местами. Чтобы выиграть больше места для посевов, они проложены, где возможно, в оврагах и руслах ручьев, уклоняясь иногда далеко в сторону от прямого направления.
Верстах в двенадцати от города мы с трудом переехали по льду небольшую речку. Лед был ненадежен, и один из наших фургонов провалился, но, к счастью, вода была мелка. На быстрых местах речки оставались большие полыньи, и на них плавали зимующие утки. День был тихий, солнечный и теплый, но в горах Иншаня и к северу от них, на монгольском плато, шел густой снег и свирепствовала, должно быть, метель, которую мы различали по наклонным белым полосам, спускавшимся в той стороне по небосклону. Вообще, зима в долине, на которой стоит г. Гуй-хуа-чен, несравненно мягче, чем на соседнем плоскогорье Монголии, возвышающемся над нею около 2000 футов. В апреле на этой равнине бывает уже полная весна, тогда как на монгольском плато, отстоящем от нее только в 50 верстах за хребтом, в этом месяце нередко случаются сильные бураны и стоят по целым неделям холода. Снег в долине Гуй-хуа-чена выпадает очень редко, да и то обыкновенно весьма тонким слоем, растаивающим в первый солнечный день. Но реки замерзают зимой месяца на четыре. Хуан-хэ (Желтая река), протекающая верстах в восьмидесяти к юго-западу от Гуй-хуа-чена, во время нашего пребывания там была покрыта льдом, по которому свободно проходили тяжело нагруженные повозки.
В первый день мы проехали не более 25 верст от города и остановились ночевать в деревне Пей-тал, на постоялом дворе. Нам отвели отдельную комнату, истопили кан и приготовили ужин. Постоялые дворы на больших дорогах есть в каждой деревне, а в многолюдных селениях некоторые из них устроены наподобие гостиниц. В этих последних имеются отдельные комнаты для помещения состоятельных проезжающих, как, например, купцов, чиновников и т. п., а обозные извозчики и вообще простой народ располагаются в общей, всегда очень большой комнате, служащей вместе с тем и кухней гостиницы. В последней два-три повара заняты постоянно приготовлением кушанья для проезжающих, среди клубов пара и кухонного смрада. Любопытно побывать в этих кухнях, чтобы ознакомиться с экономичным расходованием в них топлива. В общей кирпичной кладке вмазано несколько котлов различных размеров с отдельными топками под каждым; в той же кладке, пониже топок или с боков, сделаны большие и глубокие печурки, или ниши, сообщающиеся с топками каналами. В этих нишах помещаются меха, состоящие из деревянных ящиков, обтянутых снаружи кожей и снабженных клапанами. Будучи вдвигаемы и выдвигаемы из ниш, которые им служат гнездами, эти меха скользят в них с легким трением и вгоняют воздух в топку. При таком способе нагревания котлов соблюдается значительная экономия топлива, состоящего из толстых стеблей растения гаоляна {83} каменного угля, каменноугольной грязи, мелкого кустарника или соломы.
По вечерам публика в общих комнатах, или кухнях, занимается разговорами, игрой в карты, в кости или в орлянку на чохи (монеты). Тут часто можно встретить и курильщиков опиума, потягивающих, лежа на кане, свои трубочки. Около них горят маленькие лампочки, на которых они подогревают предварительно опий, возя их постоянно за собою. Но ни ссор, ни драк, ни пьянства нам не приходилось замечать в этих общих помещениях, несмотря на многочисленность их посетителей.
Содержатели постоялых дворов в деревнях, кроме прямых выгод от своих заведений, получают еще косвенную статью дохода от них, — именно помет, остающийся от животных, хозяева которых у них останавливаются. Помет в этой стране образцового земледелия ценится не дешево. Сбором его в зимнее время занимаются все поселяне-земле-дельцы. С раннего утра поселянин, взяв на руку корзиночку, отправляется на дорогу собирать помет. В числе собирателей можно встретить маленьких, 6—7-летних мальчиков, помогающих своим родителям. Когда поселянин отправляется за чем-нибудь в город или в соседнюю деревню пешком, то берет с собой корзиночку и собирает на пути помет. Даже грязь с городских дворов покупается за деньги и вывозится на поля. Такова потребность в удобрении в этой густонаселенной стране.
На другой день нашего путешествия из Гуй-хуа-чена мы достигли широкой поперечной долины в хребте Иншань, носящем тут местное название Маюн-са, оставив за собою густонаселенную Гуйхуаченскую долину. Эта равнина, имеющая около 40 верст ширины, окаймлена с севера окрайным хребтом Иншанем, а с юга — не столь высокими горами, тянущимися с востока на запад и представляющими крайний северный кряж цепи Тайхань, проходящей южнее Иншаня тоже почти в восточно-западном направлении. На восток и на запад Гуйхуаченская широкая долина простирается так далеко, что пределов ее в этих направлениях мы не могли видеть даже с высшей точки перевала Онгиин-даба через Иншань. Эта равнина довольно обильно орошена ручьями и речками, текущими с южного склона Иншаня, превосходно обработана и весьма густо заселена китайцами. В иных местах на одной квадратной версте можно насчитать от 4 до 5 селений.
Из Гуйхуаченской равнины мы вступили в горы Иншаня, верстах в сорока восточнее прежнего пути через них, и направились по широкой поперечной долине, орошаемой значительной речкой. В самой долине и на уступах окрестных гор везде разбросаны в живописном беспорядке селения, а вокруг них пестреют повсюду поля. Только кручи да горные вершины свободны от плуга земледельца, но зато на иных пасутся домашние животные, которых мы встречали на таких крутизнах, что казалось непонятным, как они могут держаться там. По долине шло много обозов и поселян, следовавших в Гуй-хуа-чен и обратно.
В полдень наши возницы, по обыкновению, остановились обедать и кормить лошадей. Пользуясь остановкою, мы тоже в это время пили чай и обедали в присутствии многочисленной толпы, собравшейся посмотреть на нас. В этот день мы ночевали в небольшой деревне Халенша. Отдельной комнаты на постоялом дворе не было, и мы провели ночь в общей ночлежной с обозными извозчиками и поселянами, которых на этот раз собралось так много, что в огромной комнате буквально негде было повернуться. Хозяин заведения, по просьбе Спленгера, отвел нам маленький уголок на кане, где мы и поместились кое-как на ночь. Обозы и проезжающие едут только днем, а на ночь всегда останавливаются на постоялых дворах. Поэтому на последних бывает иногда большое скопление проезжих. В полдень китайцы имеют обыкновение также всегда останавливаться для того, чтобы покормить животных и пообедать самим, так что едут только с утра до полудня и потом с двух часов пополудни до вечера.
От деревни Халенша долина, по которой мы ехали почти прямо на север, суживается, но селения в ней по-прежнему часты. На окрестных горах заметны были кое-где небольшие березовые рощи, а на пашнях встречалось много фазанов, которых наш спутник Спленгер убил несколько штук. В этой долине мы видели много пещерных жилищ, устроенных в отверделом песке и лёссе крутых обрывов. Стены этих жилищ, исключая лицевую, природные, потолок тоже, но поддерживается балками и помостом. В них обитают бедные китайцы. Скота у здешних поселян гораздо больше, чем в Гуйхуаченской долине, вероятно потому, что есть порядочные выгоны.
