Пройдя 23 версты по оазису, экспедиция остановилась близ одной из жилых его ферм на ночлег. Около кумирни Да-мяо нас догнали двое монголов-торгоутов, возвращавшихся из оазиса Са-цзан-цза в свои стойбища, на урочище Кобук-сар, отстоящее верстах в 150 от нашей границы. Мы пригласили их следовать с нами до ночлежного места и там стали уговаривать ехать вместе с экспедицией до границы или по крайней мере до того пункта, откуда им надлежало повернуть домой. Монголы после некоторого колебания согласились на наше предложение и оказались впоследствии очень полезными спутниками: они отлично знали всю окрестную страну и сообщили мне немало полезных сведений о ней. Оба они ежегодно весной приезжают в оазис Са-цзан-цза с родины и нанимаются на лето в работники к китайцам, а на зиму возвращаются домой, в местность Ко-бук-сар. От фермы, у которой мы ночевали, прямая дорога в эту местность идет на север и около 25 верст пролегает еще по оазису, северная часть которого носит название Хё-саван, а северо-западная — Сы-чи. Из оазиса дорога вступает в большие безводные пески и следует по ним три больших перехода почти до самого урочища Кобук-сар [144]. На первом переходе пески еще неглубоки, а на остальных состоят из высоких песчаных барханов и повсеместно покрыты саксаулом. Эта широкая полоса песков, как было уже замечено, начинается восточнее меридиана города Гучен и оканчивается близ устья реки Манас. Участок ее, пересекаемый прямой дорогой из оазиса Са-цзян-цза в Кобук-сар, носит название Заос-ты-элисун; к востоку от него пески называются Заортэн-эли-сун-бугрэ, а к западу, близ реки Манас, Шо-бугур-бугрэ. В описываемых песках, по свидетельству монголов, живут дикие верблюды, лошади и множество куланов, а на зиму в них собираются многочисленные стада антилоп. Переход из Ко-бу-сара в Са-цзан-цза и обратно по прямой дороге через пески возможен только зимой, а в остальные времена года их трудно пересечь даже на верблюдах, потому что на всем пути по ним вовсе нет воды.
Оазис Са-цзан-цза орошается водами нескольких многоводных арыков, выведенных из реки Манас и раздробляющихся на множество ветвей. Перегнойная почва его очень плодородна и дает богатые урожаи пшеницы, риса и гороха. Китайцы, населяющие этот оазис, благодаря простору, плодородию почвы и обилию воды, живут в довольстве. Они стали селиться сюда вновь с 1876 г., когда в Джунгарию прибыло много китайских войск, вслед за которыми шли и переселенцы из Внутреннего Китая. Ранее же, в самый разгар дунганского восстания, эта местность в течение 10 с лишком лет оставалась почти необитаемою. До восстания в ней жило довольно густое китайское население, большая часть которого была вырезана дунганами, а остальная спаслась бегством во Внутренний Китай. Ныне ежегодная прибыль китайцев-эмигрантов в оазис Са-цзан-цза и другие производительные местности Джунгарии очень незначительна. Эта страна, как выше замечено, заселяется преимущественно дунганами, а китайцы, опасаясь повторения резни, не рискуют эмигрировать в нее большими массами.
Наши спутники-монголы работали в оазисе Са-цзан-цза сряду 5 лет и успели за это время ознакомиться очень хорошо с жизнью населяющих его китайцев. По их показанию, большинство обитателей оазиса живет не только безбедно, но даже вполне обеспеченно. В числе их есть немало богатых, нанимающих по нескольку работников и засевающих много пшеницы и риса. Эти богатые китайцы сами вовсе не работают, а только распоряжаются и присматривают за наемниками. Женщины как бедных, так и богатых семейств никогда не участвуют в полевых работах, кроме огородных.
Новые переселенцы, прибывающие ежегодно в оазис в небольшом числе из Внутреннего Китая, в первые годы терпят нужду, и беднейшие из них часто приходят просить милостыню у своих соотечественников-старожилов. Им подают обыкновение хлеб и очень редко деньги.
Жители оазиса Са-цзан-цза засевают преимущественно пшеницу, немного риса и гороха, а из кормовых трав люцерну. Огородные овощи — капусту, огурцы, редьку, морковь и лук, а также картофель — разводят в изобилии на каждой ферме. Крупного рогатого скота у фермеров очень мало, лошадей же достаточно, а овец они содержат в избытке. Молока и вообще всех молочных продуктов китайцы не употребляют в пищу и никогда не доят ни коров, ни овец. Мясо едят очень редко, только в большие праздники, довольствуясь почти одной растительной пищей.
За невест уплачивают денежный выкуп от 50 до 200 дан (115–160 руб.). Свадьбы у богатых справляются очень пышно; гостей собирается до 200 человек, приглашают музыку и пируют 3 дня; причем женщины веселятся всегда отдельно от мужчин, на половине хозяйки дома.
Последний переход до реки Манас мы сделали по севе-ро-западной части оазиса Са-цзан-цза, носящей название Сы-чи. На этой станции фермы встречались еще реже, чем на предыдущем переходе; местами расстояния между ними простирались до 5 верст. На половине перехода дорога поворачивает круто к западу, а севернее ее тянется до самой реки полоса мелких песчаных бугров, выдающаяся в этом месте на юго-западе от больших гученских песков. Миновав последнюю жилую ферму оазиса, мы прошли верст 5 по пустынной местности и достигли реки Манас, на берегу которой экспедиция разбила лагерь для ночлега.
Река Манас [145] многоводна и течет довольно быстро. В том месте, где мы на нее вышли, она имела почти сажень глубины, до 20 сажен ширины и была покрыта льдом только около берегов. По левому берегу ее тянется лесная полоса из ильма, тополя и джиды, почти в 2 версты ширины, с густыми зарослями камыша, облепихи, розы и других кустарников. В этих зарослях живут кабаны, тигры и множество фазанов. Наши охотники в день прибытия на реку убили 17 фазанов в течение только одного часа. Одновременно с ними охотились на тех же птиц на левом берегу Манаса китайцы из соседнего оазиса Са-ван. Не умея стрелять на лету, они выжидали времени, когда фазаны перед закатом солнца взлетали для ночлега на деревья. Тогда китайцы подкрадывались к ним и стреляли. Весь вечер, пока не стемнело, продолжалась почти беспрерывно пальба китайских охотников, доставившая им, вероятно, богатую добычу.
К западу от оазиса Са-цзан-цза расположен не менее обширный оазис Са-ван, отделенный от первого рекой Манас. Он населен китайцами, живущими также рассеянно, как и в оазисе Са-цзан-цза. Оазис Са-ван орошается арыками, выведенными из реки Манас и ее левого притока Чуан-шуй, или Шу-цзё-хё, образующегося из ключей немного южнее этого оазиса.
От ночного мороза с 14-го на 15 декабря в -20° Цельсия с лишком река Манас покрылась льдом; только немногие быстрины остались незамерзшими. Сняв лагерь, мы направились вниз по правому берегу этой реки. Долина ее на протяжении первых двух переходов окаймлена с северо-востока помянутой полосой мелких песчаных бугров, обрывающейся к ней довольно крутым, местами зазубренным склоном. Эти зазубрины, выдающиеся в долину в виде мысов, пересекаются изредка дорогой, пролегающей большею частью по самой долине, которая на правом берегу почти сплошь покрыта зарослями камыша и лишь в немногих местах кустарниками. По левому же берегу реки тянется лентою около 2 верст ширины смешанный лес из ильма, тополя и джиды с густыми зарослями тростника и кустарников.
Пройдя в первый день по долине реки Манас 20 верст, мы остановились ночевать на правом берегу. Лед на реке был уже настолько прочен, что мы свободно переходили через нее на ночлежном месте.
На первой половине следующей станции в долине реки Манас, называемой Баш-чий, стояло несколько юрт китайских киргизов, пасших большой табун лошадей в обширных зарослях чия (Lasiagrostis), покрывающего в этом месте долину. Названный злак появляется в долине Манаса только с урочища Баш-чий (Головной, или Верхний чий), которое и получило от него свое название. Мы пригласили одного из киргизов в проводники до следующего киргизского стойбища, отстоявшего в двух переходах от местности Баш-чий.
