При становлении монархической власти монетные регалии стали выдавать (точнее — продавать) не только феодалам, но и городам. В XVII–XVIII веках многие города Германии чеканили собственную монету, как правило, низкой пробы. Она имела хождение только в пределах города. Городские деньги были продолжением немецкой традиции предоставления монетной регалии князьям. Таковые уже остались в прошлом, но в Германии имели хождение земельные (провинциальные) деньги; каждый вид их принимался к оплате в пределах определенной территории.

В позднее средневековье и вплоть до XVIII века в случае длительной осады городов выпускались временные деньги. Выпуск так называемых осадных монет зафиксирован как для осажденных, так и для осаждавших. В 1702 году в осажденном городе Ландау были пущены в обращение куски столового серебра неправильной формы, но примерно одинакового веса. На каждом куске, который и монетой нельзя назвать, был вычеканен вензель — герб города. Первым бумажным деньгам, представлявшим собой картонные кружки с надписью "Ради Родины", европейцы обязаны не осажденным, а именно осаждавшим.

Монетные перипетии средневековья и эпохи колониальных захватов убеждают в том, что при искусственных ограничениях экономической жизни возможно создать и пустить в обращение произвольный вид денег.

Во время англо-бурской войны 1899–1902 годов для стимуляции работы военнопленных были выпущены бумажные деньги, имевшие хождение только в лагере. Кому пришла в голову такая мысль, узнать не удалось, но идея понравилась кайзеровскому командованию, и во время первой мировой войны печатание и чеканка лагерных денег шли полным ходом. Если деньги не попадали в руки военнопленных, функции денег выполняли сигареты. Монеты для лагерей военнопленных выпускались с учетом различий между общими и офицерскими лагерями. Одни банкноты выпускались для конкретного лагеря, на других стоит номер армейского корпуса. Часть денег изготовляли сами военнопленные. Монеты чеканились из разных металлов, оказавшихся под руками, преимущественно из железа, цинка и алюминия. Эта же форма средств обращения использовалась в некоторых фашистских концлагерях во время второй мировой войны.

Столь же трагическое свидетельство сочетания горя и сформированных искусственно денежных систем являют собой деньги для гетто, появившиеся в фашистской Германии и оккупированной ею Польше в 1933–1945 годах. Эти деньги сначала чеканились и печатались самими фашистскими властями и насильственно распространялись среди живущих в гетто, представляя своеобразный вариант займа без отдачи. Но, попав в среду, где существовала потребность в средстве обращения, а обычные деньги были изъяты, эти денежные знаки использовались во внутренних сделках.

Нумизматам хорошо известны монеты из гетто Лодзи достоинством в 10 пфеннигов, 5, 10 и 20 марок из алюминия и алюминиево-магниевого сплава, а также бумажные деньги из гетто города Терезин достоинством в 1, 2, 5, 10, 20, 50 и 100 крон. Эти деньги были напечатаны впрок и пускались в оборот порциями с тем, чтобы не разрушить искусственно поддерживаемую экономическую жизнь. Большая часть денег для гетто попала в трофеи Советской Армии, так и не побывав в обращении.

Белорусский историк-нумизмат В. В. Рябцевич приводит экспонаты довольно обширной коллекции монет-бон, которые чеканились польскими войсковыми частями на территории Западной Белоруссии и обращались только в зоне расположения этих частей. Выпускали их не только корпусы и полки, но и батальоны, и гарнизоны отдельных городов.

"Знали ли группы доисторических собирателей, бродящих в поисках растений, корней, плодов и охотников, охотящихся на диких зверей, какие-либо формы обмена? Вероятно, нет. Самый длительный период в жизни человечества — хозяйство без обмена", — писал польский историк X. Цывиньский. С этим высказыванием многие могут согласиться, и потребуются определенные усилия, чтобы доказать его неверность. Господство в древности хозяйственной замкнутости — автаркии — считается зачастую естественным, не требующим пояснений.

Археологи, изучающие каменный век, уже привыкли к тому, что балтийский янтарь встречается при. раскопках палеолитических стоянок во Франции и Австрии, раковины из Красного моря — в Северной Италии и Швейцарии. Находки относятся к тем временам, когда, по распространенному представлению, люди ненавидели любого чужака настолько, что всякие переговоры были немыслимы.

Каждый сезон археологи находят новые свидетельства неправомерности нашего отношения к собственным предкам как к враждующим племенам.

Загадкой остается находка вулканического стекла с острова Милос в стоянке на Пелопонесе у города Койла (10 тысяч лет до нашей эры). Недалеко, всего 93 мили, но ведь по морю и все-таки 12 тысяч лет тому назад. Два тысячелетия спустя это вулканическое стекло было развезено по всему Эгейскому морю. Кто это делал и на каких началах — неизвестно. А четыре тысячи лет до нашей эры кремень стандартных размеров из Дании распространялся по всей Северной Европе, попадая даже в Северную Норвегию. Изделия из светлого кремня из-под Гран-Прессиньи на юге Франции попадали в долину Роны и в Швейцарию, на берега озера Невшатель. Недалеко от Сциенны (Бельгия) обнаружены около 2 тысяч шурфов, некоторые — глубиной до 20 м. В них добывали серо-голубой камень, который находят в поселениях первобытных людей в бельгийских Арденнах, в дельтах Рейна и Эско.

Самым ранним предметом обмена на Ближнем Востоке был обсидиан, он встречается в раскопках, относящихся к раннему каменному веку. По результатам петрографического анализа оказалось возможным установить семь центров его добычи. Первые из них начали функционировать в 18 тысячелетии до нашей эры.

На берегах Фаюмского озера находят раковины из Красного и Средиземного морей. Эти же раковины встречаются вдоль дунайского торгового пути, который предположительно существовал и в каменном веке. Первобытные племена, жившие на побережье Балтийского моря (так называемая культура воронковидных кубков), явно добывали янтарь для обмена. Встречаются клады, содержащие до 13 тысяч бусин. Этот янтарь находят даже на берегах Средиземного моря. Кремень из южной Дании находят в Северной Швейцарии и т. д.

Европейцы застали 500 австралийских племен на стадии первобытно-общинного строя. Каждое из них имело "специализированное производство" и поставляло на общеавстралийский рынок определенные продукты труда или сырье, получая взамен нужные племени вещи. До настоящего времени сохранились торговые пути, сроки и места проведения ярмарок и пр.

Развитая система специализации открыта у племен Новой Гвинеи, в нее включено и население окружающих Новую Гвинею архипелагов. Среди североамериканских индейцев существовала даже торговая специализация. Племя хопи, проживавшее в Аризоне, занималось обменом тихоокеанских раковин на соль, добываемую в Колорадо. Поскольку и то, и другое использовалось как средство обращения, такой обмен тяготел скорее даже к финансовой, а не просто к торговой деятельности.

Другое индейское племя, также проживающее в пустынях Аризоны, племя хокогам, занималось обменом раковин на плетеные изделия, которые изготовляло племя анасадзи, и на керамическую посуду, которой славилось племя моголлов. Индейцы племени хоупвелл проживали на полпути между океаном и берегами Миссисипи. У них было развито специализированное производство предметов культа, которые продавались по всему восточному побережью Северной Америки. Но интересно не это. В X–XI веках нашей эры у этого племени существовала разветвленная снабженческая сеть, обеспечивающая производство предметов ритуала необходимыми материалами. Представители племени (по-современному — коммивояжеры) курсировали по огромной территории от Атлантического побережья до Скалистых гор и от озера Верхнего до побережья Мексиканского залива. Они привозили: зубы гигантского медведя из канадской тайги, рога горного козла и кремень из Дакоты, самородную медь с озера Верхнего, горный хрусталь из Арканзаса, слюду из Северной Каролины и Новой Англии, окаменевшие зубы акулы с Чезапикского побережья, свинцовую обманку из южного Иллинойса и с берегов Миссури, раковины с побережья Мексиканского залива.