Шесть дней они бродили в поисках спуска на следующий ярус, а на седьмой день вышли на то же самое место, где Олег уничтожил Ящера.
— Знать, пришла пора обратиться к древней молитве-просьбе, — пробурчал хмуро Вещий. — Пройдите через два зала, отдохните. Ждите меня. Я буду выполнять древний ритуал. Подготовьте побольше воды. Игорь, ты помнишь, где из пасти льва струйкой текла вода?
— Да, князь, помню.
— Вот и сбегайте туда, наполните там все пустые бурдюки. После ритуала будешь отпаивать и отмывать меня только этой водой из царства мёртвых. Когда будете наполнять бурдюки, читайте непрерывно, как молитву, речитативом, иначе я не оживу. Запоминайте: «Помнящий о смерти и ждущий назначенного часа вознаграждён будет сполна, но его час ещё не пришёл. Для живущего нет ничего важнее смерти, но его час ещё не пришёл. Всё остальное — подготовка к ней, но его подготовка ещё не закончена. Как ветер уносит опавшую листву, так проходит суета этого мира, но он ещё нужен этому миру.
Разбуди его, Госпожа, он ещё не твой!
Разбуди его, Госпожа, он ещё не твой!
Разбуди его, Госпожа, он ещё не твой!».
Тяжело вздохнул:
— Будете ждать меня два дня. Если не вернусь, найдёте небольшой зал, он находится через три зала от того, где до своего оживления стоял шестикрылый ящер. Всё, разбежались!
Олег зашёл в небольшой зал, его факел вспыхнул и потух — мимолётный росчерк ярко вспыхнувшего света. Тишина и мрак дремали в обнимку, покрывалом у них была смерть. Когда факел вздохнул в последний раз, Олег успел увидеть гробницу, которая была приготовлена явно для него. В зале ощутимо пахло смертью, но не ужасной, не пугающей, а ласковой и нежной, какой бывает только желанная женщина, которую исстрадавшийся мужчина добивался годами, и вот, наконец, она распахнула свои объятия. Олег прощупал гробницу, в изголовье для удобства положил бурдюк с водой, в ноги — верблюжье одеяло и потихоньку залез в саркофаг, поворочался, устраиваясь поудобнее, и приступил к медитации.
«Благословен тот, кто избрал мёртвых в друзья свои!
Благословен тот, кто всю жизнь готовится ко смерти!
Благословен тот, кто помнит и чтит предков умерших своих!
Благословен тот, кто признал реальность мира!
Благословен тот, кто отрекся от пустых иллюзий!
Благословен тот, кто убил в себе овцу запуганную, боящуюся смерти!
Благословен тот, кто идёт на встречу с миром мёртвых!
Благословен тот, кто нашёл истину и правду о смерти!
Благословен тот, кто не испугался и преодолел свой животный страх!
Но проклят тот, кто трясётся в страхе, услышав только слово „смерть“!
Проклят тот, кто мир умерших не уважает!
Проклят тот, кто истину о смерти умалчивает в себе!
Проклят тот, кто забыл дорогу к кладбищу!
Проклят тот, кто жизни поклоны бьёт и восхищается всем, что смертно!
Проклят тот, кто проклинаем миром мёртвым!
И да постигнет проклятие каждого, кто после вразумления не уважит смерть и мёртвых легионы!
Приди ко мне, госпожа Смерть! Помоги мне, госпожа Смерть!»
И она появилась, даже Вещий не предполагал, в каком жутком обличии она появится.
Боль и страх! Боль! Страх! Боль! Страх!..
Зародившаяся во сне, она настигла его и наяву. Олег не понимал, что это — продолжение сна или оживший ужас. Он попытался открыть глаза, но невыносимая боль стеганула его по глазам, казалось, что огненный бич проник в его мозг, он взвыл от боли.
Боль, страх, боль, страх, боль…
Жуткая боль вгрызалась в его мышцы, кости, во все его органы. Казалось, что даже кровь у него закипела. И не было от неё спасения. Ни одно из целительных заклинаний волхвов не могло унять её. Вместо облегчения страданий они как будто бы даже её усиливали.
Боль, страх, боль, страх, боль…
«О, великое царство душ умерших, царство светлое и сильное, невидимое глазам людским!
Услышьте меня, слугу Госпожи смерти нашей, который предстал пред вами в этот час просить о милости на время!»
«Госпожа, пожалуйста, позволь мне отключиться!» — мысленно взмолился Олег. И неожиданно получил ответ.
— НЕ СЕЙЧАС, — раздался в его голове властный голос.
— Но ведь это же невозможно терпеть! Невыносимо! Немыслимо! — уже вслух простонал Вещий, понимая, что начинает заговариваться. А этот разговор с посторонним голосом в его голове, вообще, попахивает сумасшествием.
— НЕ ТЫ ПЕРВЫЙ, НЕ ТЫ ПОСЛЕДНИЙ, ТЕРПИ, — отозвался неумолимый голос. Боль вперемешку со страхом, боль, страх, боль, страх… Она не утихает ни на мгновенье. Она беспощадна.
«Помнящий о смерти и ждущий назначенного часа вознаграждён будет сполна.
Для живущего нет ничего важнее смерти. Все остальное — подготовка к ней.
Как ветер уносит опавшую листву, так проходит суета этого мира.
Облако знает свой путь, потому что ветер несёт его. Дух человека возрастает, потому что смерть ведет его.
Дух есть свет уничтожения.
Дети духа обретут высшее благо.
Смерть не отбирает. Смерть возвращает то, что было утрачено, и в тысячу раз больше. Это великий дар.
Прикосновение смерти — венец всякому свершению. Так пребывает дух!»
— Я больше не могу, если это в твоей власти, прекрати немедленно!
— ЭТО НЕ В МОЕЙ ВЛАСТИ! НАДЕНЬ САВАН, — прогремел явно мужской голос.
— Врёшь, ты не Госпожа! Я бессилен помочь себе. Не действуют даже древние заклинания волхвов. Так убери же эту боль! Она в твоём подчинении.
А в ответ — тишина и наглый рёв:
— ВРЕМЯ ПРИШЛО. ТЫ ГОТОВ. ТАК ИДИ И ВОЗЬМИ САВАН!
На лицо Олега что-то упало. Это могло означать лишь одно — белый саван, саван смерти.
Боль, страх, боль, страх, боль, страх…
Она утихла во всём теле, и Олег почувствовал, что может вылезти из гробницы, но продолжал лежать.
— Почему так быстро? — спросил он. — Ведь госпожа Смерть обещала мне ещё сотни лет жизни, я сам пришел сюда по её приглашению!
— ТВОЙ СРОК ВЫШЕЛ, И САВАН ЖДЁТ ТЕБЯ, — отозвался голос. — УПРЯМИТЬСЯ БЕСПОЛЕЗНО, ТЫ НЕ В СИЛАХ ЧЕГО-ЛИБО ИЗМЕНИТЬ И НАПРАСНО ТЕРЗАЕШЬ СЕБЯ. СМИРИСЬ!
— Нет!!!
Боль, страх, боль, страх, боль, страх…
Но Олег сопротивлялся изо всех сил! Понимая, что если он сейчас согласится, то его планы, планы богов, мечты сотен тысяч людей падут прахом, у Земли не будет будущего. Да, он будет жить вечно, но какой ценой!
— ПОВТОРЯЮ, ТВОЁ УПРЯМСТВО СОВЕРШЕННО БЕСПОЛЕЗНО, — продолжал увещевать голос. — ВЕДЬ ВПЕРЕДИ У НАС С ТОБОЙ ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ. ВДУМАЙСЯ! ПРЕКРАСНАЯ ЖИЗНЬ, ВСЕМОГУЩЕСТВО ИЛИ ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ ТЕБЯ БУДЕТ ТЕРЗАТЬ НЕВЫНОСИМАЯ БОЛЬ. ИЗ-ЗА НЕЁ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ НИ СПАТЬ, НИ ЕСТЬ, НО ТЫ НЕ УМРЁШЬ, Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ УМЕРЕТЬ. ПЫТКА ПРЕКРАТИТСЯ, ЛИШЬ КОГДА ТЫ НАДЕНЕШЬ САВАН. И ТЫ ЕГО НАДЕНЕШЬ! МНЕ МОЖНО ВЕРИТЬ, ВЕДЬ ТЫ ЖЕ ДАЛЕКО НЕ ПЕРВЫЙ! И, БЕЗ СОМНЕНИЯ, НЕ ПОСЛЕДНИЙ.
Боль, страх, боль, страх, боль, страх…
Голос завораживал, отвлекая от боли, от сумасшедшей боли. Слушая его, Олег забывал о мучениях. Но, как только голос замолкал, боль снова давала о себе знать. Из кошмара не было выхода. Голос был более опасной ловушкой. Это была не Госпожа, а кто-то другой, злобный и коварный, но Олегу было уже всё равно.
Боль, страх, боль, страх, боль, страх…
Они навалились на Олега со всех сторон, стоило голосу замолчать. К счастью, тишина продлилась не долго.
— УПРЯМЕЦ, ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ?
— Что я больше никогда не увижу будущего Земли.
— ПОДУМАЕШЬ, ВЕЛИКА ПОТЕРЯ. ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО ТЫ ПОЛУЧИШЬ ВЗАМЕН, ЭТО СУЩАЯ БЕЗДЕЛИЦА. В ТВОЁМ РАСПОРЯЖЕНИИ БУДЕТ ИНФОРМАЦИОННАЯ КНИГА ВСЕЛЕННОЙ. ТЫ ДОСТИГНЕШЬ НЕВИДАННЫХ ВЫСОТ!
— Нет! Я буду терпеть! Госпожа — не продажная девка! Она выполняет свои обещания!
— НЕ ВЫПОЛНИТ. НАДЕВАЙ СКОРЕЕ САВАН.
Боль, страх, боль, страх, боль, страх…
Олег под звуки голоса, лишь бы успеть, пальцами раздирает веки, надо вспомнить заветные слова, ведь они мелькнули, когда Госпожа пригласила его в гости.
