Фулканелли говорит, что «этот жертвенник несет на себе явный отпечаток алхимической символики, детали которой я попытался изложить в этой книге». И действительно, мы видим, что этот отпечаток алхимической символики каббалистического Древа Жизни несет на себе не только этот жертвенник, но и архитектоника готических соборов. Эта концепция настолько очевидна, что остается только удивляться, почему никто из мыслящих людей, каковыми, бесспорно, являлись Канселье и его друзья, продолжали упорно отрицать связь готики с каббалистикой.
В первом издании «Тайны соборов» Фулканелли завершает свое исследование герметической символики «анализом этого любопытного и странного редкостного образчика» «храма в миниатюре» — нашего загадочного жертвенника. На основании этого мы вправе предположить, что он намеревался превратить эти замечания в резюме всей своей работы. И, как обычно, он идет к своей цели обходным путем.
Обратив наше внимание на барельеф с изображением Золотого Руна, который, как говорит Фулканелли, «мог бы послужить неплохим гидом и указателем», он резко переходит к изображениям раковин морского гребешка на обоих столбиках жертвенника. Эти раковины он идентифицирует как символические изображения философского Меркурия, в то же время ассоциируя их с крыльями и трезубцем Нептуна. Затем он привлекает наше внимание к образам двух дельфинов и трех гранатов. После этого он не приводит более никаких деталей жертвенника и обращается к рассмотрению надписи. В его прочтении можно усмотреть классические ключи к природе и тайне астроалхимии.
Заново проанализировав комментарий Фулканелли к теме хилиазма в главе, посвященной Андайскому Кресту, мы видим как бы в новом свете алхимию и ее взаимосвязь с такими проявлениями эсхатологии, как хилиазм. Но можем ли мы подтвердить свои догадки, опираясь на зашифрованные символические фразы Фулканелли?
Да, можем. В самом начале своего анализа символики жертвенника в доме Лальемана Фулканелли настаивает на тех же самых тройных превращениях, которые, как мы помним, составляют самую сущность алхимических процессов. «Благодаря этой простой схеме [RERE на жертвеннике Лальемана] мне удалось найти ключ к троекратному повторению одной и той же практики, — сообщает нам Фулканелли. — Более того, три граната, изображенные на основании, указывают на это троекратное повторение одного и того же процесса, чтобы осуществить сразу три философских деяния, согласно учению Джебера».
Ссылка на имя Джебера, или ибн Джабира, вводит идею о трех основополагающих принципах алхимии, которыми являются Соль, Сера и Ртуть. Фулканелли расширяет эту концепцию, чтобы включить в нее тройное преобразование всей древней гностической науки. «Первая операция, — сообщает он, — связана в первую очередь с серой, средством первого порядка». Нетрудно убедиться, что именно лежит в основе внутреннего алхимического процесса в практике йоги. «Вторая операция, — продолжает Фулканелли, — будучи полностью аналогична первой, создает Эликсир, или средство второго порядка, который отличается от серы только по качеству, а не по природе».
Это второе, или внешнее, преобразование следует той же схеме, что и внутреннее преобразование, и по своей природе ничем не отличается от него. Трансмутация металлов — это демонстрация внутреннего превращения. Качество этого превращения (трансформации) проецируется вовне, на материю самой природой процесса преобразования: «Только Природа способна преодолеть Природу», как напоминает нам пророчица Исида.
«Наконец, третья операция, осуществляемая точно так же, как и две первые, позволяет создать Философский Камень — средство третьего порядка, который содержит в себе все достоинства и совершенства Серы и Эликсира, умноженные силой их сочетания», — указывает Фулканелли. Итак, третье преобразование — это преобразование самого времени, и оно, как подчеркивает Фулканелли, производится точно так же, как и два предыдущих. Упоминание в связи с этим преобразованием Философского Камня отсылает нас к книге Бахир, где Вселенная описана как «Драгоценный Камень в Море Мудрости». Подобное преобразование времени заключает в себя все «достоинства и совершенства» двух первых превращений, как подчеркивает Фулканелли, и их сочетание взаимно усиливает действие и силу друг другу.
Фулканелли завершает обсуждение этой темы, указав на другой символ, изображенный на потолке странной маленькой комнаты. «Если бы кто-нибудь спросил, из чего же, собственно, состоит это тройное действие, результат которого я только что продемонстрировал, и как оно осуществляется, я отослал бы интересующегося к барельефу на потолке, где изображен гранат, нагреваемый в некой вазе. «Гранат» символизирует внутреннюю алхимию, «нагревание» — это действие, проецирующее превращение, а «ваза», или «урна», как мы уже знаем, — это метафора всех трех операций одновременно. И ваза эта — не что иное, как чаша Святого Грааля.
Далее Фулканелли обращается к ключам, которые мы использовали выше для расшифровки тайны надписи. Как мы уже видели, формула RERE согласуется с идеей Света, сияющего внутри, и света, светящего вовне. Он описывает это как двойное оккультное качество, точно уравновешенное природой (Свет) и искусством (свет). Фулканелли намекает, что ему хотелось бы, чтобы читатели поняли его «объяснения, касающиеся второго члена RER, но мне не позволено сорвать покров тайны, окутывающий ее». Тем не менее Фулканелли указывает, что формула RER содержит «жизненно важный секрет, связанный с урной и ее действием». Он утверждает, что сотворение Философской Урны (Вазы) — это единственный путь к «достижению хотя бы небольшого прогресса в Великом Труде». Здесь явно чувствуется, что Фулканелли связан клятвой, данной им тайному обществу, благодаря которому он обрел эти важные знания. Он сам очерчивает границы своей клятвы, предупреждая: «Не предпринимать ничего до тех пор, пока не прольется свет на эту тему, которую посвященные Средних веков называли secretum secretorum (секрет секретов)».
«Но что же означает это RER?» — риторически вопрошает Фулканелли. Затем он преподает нам урок химической символологии. «Что именно в сернистом мышьяке является серой и что — мышьяком?» — спрашивает он. Этот алхимический коан[218] как бы побуждает нас понять нечто, что позволяет «включить» внутренний светильник, сплавить воедино внутренний и внешний план бытия, который символизирует преображение времени.
И здесь Фулканелли дает нам совет. Оказывается, прежде надо искать вазу или сосуд, а поток Света явится и наполнит ее сам собой. Балансируя на грани своей клятвы, Фулканелли говорит нам, что, согласно книге Сивилл, философ, алхимик — это «человек, умеющий делать стекло».
«Таким образом, возьмите сосуд, а затем — смесь для него. Тщательно закройте его пробкой, чтобы дух не мог вырваться из него, а затем нагревайте согласно правилам науки, пока прокаливание не будет завершено. Добавьте часть чистого порошка в вашу смесь, которую вы наглухо закрыли в сосуде. После этого проделайте то же в третий раз и не благодарите меня». Фулканелли настаивает, что он — «всего лишь сигнальный фонарь на великом пути эзотерической традиции».
После этих вполне конкретных заявлений Фулканелли завершает этот необычный экскурс в область герметического символизма. Он выражает благодарность практически никому не известному автору этих книг, Жану Лальеману, который, «следуя примеру великих адептов Средних веков… предпочитает доверить камню, а не бумаге, неоспоримые истины великой науки, все секреты которой ему известны». Фулканелли относит Лальемана к алхимикам высшего ранга наряду с Джебером, Роджером Бэконом и Бэзилом Валентайном и даже выше их, учитывая его скромность. Он сообщает также, что Лальеман был одним из рыцарей Круглого стола — титул, выглядящий весьма странным для алхимика, если не вспомнить об исключительной важности Камня Грааля.
Мы начали свои изыскания с примечаний к главе, посвященной Андайскому Кресту, — главе, которая отсутствовала в первом издании «Тайны соборов». Без ключа к пониманию связи между алхимией и хилиазмом финальная часть первого издания книги Фулканелли выглядит крайне туманной и откровенно непонятной. А в конце нам остается лишь всплеснуть руками, слыша доверительный голос посвященного, смысл слов которого окутан покровом оккультной тайны.
