От книги Фулканелли веет пьяным угаром — так во второй половине 1920-х считали сюрреалисты и даже крупнейшие оккультисты Парижа. Но в этой книге звучало слово человека, который знал, каков был голос последнего подлинного обряда посвящения, или инициации. Его ученик, Эжен Канселье, в предисловии к первому изданию «Тайны соборов» сообщает нам, что Фулканелли завершил Великий Труд, а затем ушел из мира. «Вот уже много лет, как автора этой книги нет среди нас», — писал Канселье, — из-за этого на него сетует группа «неизвестных братьев, которые надеялись выведать у него тайну мистического «Verbum dimissum» (утраченного слова)».

Пытаясь выяснить, кем же в действительности был этот алхимик, мы понимаем, что столкнулись с мистификацией — но дело осложняется тем, что некоторые вызывающие доверие люди видели его визитную карточку, украшенную аристократическим автографом. В парижском ночном клубе «Шат Нуар» («Черная кошка») можно было встретить людей, которые уверяли, что встречались с Фулканелли в период Второй мировой войны. Между 1926 и 1929 годами, обильно удобренная слухами, распространявшимися в кафе, и различными статьями и обзорами, помещенными в тайных оккультных журналах Парижа, легенда о нем расцвела пышным цветом. Канселье мог поведать больше прочих, он сообщал, что в действительности Мастер уже завершил процесс трансмутации, что Фулканелли вовсе не исчез, что в его планы входит написание еще одной книги, а может быть, и двух, и тому подобное.

К 1929 г., когда вышла в свет вторая книга Фулканелли, «Les Demeures Philosophales» («Обитель философов»), замкнутый мир французских оккультистов уже был готов принять новое откровение о конце времен. Но их ожидания не оправдались, полученная информация повергла их в бездну разочарования. В предисловии к этой книге Канселье не сделал никаких сенсационных заявлений. Он ничего не сказал ни о происхождении данного труда, ни о его связи с «Тайной соборов». У читателей возникло чувство, что Фулканелли еще жив, что он еще не покинул жизненное поприще, но о его успехах на этом пути было обронено лишь несколько слов, смутно намекающих на некие достижения.

«Обитель философов» — работа неровная; она выдержана в совсем ином ключе, нежели «Тайна». Несмотря на намеренную замысловатость слога, в ней уже нет былого богатства идей и проблем, игра слов и символов не столь красноречива. «Обитель» развивает все те же темы и распутывает всю ту же нить символов, что и «Тайна», но подлинно нового в ней крайне мало. Если в «Обители» и есть что-то новое, так это сведения об основах учения алхимии XVI–XVII вв., которые были совсем иными, чем нам теперь представляется. Мы начинаем понимать, что «алхимия» — это глубокий, многоводный поток, черпающий мощь в традиции, но что же именно представляет собой алхимия, для нас остается загадкой. Кажется, что центр интересов Фулканелли сместился от лабораторной практики в сторону астральных странствий, в мир таинственной родословной посвященных. Казалось, что голос, который вел повествование в «Тайне», обладает обширными знаниями, хотя и изложенными несколько туманно — на языке тайных символов и аллюзий; а теперь в этом голосе — дрожь и смущение. Вокруг практической алхимии завязались споры, которые, впрочем, ни к чему не привели. В потоке дискуссий обсуждалась также мимоходом упомянутая ключевая проблема «Тайны», связанная с официальным признанием некоей языкообразной структуры, стоящей за алхимическими процессами, — но в итоге возникла лишь еще большая путаница.

Критика приняла «Обитель» в лучшем случае равнодушно. Не вызвало никакого интереса даже заявление Канселье о существовании третьей книги, написанной Фулканелли в 1935 г., — «Finis Gloria Mundi»[14]. К 1937 г. Фулканелли превратился в легенду оккультного Парижа двадцатых годов, и Канселье решился написать книги по алхимии под собственным именем. В результате депрессии и кризиса конца тридцатых годов надежды на публикацию последнего тома начали увядать и полностью исчезли весной 1940 г., когда нацисты оккупировали Францию. О деятельности Канселье во время Второй мировой войны ничего не известно.

После войны на волне интереса к метафизике легенда о Фулканелли и сам Канселье оказались окружены вниманием. К середине пятидесятых годов сложились условия, благоприятствовавшие повторному изданию «Тайны соборов» и «Обители философов». Канселье стал почтенным мэтром алхимии и эзотерики во Франции, чему способствовал тот простой факт, что он был тайным учеником Фулканелли. Но пятидесятые не были похожи на двадцатые, многое переменилось. И текст самой «Тайны соборов» изменился тоже.

За исключением одной-единственной таинственной главы, вошедшей в состав «Тайны» лишь в 1957 г., деятельность Фулканелли была интересна лишь специалистам в области оккультной истории и парапсихологии. Во втором издании книга вышла с новой главой, озаглавленной «Циклический Андайский Крест», и несколько измененным подбором иллюстраций. Но в предисловии ко второму изданию Канселье даже не упомянул об этих изменениях.

Сразу после публикации «Обители» некоторые лица принялись распространять клевету и выражать подозрения, что сие творение не более чем озорная проделка группы оккультистов, которая сложилась вокруг книжного магазина Пьера Дюжоля в Люксембургском районе Парижа. Критики лукаво уверяли, что это рискованное предприятие было невразумительной литературной мистификацией, задуманной, вероятно, чтобы удостоить Братство Гелиополиса, так эта группа любила называть себя, статуса продолжательницы некоей реально существующей традиции. Надо признать, что если это и в самом деле так, то данное предприятие потерпело полную неудачу.

Нет ни одной убедительной причины, по которой здравомыслящий человек захотел бы решиться на литературную мистификацию. К тому же учение так называемого Фулканелли никому из членов братства не принесло ни пользы, ни богатства — никому, кроме Эжена Канселье и, возможно, Жана-Жюльена Шампаня, иллюстрировавшего оба тома. Братство Гелиополиса так и осталось маленькой замкнутой группкой, включавшей в себя лишь Шампаня и его друзей и распавшейся в 1932 г. после его смерти.

Однако издатель, Жан Шеми, предположил, что «Фулканелли» и Шампань — одно и то же лицо, что, заговорив при встрече с Шампанем, он говорил с Фулканелли, — и это предположение, как нам кажется, имеет под собой некоторые основаниям Даже если Шампань не Фулканелли, то он, по всей вероятности, его доверенное лицо. А Канселье, по мнению Шеми, его секретарь. В 1993 году вышла в свет книга французской исследовательницы легенды о Фулканелли Женевьев Дюбуа «Fulcanelli devoile» («Разоблачение Фулканелли»), в которой она делает вывод о том, что «Тайна соборов» была плодом совместного творчества: вдохновителем и поставщиком идей был блестящий эрудит Пьер Дюжоль (умерший в 1926 г., то есть в год выхода «Тайны»), опиравшийся на деловую хватку Шампаня и помощь Канселье, который взял на себя ответственность собрать все записи и составить из них единое целое.

Но даже если мы согласимся с аргументацией этой исследовательницы и поверим, что лучшего группового кандидата, чем Шампань и его друзья, на роль Фулканелли не найти, то один вопрос все-таки останется непроясненным — это вопрос об авторстве главы, которой пополнилась «Тайна» при повторном издании. Шампань умер за четверть века до переиздания. Хотя, судя по тексту, новая глава для «Тайны» была написана примерно за десятилетие до смерти Шампаня, едва ли он был ее автором. Уже в первом абзаце главы об Андайском Кресте Фулканелли упоминает «о новом пляже, усеянном горделивыми виллами», а в следующем абзаце описывает лиственные деревья, окружавшие церковь Сен-Винсент на городской площади. Андайского пляжа, или взморья, до начала двадцатых не существовало, а горделивые виллы появились здесь в 1923 г., когда интеллектуалы и богема открыли для себя этот городок. Деревья вокруг церкви погибли в конце тридцатых годов и были уничтожены в войну. Следовательно, впечатления, легшие в основу главы об Андайском Кресте, были получены во время посещения, состоявшегося где-нибудь между 1924–1938 годами.