«Официальная» версия истории инков, как она написана, например, Гарсиласо и Сиесой де Леоном, подчеркивает смысл необходимости и мессианства инков, которые произрастали из отчаянных условий, созданных нескончаемым состоянием войны. Мародерство, грабеж и даже каннибализм, как говорилось, были нормой. Ряд источников сообщает о времени великого голода, засухи и чумы в начале господства Инки Пачакути. Хотя эти события описываются как часть зловещей, беспокойной атмосферы, сопровождавшей вступление на престол и политику этого архитектора Инкской империи, есть ряд оснований утверждать, что они в действительности произошли только теперь. Например, утверждают, что одна из первых акций, предпринятых Инкой Пачакути после обретения царского сана, состояла в расширении угодий пахотной земли посредством программы строительства террас. Кроме того, одной из главных целей империи являлось создание эффективной схемы перераспределения земли посредством создания и поддержания достаточных запасов продовольствия и одежды, дабы оградить любую группу в империи от возможных лишений и голода. Такие великие свершения должны предприниматься в ответ на реальную потребность.
Другой показательный факт, приводившийся выше, зафиксировали инквизиторы Толедо: фураж и дрова были настолько дефицитны, что стали целью военных набегов. Уничтожение лесов всегда является признаком давления на землю от возрастания населения, и везде, где уничтожение лесов начинает происходить в крупных масштабах, так, как мы теперь научены, неизбежно наступают экологические последствия, особенно в форме засух.
В описании Сиесой войны инков с чанкас фракция, лояльная Инке Виракоче, хотела ретироваться перед лицом чанкской угрозы и вернуться, когда нападение окончится.
Именно пассивность, также очевидная и по пророчеству Инки Виракочи, прогневила его сына. Однако ответ Виракочи подчеркивал, что характер этой войны заключался в грабеже и, возможно, извлечении дани, но не в завоевании или оккупации. Как отмечал Масон, «победитель в войнах между племенами или между городами грабил побежденных и, возможно, облагал их данью, а затем оставлял их в покое, пока, быть может, они снова не обретали достаточно мощи, чтобы превратиться в угрозу». Орехонес, или военная знать высшего сословия, в отличие от последователей Инки Виракочи, сделав вождем Инку Пачакути, желали отбросить чанкас, но не смогли собрать достаточно рекрутов, чтобы защитить город. Согласно Сиесе де Леону, орехонес вышли из этого затруднения, предложив землю добровольцам. Войско быстро увеличилось.
Вышеназванные примеры указывают на зловещую динамику того времени. Война предполагала организацию набегов на соседей ради приобретения ресурсов, недостающих на собственной территории. В случае с Куско капитуляция перед чанкас подразумевала, что и без того недостаточные ресурсы станут утекать в качестве добычи и дани на запад. С другой стороны, просто сдерживать чанкас значило бы гарантировать себя от будущих разногласий посредством «экспорта» голода. В мире сокращающихся ресурсов должно было возникать искушение сделать войну более смертоносной, в смысле доведения победы до максимума, стремясь уничтожить вражеских воинов, чтобы избежать будущего возмездия и обеспечить будущую дань. Кроме того, именно это состояние постоянной вражды делало невозможным обдумывание какой-либо интеграции в использовании ресурсов, которое могло бы преодолеть проблему дефицита.
Поэтому последователи Инки Виракочи, многие из них, очевидно, не имевшие земли, которую надо было бы защищать от опустошительных набегов, не имели интереса заниматься чанкас. Если бы предлагалась земля, то они желали бы бороться. В войнах вблизи дома, как между мифологическим [то есть до Инки Виракочи] Инкой Майта Капаком и Алькавикисой, практиковалось уничтожение и присвое-ние земли. Подозрительность, ненависть и страх стали общими для племен, некогда объединявшихся чувствами иного рода. По крайней мере два источника упоминают, что во время коронации Инки Пачакути все мосты в Перу были перерезаны.
Согласно различным источникам, в обстановке смутного времени культ предков снова стал козлом отпущения. Согласно Гуаману Поме, еще Инка Виракоча предлагал отказаться от поклонения уакам, но его отговорила жена, которая сказала, «что он не должен произносить такое предложение, потому что сам окажется под угрозой смерти, если забудет обычай своих предков…» Сохранилось мнение Пачакути Ямки об унижении Инки Виракочи его сыном Инкой Пачакути. Отказавшись соблюсти обычаи при похоронах своего умершего отца, Инка Пачакути вызвал волну гражданского неповиновения со стороны женщин Куско, которые поддержали традицию поклонения предкам. Самой зловещей была явно нарастающая физическая угроза уакам и пакаринам. Как указывал анонимный хронист, Инка Пачакути захватил уаки чанкас во время своей победы над ними. Все древние обычаи, включая обычаи войны, оказались нарушенными. При избытке безземельного и отчаявшегося люда, жаждавшего служить в войске за землю в других областях, могло случиться что угодно. Чем большие обороты набирал этот процесс, тем больше вырезалось населения льякта ради захвата его земель, их пакарины покрывались забвением, а уаки лишались кормивших их людей. Длинная тень Виракочи простерлась по земле. Момент расплаты — оттягивавшийся в течение Века Воинов — проделал полный круг. Снова древние обычаи подверглись нападкам, и на этот раз, казалось, не было выхода.
III
Похоже, что в начале царствования Инки Пачакути инки не сформулировали последовательный план по утверждению империи. Скорее похоже на то, что путь к их судьбе открывался перед ними постепенно, начиная с решения Инки Пачакути подняться против чанкас. Согласно большинству мнений, первая фаза господства Инки Пачакути предполагала попытку стабилизировать примыкающие к Куско окрестности строго жесткими военными средствами. Дж. Элден Масон подытожил эту фазу следующим образом:
«Очевидно, Пачакути собрал инкские силы с намерением поставить все соседние народы под свой контроль. Те, кто покорялся не сразу и не платил ему дань, подвергались нападению. Первыми жертвами были группы в радиусе приблизительно двадцати миль от Куско. С этими старыми традиционными врагами обращались явно не с той мягкостью, которая сопровождала последующие завоевания на более отдаленных территориях; очевидно, здесь имелись давние счеты, по которым надо было расплатиться».
Но империю невозможно создать и поддерживать на основе одной лишь силы. Очевидно, потребовалось некоторое время, чтобы эта истина дошла до Инки Пачакути. Мы видели, например, что, возрождая древнее положение воинов, которые стремились возложить вину за демографическое перенаселение на религию крестьян, Инка Пачакути первоначально думал воздействовать деспотически на чувства класса крестьян. Силверблат обратил внимание на многие такие факты, включая весьма интересный отрывок из Поло де Ондегардо, в котором мать Пачакути критикует его одержимость культом Солнца и заявляет, что его неприятности с чанкас — это результат его игнорирования поклонения Виракоче.
«Его мать рассказала ему, как увидела во сне, что причиной чанкской победы было то, что в Куско имело место в большей мере поклонение Солнцу, чем Вселенскому Творцу [то есть Виракоче], и что впредь ожидалось, что они будут наносить больше убытков ему и тем статуям [то есть уакам/ и более регулярно, и что впоследствии над чанкас даст ему победу и пошлет ему людей с небес тот, кто ему поможет».
Постепенно инки стали осознавать, что путь к господству состоял не в том, чтобы пытаться, как это столетиями было присуще Андам, сокрушить всю оппозицию на поле боя, а в том, чтобы развивать тягу к миру и порядку не только у низшего сословия Куско, но и среди андских крестьян в целом. Путь военного господства завел в безвыходное положение могущественные военные конфедерации. Путь к империи пролегал через бога Виракочу. Пользуясь враждебностью, скрытой в сословных делениях вверх и вниз по Андам, инки — теперь уже отделившиеся от воинов в соответствии с притязаниями на происхождение от Солнца и Луны — разобьют психологические оковы страха, надетые на крестьян военной аристократией, предложив мир вместо войны, пищу вместо голода и религиозную терпимость вместо враждебности к культу предков.
