Такое же заключение подсказывает связь между смежным комплексом строений, называемых Полуподземным храмом, и Каласасаей. Они располагаются по восточно-западной оси, что символизирует точки восхода и заката солнца в равноденствия, когда солнце пересекает небесный экватор. Лестница, поднимающаяся из Полуподземного храма в западном направлении до нижнего уровня, ведет ко второй лестнице, поднимающейся к ограждению на втором уровне Каласасайи, где находится монолитная статуя бога (так называемая Стела Понсе), смотрящая на восток, спиной к Полуподземному храму.
Такое концептуальное моделирование линии равноденствия, выраженное в лестницах, сразу же вызывает ассоциацию с андским созвездием чаканой («лестницей»), тремя звездами Пояса Ориона, расположенными на небесном экваторе.
Эти относящиеся к осям структуры служат также наглядным свидетельством религиозной космологии, связанной с мифом о возникновении Титикаки. Как мы уже видели, в архитектурной символике небесной сферы пол дома, символизирующий южный тропик, должен быть, строго говоря, подземным уровнем, позволяя тем самым наземному уровню символизировать небесный экватор. Как уже отмечалось, хопи кива в наибольшей мере удовлетворяют этим требованиям. Как мы помним из мифа о Доме Ложного Бога, эта проблема разрешалась нахождением «дыры» под жерновом, дававшей «визуальный доступ» к жабе, глубоко «под» «землей». В ритуальной практике Анд то же самое делалось и продолжает делаться посредством захоронения плода ламы (вспомним, что детеныш небесной Ламы находится у пересечения Млечного Пути и эклиптики на южном тропике) под фундаментом дома.
Полуподземный храм, как подсказывает его название, был построен приблизительно на шесть футов в глубь земли, открытым для доступа воздуха. Следовательно, пол Полуподземного храма, опять же строго говоря, должен символизировать южный тропик и доступ на землю усопших. (Таким же образом опущенный пол площадки для игры в мяч у киче находился, согласно утверждениям, на крыше дома властителей преисподней.) Не противоречит такой интерпретации и тот факт, что родовые уаки земледельческих племен, находившихся в сфере влияния Тиауанако, сажались на пол в Полуподземном храме. В этом ансамбле вторая стела, называемая Стелой Бенета и содержащая комплекс сведений о сельскохозяйственном годе, фронтальной частью выходила на запад (небесное направление, связанное с луной, ночью, дождем и усопшими), а оборотной стороной — на Стелу Понсе, на поднятых ограждениях Каласасайи. Напротив, Стела Понсе в Каласаи возвышалась в направлении восточного горизонта.
Второй, менее опущенный, внутренний двор размещался на вершине седьмого уровня пирамиды Акапаны. Как в представлениях Старого Света, в которых вершина священной храмовой горы выступает «пупом земли», опущенный внутренний двор Акапаны, образно говоря, являлся пупом. Этот опущенный внутренний двор имел форму квадрата и располагался над греческим крестом (рисунок 8.5). Пересечение, символизирующее страны света (и поэтому упоминаемое как полярные и экваториальные координаты), представляет небесное царство, или Отца-Небо. Квадрат, как мы уже встречали это в форме четырехугольного марас, или «женского» жернова (название которого происходит от аймарского слова, означающего «год»), очерчивает своими углами точки стран света, представляющие места восхода и захода солнца в солнцестояния, то есть параметры «небесной земли» в том виде, в каком она определяется плоскостью эклиптики. Соединение углов по диагонали и X отмечают место, центр, пуп земной богини. Эта символика, как уже отмечалось, просматривается в штандарте, или унана-че, Виракочи на рисунке Пачакути Ямки, помещенная над пересечением направлений стран света снизу на женской стороне рисунка; и, как также упоминалось в главе 6, точно такая же символика встречается у киче, где Бог-Семь, иероглифически изображаемый как Большая Медведица и Орион, располагается в пупе земной богини.
Другая уникальная особенность опущенного внутреннего двора Акапаны была раскопана лишь недавно. Этот внутренний двор служил в качестве дренажа дождевой воды и был соединен с системой дренажей, которые поочередно лили воду из вертикально расположенных стен каждого уровня, беря заново подземные воды из-под горизонтально расположенной поверхности каждого яруса, а затем снова и снова неся их дальше, образуя каскады на всех уровнях пирамиды.
Таким образом строители Тиауанако создали «наполненную водой гору» на фоне озера и острова, называемых Титикакой, или «Львиным Утесом», где вода лилась с утеса и иероглифический аналог которого в Мексике — гора со штольней и пещерой у подножия — представлял селение, алътептль, буквально «наполненная водой гора». И подобно всякой истинно космической горе, на Акапане рециклиро-вались воды духовной жизни, чьи истоки возникли на вершине космической горы в июньское солнцестояние у края Млечного Пути.
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
ПАЛЕОЛИТИЧЕСКИЕ ИСТОКИ ПОНЯТИЯ УАКИ
Во всем мире представления о седой старине увязывают животных с небесными прототипами в звездах. Маршак исследовал изображения животных в передвижном (то есть «переносном») искусстве периода Верхнего Палеолита в их отношении к сезонным явлениям. Он показал, как животные изображались то рождавшими детенышей, то спаривающимися в более широком контексте одновременно происходивших сезонных явлений, таких как нерестовая путина лосося, преследуемая до верховий рек морскими котиками, когда расцветают растения, и так далее. Одно особенное изображение, каменная фигурка козла, и его постоянное упоминание по отношению к ранней весне, рядом со временем весеннего равноденствия, привело Маршака к подозрению о сезонном ритуале жертвоприношения козла в период рождения козлят, близкий к весеннему равноденствию. Особый интерес представлял гравированный охотничий рожок из Куэто де ла Мина, датированный периодом Верхнего Мадлена (приблизительно 14 000 — 12 000 лет назад) и не только изображающий каменного козла в связи с приходом весны, но и содержащий отметки дней, выстроенных по лунным фазам в течение примерно девятимесячного периода. Маршак отмечал:
«Методика записи дневных (месячных или годовых) периодов символами горизонтально по лезвию накладывается на дни… Указание на периоды важных обрядов, мифы, наблюдение или смену сезонов исторически появляется в греко-римских календарях, скандинавской календарной руне, английском альманахе, календаре сибирских якутов и на посохах для фиксирования у некоторых американских индейцев… В этом охотничьем рожке из Куэто дела Мина мы, похоже, находим пример, указывающий на объединенные истоки арифметики, астрономии, письменности, отвлеченной символики и изображения условными знаками. Есть также подозрение, что эти навыки культуры были связаны с экономической и ритуально-религиозной жизнью групп охотников».
В свою очередь, Дехенд отыскала в этнографических данных такой период, когда народы верхнепалеолитической культуры оставляли запись своих представлений о сезонных привычках у животных, на которые они охотились. В этом периоде она обнаружила наличие знаний о звездах: как и почему, например, африканские бушмены — точно так же, как в перуанских Андах, — находили в звездах покровителей всевозможных видов:
«В мифологии считалось, что звезды некогда были животными или людьми Ранней Расы… Многие из звезд и созвездий, как отмечал доктор Блик, носят такие имена, которые со всей очевидностью обязаны только тому факту, что они созерцались в те времена, когда наступал сезон или изобилие животных или других объектов, чьи названия они носят». [Курсив мой.].
Практика наименования звезд названиями животных, сезонная деятельность которых совпадала с появлением определенной звезды, возникла не только из практических соображений, но также и потому, что сознание охотника отыскивало способ передачи сведений в отношении охоты. Бушмены всегда заботились о том, чтобы не повреждать игральные кости, потому что душа животного после возвращения на предназначенную для нее звезду восстанавливалась и возвращалась к жизни через кости. Если же кости окажутся поврежденными, то, согласно представлению бушменов, «свет звездного неба исчезнет».
