Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Мотив скрученной нити появляется в описании Авилы обрядов близнецов, в которых родители обязывались носить «скрученные воротнички» (collares torcidos), сделанные из черно-белой нити. (Заметьте, что, как указано выше, ильяуа означает и нить, используемую в ткачестве, и черно-белую змею.) В земледельческих обрядах плодородия зерновых в качестве символов плодородия выбирались картофелины или особые початки маиса. Маис с двойным початком или маис, в котором зерно вилось спиралью вокруг кочерыжки початка, пользовались особым предпочтением. Исполнялся также танец, называемый айриуайсара (сара означает маис). Согласно Ольгину, айриуа сара означает «два зерна маиса, сросшиеся вместе, или стебель маиса как с черными, так и с белыми початками». Любой вид спорта, имитировавший по своему характеру принципы космического гермафродитного равновесия, мыслился особенно удачным явлением.

Если требуется усилие воли, чтобы отделить сплетенных змей, по крайней мере на инкском гербе, от скрученных нитей этого узла ассоциаций, то вовсе неудивительно услышать намек на свойства Меркурия {ильяуа — черно-белая змея) в инкском храме Солнца, почитавшегося как кату илья, Меркурий, покровитель торговцев, посланников, путешественников и лекарей. В Старом Свете планета Меркурий достигла своего возвеличивания, или самой большой власти, в Доме Близнецов, в то время как в слабых отголосках мифа о близнецах в южных Андах мы узнаем, что Виракоча имел двух странствующих сыновей, один из которых был специалистом в медицинских травах. Как предупреждал Келли, возможность впасть в систематическую ошибку интерпретации высока. Но вопрос не в этом. Каким бы ни было значение отдельных связей между элементами, характер ассоциаций, распространенных повсеместно во всем мире, говорит об общем происхождении. Иначе следовало бы объявить эту гигантскую картину подсознательным выражением структур человеческого разума.

Чтобы завершить картину ассоциаций Старого Света, остается обратить внимание на связь небесной пары альфы и беты Близнецов с Сатурном, древним богом огня. Вкратце ее можно выразить посредством обращения к греческому мифу. Что Прометей похитил огонь у богов, это выражено в санскритском корне его имени, праманта, означающем вращение палочки для добывания огня (относившегося к мужскому роду). Как повествует нам сам Орфический гимн, Прометей — это Кронос/Сатурн. Посредством этой палочки для добывания огня, уподобленной прецессии (= вращению) оси небесной сферы (рукоятки мельницы, «находившейся во владении» Сатурна), была подожжена вся полоса Млечного Пути, когда весеннее равноденствие достигло Млечного Пути. В это время галактика подошла весьма близко к тому, чтобы стать истинным равноденственным колюром, большим кругом небесной сферы, соединяющим равноденствия через полюсы[78].

Войска Спарты маршировали под знаком Близнецов. Согласно Ричарду Хинкли Алену, «символ знака — II — считался всеми этрусско-римским написанием числа, но Зейферт полагает, что это копия эмблемы Богов-Близнецов у спартанцев, которую те несли с собой в бой». Какой бы точной ни была конфигурация символа, факт остается фактом, что спартанцам альфа и бета Близнецов «представлялись удивительным символом, называемым докана, двумя деревянными брусьями, соединенными коромыслом, который объяснялся как примитивное орудие для разжигания огня».

В Мексике, согласно монументальной хронике Саагуна, ацтеки наблюдали по вечерам за восходом трех звезд, которые, как они верили, приносят удачу. Две из этих звезд идентифицировались как «Кастор и Поллукс, то есть альфа и бета Близнецов. Именем этого созвездия было мамальуацтли, означающее «палочку для добывания огня»[79]. Некоторые современные исследователи решили, что Саагун, должно быть, ошибался на том основании, что небесная палочка для добывания огня должна выглядеть точно так же, как и реальная палочка. Тот, кто выступает против попыток увидеть «краба» в Раке или «деву» в Деве, мог уже давно заподозрить, либо что древние обладали гораздо более живым воображением, чем современные люди, либо что в наименовании созвездий может играть роль какой-то иной императив, чем точное правдоподобие. В данном случае достаточно спросить, где лучше применить ацтекскую палочку для добывания огня, как не в Огненной Реке, где остановились Близнецы молнии? (Для более глубокого рассмотрения происхождения и логики названия созвездия смотри Приложение 5.)

Как часто случалось с Близнецами и в Новом, и в Старом Свете, ацтекские Кастор и Поллукс получили созвучные имена, Йоальтекутли и Йакауитцтли, означающие соответственно «Владыка, Дедушка Ночи» и «Проводник колибри». У ацтеков колибри считались перевоплощением павших воинов. Родственным этим именам является название ацтекского божества, покровительствующего торговцам, Йакатекутли — «Владыка, который Направляет» — почитавшийся в виде самого огня: «В ночь перед отъездом каравана… они приносили в жертву птиц, куря фимиам, и бросали вырезанные из бумаги магические фигурки в огонь. По возвращении они устраивали общий пир, которым отмечали удачный результат похода».

В заключение, дабы читатель не подумал, будто связь между ацтекскими словами для обозначения их звезд Близнецов и именем Старого Бога огня, Йакатекутли, является простым фонетическим упражнением, следует указать; что Йакатекутли было также ацтекским названием планеты Сатурн.

Купеческая гильдия, почтека, чьи молитвы обращались к «Владыке, который Направляет»/Сатурну посредством огня, действительно нуждалась в защите в своих рискованных предприятиях. Купцы путешествовали, часто во мраке ночи, глубоко в тылу вражеской территории, не только ради торговли, но также для шпионажа. По причине снабжения ацтекского Императора разведывательными данными они удостаивались статуса почетных воинов. Таким образом, в обращении к своему божеству огня они молили об удаче и как торговцы, и как воины, что можно проследить, как отмечалось, и в Старом Свете, вернувшись к той же ведической паре звезд альфе и бете Близнецов, под которой, называемой уже доканой, или палочкой для добывания огня, спартанцы позже будут отправляться на войну.

V

Существует рассказ о том, как один человек спросил однажды у Пикассо, почему тот не рисовал вещи объективно, как они выглядели на самом деле. Пикассо сказал, что не понимает, и человек вытащил изображение своей жены из бумажника. «Смотрите, — сказал человек, — вот моя жена, и вот так она выглядит». Пикассо, как говорят, ответил: «Она довольно маленькая, не так ли? И плоская». Один из немногих андских мифов о Двойне, дошедших до нас через испанские хроники, миф каньяри в Эквадоре, дает возможность поупражняться в историческом восприятии глубины резкости изображаемого пространства. Эта история была зафиксирована Молиной, Кобо и Сармьенто де Гамбоа. В ней два молодых человека, братья Атаорупаги и Кусикайо, спасаются от потопа, уно пачакути, поднимаясь на очень высокую гору, которая, возвышаясь над водой, обеспечивает безопасное убежище. Когда наводнение кончается, они возвращаются в «небольшую хижину» (choza), где пытаются уберечь себя от голодной смерти. Они отыскивают для еды корни и травы или, по версии Сармьенто, предпринимают бесплодную попытку сажать семена. Однажды, возвращаясь в свою хижину после целого дня поисков пищи, братья обнаруживают выставленное для них изобилие еды и чичи (маисового пива). После того, как это продолжается «десять или двенадцать дней», братья решают спрятаться, чтобы попытаться увидеть своего благодетеля.

Два богато разодетые попугая, называемые гуакамайас, влетают в хижину и начинают готовить еду. Когда они снимают свои манты, они оказываются двумя красивыми женщинами, или попугаями с головами женщин. Они носят прическу и заплетают косы иначе, чем это до того дня делали женщины каньяри. Когда братья их насилуют, они улетают и не появляются несколько дней. Когда же они наконец возвращаются, чтобы кормить голодных братьев, парни завлекают их, успокаивают любовными словами и просят их (согласно версиям Кобо и Сармьенто) объяснить причину их щедрости. Женщины утверждают, что «Тиксивиракоча повелел им хранить эту тайну, оказав им помощь в момент нужды, чтобы они не умерли с голоду». Братья женятся на гуакамайас, и от этих браков происходит народ каньяри.

вернуться

78

Эта последняя альтернативная метафора для полюса вызвала комментарий Дэвида Келли относительно характера архаичной техники языка: «Они [составители мифов], кажется, часто используют две или три различные аналогии, чтобы подчеркнуть тот момент, что они суть именно аналогии, но, похоже, немногие люди признают этот факт».

вернуться

79

Авени, например, высказывался в пользу пояса и меча Ориона, потому что «Огненное созвездие должно состоять из двух рядов звезд, образующих острый угол».

57
{"b":"185933","o":1}