Особенностью Афганистана, оказывающей влияние на ход боевых действий на его территории, является наличие у трех из четырех (кроме хазарейцев) его наиболее многочисленных этносов представителей на территории соседних государств, что проявилось в ходе советской интервенции 1980-х гг. и особенно ярко — в ходе гражданской войны 1990-х гг. Так, на территории Пакистана проживает больше пуштунов, чем в Афганистане. Куда больше узбеков и в Узбекистане. Только численность таджиков в Афганистане и Таджикистане сопоставима. Важно отметить, что нахождение долгое время в составе СССР внесло культурные различия между советскими и афганскими таджиками и узбеками. А вот довольно условная граница между британской, а позже пакистанской, и афганской частями пуштунского этноса не внесла столь существенного раскола между пуштунами. Наличие же 30 млн. пакистанских пуштунов вне зоны эффективного воздействия со стороны НАТО изначально делает операцию по принуждению к миру их афганских сородичей малоперспективной.

Что касается доминирующих религий, то подавляющая часть населения Афганистана — мусульмане-сунниты (80-89%) и лишь хазарейцы и часть таджиков (жители западного Афганистана) исповедуют шиизм (10-19%). Этот фактор важен при рассмотрении влияния Ирана на афганские дела.

 Говоря об операциях НАТО и США в Афганистане, постоянно проводят параллели с советской операцией 1980-х гг. прошлого века. Интересно сравнить, чего добились натовцы на том же «поле», что и СССР за 20 лет до них. Однако, несмотря на кажущуюся тождественность ситуации, ряд факторов не позволяет ставить знак равенства между действиями советской 40-й армии и НАТО.

Во-первых, в отличие от талибов афганские моджахеды получали существенную помощь (материальными средствами, инструкторскими и оперативными кадрами) от западных государств, Пакистана, Ирана, Китая, ряда государств Персидского залива. Потому в случае СССР речь шла не только и не столько о борьбе между ним и афганскими повстанцами, а скорее об очередной опосредованной войне между НАТО и Советским Союзом, которая велась руками моджахедов. То есть ситуация была довольно типична для «горячих» составляющих холодной войны. Потому, оценивая успехи и потери СССР и НАТО в Афганистане, надо учитывать, что еще неизвестно, чего бы достигли члены Северо-Атлантического альянса и какой ценой, получай их противники внешнюю помощь хотя бы одного порядка с той, что получали моджахеды.

Во-вторых, если уровень вооружения и оснащения талибов по сравнению с моджахедами 1980-х гг. прошлого века практически не изменился, а по ряду ключевых позиций (ПЗРК) еще и заметно ухудшился, то технический уровень основных участников операции со стороны НАТО существенно вырос по сравнению с советской 40-й армией. Это касается в первую очередь средств разведки, передачи информации, навигации, дозаправки в воздухе, высокоточных средств поражения и тепловизоров. Наличие в арсеналах членов Альянса этих средств существенно облегчает им борьбу с афганскими повстанцами. Особенно велико преимущество НАТО над советской группировкой в Афганистане в разведывательно-ударных авиационных комплексах (где важная роль в противоповстанческих действиях отводится БЛА, в том числе ударным) и в ночных действиях.

В-третьих, в отличие от моджахедов, располагавших на территории Пакистана обширным и относительно безопасным тыловым районом, территория сторонников «Талибана» в этом государстве периодически подвергается атакам со стороны как пакистанской армии, так и сил НАТО, в первую очередь США.

В-четвертых, Советская армия, в свою очередь, не сталкивалась с систематическим применением противником бойцов-смертников, этим «вундерваффе» современного мусульманского мира. Такая тактика со стороны талибов призвана компенсировать подавляющее техническое превосходство оккупационных сил. Смертники в поясах шахидов, за рулем начиненных взрывчаткой автомобилей, интегрированные в вооруженные структуры Афганистана или совершающие нападения на объекты НАТО, государственных учреждений Афганистана и международных организаций, не предполагающие отхода (а значит, требующие куда меньше сил для проведения операции за счет экономии их на подгруппах обеспечения), во многом и определяют лицо современного афганского повстанческого движения. Такие действия наносят войскам НАТО определенный урон, особенно когда внедренным в Афганскую национальную армию или полицию боевикам удается расстрелять западных инструкторов или бойцов выделенных для совместных действий подразделений.

Таким образом, надо очень аккуратно подходить к проведению параллелей между советской и натовской войнами в Афганистане. В ряде случае корректнее сравнивать операции США и НАТО с российской операцией на Северном Кавказе (как параллельные во времени и с относительно самодостаточными повстанческими силами без существенной внешней поддержки). Тем не менее в некоторых аспектах (например, при оценке успехов в создании и развитии вооруженных сил Афганистана) сравнение действий СССР и НАТО представляет интерес.

 На начальной фазе боевых действий основными субъектами были, с одной стороны, США и их союзники, а также формирования антиталибского Северного альянса и привлеченных американцами на свою сторону полевых командиров. С другой — «Талибан», фактически замещавший на тот момент органы государственной власти на большей части территории Афганистана и исламский интернационал, среди которого стоит выделить «Аль-Кайду» и Исламское движение Узбекистана (ИДУ). То есть осенью 2001 г. ситуация выглядела как война между частично признанным государством Исламский Эмират Афганистан и иностранными интервентами с их местными союзниками. В зависимости от выбранной точки зрения вторжение США и НАТО можно рассматривать как продолжение гражданской войны 1990-х гг. в Афганистане с вовлечением в нее внешних сил или как иностранное вторжение в Афганистан с опорой на вооруженную оппозицию.

На начало операции в 2001 г. силы талибов оценивались в 40—50 тыс., включая 8—12 тыс. иностранцев (в том числе пакистанских пуштунов). Северный альянс располагал 12—15 тыс. в северо-восточной части страны и до 10 тыс. в шести анклавах на севере, западе и центре[261].[262] Можно сказать, что для столь большого государства со слабо развитой сетью коммуникаций, затрудняющей маневр силами и средствами, численность талибской армии была довольно умеренной. Кроме того, ее оснащенность тяжелым вооружением (особенно исправным) также была невысока. Потому неудивительно, что «Талибан» пал столь быстро под ударами Северного альянса, поддержанного авиацией США и их спецназом, а также чередой восстаний в талибском тылу.

К началу и в ходе первой фазы войны Соединенные Штаты привлекли довольно крупные силы ВВС, ВМС и армейского спецназа. Эти силы были подчинены Центральному командованию вооруженных сил США (CENTCOM), которое начало операцию «Несокрушимая свобода — Афганистан» (Operation Enduring Freedom — Afghanistan, OEF-A). Кроме собственно американских сил, в этой операции приняли участие и вооруженные формирования ряда американских союзников. НАТО начало проводить свою операцию в Афганистане (сформировав объединенные силы International Security Assistance Force — ISAF) несколько позднее, после принятия 20 декабря 2001 г. соответствующей резолюции ООН. При этом если американская операция носила ярко выраженный наступательный характер, то деятельность ISAF на начальном этапе была скорее оборонительно-стабилизационной. Кроме того, на этом этапе войны операция НАТО особой роли в падении «Талибана» не сыграла.

Стратегическая авиация была представлена бомбардировщиками В-52 и В-1 на авиабазах Диего-Гарсия и Омана (только В-1), а также В-2 с американской авиабазы Уайтмен. Кроме «стратегов», в операции участвовали тактические и специальные самолеты ВВС США (включая «ганшипы» АС-130, самолеты психологических операций ЕС-130 и специальных операций МС-130, последние применялись и как бомбардировщики для сброса сверхтяжелых бомб BLU-82 калибром 15 тыс. фунтов).