Естественно, это событие повлияло на текущую работу Abba. Они тогда как раз делали наложение вокальных партий. Врачи порекомендовали Агнете воздержаться от пения, поскольку оно способно спровоцировать роды. Она должна была сохранять абсолютное спокойствие и свести физическую активность к минимуму. Однако крайний срок выпуска фильма неумолимо приближался, и Агнета сочла необходимым свое присутствие в студии. Ей принесли кресло, чтобы она могла петь сидя, удобно откинувшись назад.

Когда работа над фильмом была окончена, возникли сомнения в том, что альбом можно будет выпустить к Рождеству. В сентябре было объявлено, что выход альбома откладывается до февраля 1978 года, поскольку Агнета «нуждается в отдыхе». Это дало пищу для спекуляций в прессе по поводу того, что она серьезно больна, хотя о печальном происшествии с ней никто ничего не знал.

Звонили встревоженные родственники, чтобы справиться о ее состоянии. Даже Линда была в курсе, что мама нездорова. Наконец Агнета не выдержала. «Я привыкла ко многому, но ведь должен быть какой- то предел,- заявила она. — Беременная женщина должна отдыхать. Глупо приклеивать мне ярлык «серьезно больной», если я нахожусь в добром здравии».

На группе словно лежало проклятие; не успела оправиться Агнета, как Фрида, поскользнувшись, упала с лестницы и сломала ключицу. Но этот прискорбный случай по силе воздействия не шел ни в какое сравнение с эмоциональным шоком, который ей предстояло пережить несколькими днями позже.

В воскресенье 28 августа 1977 года 15-летняя поклонница Abba из Западной Германии Андреа Бухингер читала последний выпуск музыкального журнала «Bravo». В нем по недавно установившейся традиции были напечатаны фртографии каждого члена группы. Но на сей раз, читая статью, посвященную Фриде, Андреа вдруг непроизвольно вздрогнула. В статье рассказывалось о происхождении Фриды и о том, что ее отцом являлся некий Альфред Хаасе, считавшийся погибшим в конце войны. Альфредом Хаасе звали дядю девочки.

Андреа показала журнал матери, и ту чрезвычайно заинтриговало созвучие имен брата ее мужа и отца Фриды. Ей было также известно, что Альфред во время войны служил в Норвегии. Слишком много для простого совпадения. Она сняла телефонную трубку и позвонила своему деверю, который жил в Карлсруэ. Но именно в тот вечер телефонный аппарат в доме Хаасе вышел из строя. Альфред узнал новость от своего 30-летнего сына Петера, жившего неподалеку от своих родителей.

В 11 часов вечера Петер пришел домой к отцу. Альфред Хаасе, которому двумя днями ранее исполнилось 58 лет, был представительным джентльменом с седыми волосами и аккуратной бородкой. Ставший незадолго до этого дедом, он работал кондитером в крупной пищевой компании. В тот вечер в своей двухкомнатной квартире в Карлсруэ он вместе с женой смотрел по телевизору спортивные соревнования. Неожиданно в комнату ворвался его сын и сказал, что ему нужно срочно поговорить с ним наедине.

Как только за ними закрылась дверь, Петер сразу перешел к делу.

«Тебе ни о чем не говорит имя Сюнни Люнгетад?» t- спросил он его. Потрясенный Альфред, неожиданно услышавший это имя спустя столько лет, долго не мог вымолвить ни слова. «Так ты знал ее или нет?» — настаивал сын. «Откуда тебе известно это имя?» — с трудом выдавил он из себя. Это и было нужно Петеру: он получил ответ на свой вопрос. Петер развернул постер Abba из последнего выпуска «Bravo», ткнул пальцев в Фриду и сказал: «Поздравляю! Это твоя дочь».

У Альфреда голова пошла крутом. Он едва знал, кто такие Abba, и поэтому с изумлением рассматривал фотографию. «Анни-Фрид была очень похожа на свою мать, — вспоминает он. — Тот же лоб, те же волосы. Петер считает, что у нее мой нос и скулы».

Бурная радость сменилась растерянностью, когда Альфред подумал о том, что теперь ему придется рассказать жене Анне о романе с Сюнни. Он решил не откладывать выполнение этой не совсем приятной миссии. Войдя в комнату и указав на фотографию Фриды, он спросил у жены: «Что ты думаешь об этой девушке?» Анна, большая почитательница Abba, ответила, что она очень красива. «Небольшой сюрприз, — объявил Альфред. — Это моя дочь». Когда страсти улеглись, Анна посмотрела на ситуацию с философской точки зрения. «Я простила Альфреду эту измену, — сказала она спустя некоторое время. - Времена тогда были противоестественные, и, соответственно, люди совершали противоестественные поступки».

Когда Альфред, собравшись с духом, позвонил в стокгольмский офис Polar Music, Фрида поначалу отказалась с ним разговаривать: она была твердо убеждена в том, что ее отца нет в живых. «Я решила, что это звонит какой-то маньяк», —вспоминает она.

В середине 50-х тетка Фриды Оливия Лунде пыталась выяснить судьбу Альфреда Хаасе. «Мы узнали, что власти Западной Германии выплачивают 30 тысяч марок иностранкам-женщинам, имеющим детей от немецких солдат, —вспоминает она. — Я решила, что Анни- Фрид заслужила эти деньги». Приехав в отпуск в Западную Германию, Оливия с мужем обратились в полицию с просьбой отыскать человека по имени Альфред Хаасе, который мог быть отцом их племянницы, и им помогли. Когда они пришли к нему, дома находился только его маленький сын. Мальчик сообщил им, что его папа работает в страховом агентстве и в данный момент находится в служебной командировке. У четы Лунде не было ни времени, ни денег, чтобы оставаться в Западной Германии до возвращения Альфреда, поэтому они не смогли подтвердить свое предположение. Однако Оливия чувствовала, что это именно тот человек, который им нужен.

Следующей зимой она приехала в Балланген, деревню своего детства, которую покинула десятью годами ранее. Там ей случилось беседовать с женщиной, которая утверждала, что корабль, эвакуировавший немецких солдат из Нарвика, был потоплен союзниками. После этого Люнгстады прекратили поиски, но, поскольку неопровержимые доказательства гибели ее отца отсутствовали, Фрида в детстве часто мечтала встретиться с ним когда-нибудь. Со временем она утратила надежду и смирилась с тем, что никогда не увидит своего отца.

Прошло больше недели, прежде чем Фрида решилась поговорить с человеком, называвшим себя Альфредом Хаасе. «Здравствуй, моя девочка, это говорит твой отец», — услышала она голос на другом конце провода. Ее все еще терзали сомнения, но ему было известно то, что он мог знать, только имея какое-либо отношение к Баллангену и ее матери.

Было еще несколько телефонных разговоров, и каждый раз Фрида получала на свои вопросы вполне правдоподобные ответы и подробные рассказы. «Окончательно меня убедило то, что и у него, и у меня имелась одна и та же его фотография в военном мундире», — вспоминает Фрида. Она пригласила Хаасе в Стокгольм.

Бенни позвонил тетке Фриды Оливии, чтобы сообщить новость. Он попросил ее приехать, поскольку только она могла определить, настоящий ли это Альфред Хаасе. За два дня до прибытия Альфреда Оливия приехала в Лидинге, чтобы они могли подготовиться к встрече. Поскольку Хаасе говорил только по-немецки, а Фрида знала этот язык очень плохо, бывший член Hootenanny Singers Ханси Шварц был приглашен в качестве переводчика.

В пятницу 9 сентября, менее чем через две недели после того, как Андреа Бухингер прочла статью в «Bravo», самолет с Альфредом Хаасе приземлился в стокгольмском аэропорту Arlanda. Фрида слишком волновалась и не смогла поехать в аэропорт, так что встречать его пришлось Бенни и Оливии. Тем временем Фрида и Ханси ждали их дома.

Дабы не привлекать внимание публики, Альфреда встречали в зале VIP. «Это было похоже на операцию ЦРУ, - вспоминает фотограф «Bravo» Буби Хайлеманн, приехавший в аэропорт в надежде сфотографировать обнимающихся отца и дочь. — Самолет приземлился, двери открылись, несколько парней подхватили Альфреда, усадили его в автомобиль, а я остался ни с чем. Его «похитили» прямо из самолета».

Альфред не знал, кто его будет встречать, но, как только увидел

Оливию, воскликнул: «О, вы — сестра Сюнни!» Он никогда прежде не встречался с Оливией, но узнал ее по фотографии, которую ему показывала Сюнни.