Развод Бенни и Фриды окончательно сокрушил устои «семьи Polar Music», ядром которой являлись Abba и Стиг, окружаемые друзьями и партнерами. Изменения, произошедшие в жизни группы и близких к ним людей в течение 1981 года, нашли символическое отражение в различии между обложками «Super Trouper» и «The Visitors»: на первой — светлое торжество единения, на второй - мрачный апофеоз разобщенности.

«Почти одновременно с разводом Бенни и Фриды расстались Руне Седерквист и Лиллебиль, вспоминает Берка. — Отныне каждый шел своим путем. Я тоже имел длительные отношения с девушкой, которые прекратились примерно тогда же. Все распадалось на части, и это была настоящая трагедия».

В ноябре 35 служащих Polar Music переехали из дома на Балдерсга- тан — стены которого были свидетелями многих драматических и волнующих событий в истории Abba — в здание на Хамнгатан, расположенной ближе к центру. Это здание было куплено членами Abba и Стигом полутора годами ранее — в качестве инвестиции и в расчете на расширение компании.

Пока Abba, с трудом пробиваясь через тернии своих взаимоотношений, работали в студии над альбомами, Polar Music International и ее дочерние компании развернули бурную коммерческую деятельность во главе со Стигом. Бизнес постоянно расширялся, и не в последнюю очередь в сфере недвижимости, а в совет директоров компании были

избраны несколько крупных промышленников. Поворотным моментом стало приобретение 87 процентов акций риэлтерской компании Stockholms Badhus в июне 1980 года. Вскоре после этого вся недвижимость Polar Music была передана этой компании

Стиг полагал, что с помощью влиятельных и опытных бизнесменов будет легче путем дальнейшего упрочения репутации Stockholms Badhus добиться ее регистрации на бирже. Привлекательность регистрации заключалась не только в обеспечении притока денег, необходимых в данный момент, но и в возможности вывоза капитала в долгосрочной перспективе. Кроме того, что важнее всего, это был способ высвобождения значительных денежных средств в распоряжение их владельцев — Abba и Стига Андерсона.

Когда магнат в сфере недвижимости Биргер Густавссонрг по некоторым сведениям, самый богатый человек Швеции на тот момент — в январе 1981 года вошел в состав совета директоров Stockholms Badhus, стоимость ее акций поднялась со 175 крон (17,5 английских фунта) до 280 крон (28 английских фунтов). Спустя неделю эта стоимость достигла 400 крон (40 английских фунтов), тогда как в момент приобретения компании руководством Polar Music, она составляла всего 85 крон (8,5 английских фунтов). Stockholms Badhus была зарегистрирована на бирже в конце 1981 года, а также принадлежавшая Polar Music чрезвычайно прибыльная лизинговая компания Invest Finans Infina — годом позже.

Осуществленная незадолго до этого реструктуризация группы компаний Polar Music была призвана четко разделить разные направления коммерческой деятельности с целью облегчения контроля за ними. Тем не менее доходы росли такими темпами, что их было практически невозможно контролировать. За финансовый год с 1 мая 1981 года по 30 апреля 1982 года прибыль Polar Music International и ее дочерних компаний составила 100 миллионов крон (9 миллионов английских фунтов): это было более чем в два раза больше, нежели всего пять лет назад.

Деятельность Polar Music всегда вызывала у средств массовой информации не меньший интерес, чем музыкальная карьера Abba. Чем реже члены группы выступали как музыкальный коллектив и чем дальше отходили от своего имиджа, тем большее внимание привлекали к себе как «инвесторы».

Выпуск «The Visitors» в ноябре продемонстрировал, как мало интересует отныне членов Abba роль поп-звезд. Впервые группа не съездила ни в одну рекламную поездку и не дала ни одного выступления в подержку нового альбома. Была устроена пресс-конференция в Стокгольме, на которую съехались съемочные бригады из разных телевизионных компаний со всего мира. Этим все и ограничилось. (Был снят 25-секундный рекламный видеоролик альбома «The Visitors». — Прим. ред.)

В частной жизни членов группы также произошли коренные изменения. «Линда хочет проводить как можно больше времени с Бьерном, — говорила Агнета в интервью весной. — Я понимаю, ей кажется, что в доме отца гораздо веселее — ведь там двое взрослых... Когда я однажды собиралась куда-то вечером, она сказала мне: «Желаю тебе встретить своего принца». Мне кажется, ей немного одиноко со мной».

Когда в конце сентября у нее вспыхнул роман с 38-летним полицейским инспектором Торбъерном Брандером, казалось, она нашла того самого принца, о котором говорила Линда. Они встретились в полицейском участке Лидинге, Все началось с того, что какой-то сумасшедший фэн принялся стучать в дверь Агнеты в половине четвертого утра. Когда спустя несколько дней тот же самый человек появился вблизи Polar Studios, напуганная Агнета обратилась в полицию.

Ее делом занялся высокий и представительный Торбъерн Брандер. Агнета говорила, что это была любовь с первого взгляда. Еще до конца 1981 года Брандер переехал к ней, что вполне соответствовало мифическому образу Агнеты как беспомощной женщины, постоянно нуждающейся в защите.

Перемены произошли и в жизни Бенни. 26 ноября был оформлен его развод с Фридой, а уже через неделю, 3 декабря, состоялась церемония его бракосочетания с Моной, прошедшая в весьма скромной обстановке. Мона была беременна и ждала ребенка в середине февраля. Пополнение семейства у Бьерна и Лены должно было произойти еще раньше — к Рождеству. В декабре они, наконец, переехали из дома Бьерна и Агнеты в новую виллу все в том же Лидинге.

Лена переходила неделю, и первая дочь четы Ульвеусов Эмма появилась на свет 3 января 1982 года. Сын Бенни и Моны Людвиг родился на четыре недели раньше срока, 10 января. И Бьерн, и Бенни с самого начала были полны решимости посвящать как можно больше времени своим детям.

Зная об этом, Фрида еще летом 1981 года начала подумывать о сольном альбоме. Это было связано с потребностью вновь обрести себя, а также с желанием попытаться второй раз начать сольную карьеру, поскольку будущее Abba представлялось весьма неопределенным. В конце осени она сделала радикально новую прическу — некая версия стиля панк для высшего общества, — которую публика впервые увидела на обложке альбома «The Visitors».

Решение, с кем и как делать сольный альбом, было принято тем же летом, когда она отдыхала в своем загородном коттедже и случайно открыла для себя сольный альбом Фила Коллинза «Face Value» 1981 года. На первый сингл с этого альбома «In The Air Tonight» обратила ее внимание дочь Лиса-Лотта. Песня звучала «свежее, чем все то, что я слышала за последнее время», — сказала она.

Тема развода, красной нитью проходившая через альбом Коллинза, так же нашла отклик в душе Фриды, и она слушала его снова и снова в течение месяца. Барабанщик Genesis казался ей единственной подходящей кандидатурой на роль продюсера. Фил Коллинз вспоминает свою первую встречу с Фридой в Англии: «Она сказала: «Мне нравится ваша музыка, и, надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к моим планам, поскольку я сейчас развожусь».

15 февраля 1982 года в Polar Studios начались сеансы записи, продолжавшиеся полтора месяца. В первый день работы Фрида представляла собой комок нервов. Ее одолевало сомнение: сможет ли она сделать достойную пластинку без привычного окружения Abba?

Во время первого сеанса записи она так перенервничала, что ей пришлось на следующий день остаться дома. Все, за исключением самой студии, было для нее внове: новый продюсер, новые музыканты, новый звукоинженер — и все говорили по-английски, что несколько затрудняло общение. Помимо всего прочего, продюсер постоянно пил виски. Правда, к немалому изумлению Фриды, это никак не отражалось на работе Коллинза, и он нисколько не выглядел пьяным.

Поначалу ей приходилось трудно, поскольку нужно было принимать так много самостоятельных решений. Фрида, привыкшая быть инструментом, претворяющим в жизнь замыслы Бьерна и Бенни, доводила Фила Коллинза до исступления своей нерешительностью, в то время как он стремился сделать ее более активным участником процесса. «Первую неделю я только и слышал от нее: «Я не знаю» и «Как вы думаете?», но потом сказал ей: «Послушайте, это, в конце концов, ваш альбом, а не мой». И только через две-три недели она начала работать всерьез».