Цыси сидела в своем кресле с высокой спинкой, лицо ее выглядело умиротворенно. Вместо привычного желтого одеяния с зеленым шитьем на ней было гладкое белое платье.

— Баррингтон! Рада видеть вас. Всегда рада.

— Позвольте выразить мои искренние соболезнования, ваше величество.

— Грустные времена. За короткий срок случилось столько печальных событий, Баррингтон. Моя страна переживает трудный период, и я тоже. Вы знаете, я тяжело пережила смерть сына, в равной мере горевала по его вдове. Но я отдавала себе отчет, что он в этом мире ненадолго: сын всегда был слабым, болезненным человеком. А Алюта... Я видела, как скорбь сжигает ее, делала все, чтобы помочь ей, но она оставалась безутешной. Другое дело — Цыань. Заболеть так внезапно, без видимых причин! Только что была жизнерадостной и веселой, какой мы привыкли ее видеть на протяжении многих лет, и вдруг — мертва. Попробуй после такого верить в логику жизни.

— Все же из-за чего она умерла, ваше величество?

— Кто знает, Баррингтон. Какой-то внутренний разрыв. Конец наступил очень быстро. На все воля Божья.

— В Европе, ваше величество, непременно произвели бы посмертное вскрытие тела, чтобы установить причину смерти.

Глаза Цыси сверкнули недобрым огнем.

— Нечестивые европейцы! — отрезала она. — Вот уже поистине варвары. Вы хотите, чтобы простой хирург копался в теле императрицы? — Тон ее голоса смягчился. — Мы не делаем этого в Китае, Баррингтон, и вам это прекрасно известно. Существует определенный порядок вещей, и он должен соблюдаться. Мы скорбим по вдовствующей императрице. Но все же должны постоянно помнить, что главная наша забота — о живущих и об империи. Расскажите мне об этом капитане Ланге.

— Капитан Ланг в высшей степени квалифицированный специалист, ваше величество. Он уже обучает моряков и, что более важно, офицеров.

— А что корабли? Он нашел для нас корабли?

— Капитан знает, где искать корабли, ваше величество, но они стоят денег.

— Будут найдены корабли — будут найдены и деньги. Не беспокойтесь о деньгах. Меня больше волнуют люди. Команды во главе с офицерами, как вы сказали. По происхождению вы из семьи мореплавателей, Баррингтон. Вы сами командовали кораблями, кораблями своего отца.

— Совершенно справедливо, ваше величество. Но, увы, я уже староват...

— Староват? Ба! Да вам пятьдесят один год. Мне ли этого не знать? Мне самой сорок шесть. Вы забыли?

— Нет, ваше величество. Все связанное с вами навсегда сохранится в моей памяти.

На лице Цыси мелькнула кокетливо-шаловливая улыбка.

— Вы сожалеете, что никогда не были со мной в постели, Баррингтон?

— Ваше величество!

Цыси расхохоталась.

— Разве старые друзья не могут поговорить об интимных вещах? Но я понимаю, вы хотите провести остаток своей жизни, наслаждаясь плодами своих успехов. Следующее, что вы скажете: «Хочу уехать в Англию», не так ли?

— Нет, нет, ваше величество, — запротестовал Джеймс.

— Вы мне должны рассказать об Англии, — потребовала Цыси. — Я мало о ней знаю. Мне приходилось читать о Франции и Германии, о России, нависшей над нашими границами. Я прочитала книги об Испании и Португалии, но об Англии — нет. Англия никогда не участвует в войнах, но англичане — везде, как муравьи.

— Великобритания достаточно повоевала в свое время и сейчас контролирует могучую империю, ваше величество.

— Равную Китаю? Не может быть империи, сравнимой по мощи с Китаем.

— Очевидно, нет, ваше величество, — сказал Джеймс, осторожно подбирая слова.

— Я так и не смогла прочитать о британской армии. Французы утверждают, что у Британии вообще нет армии.

— У англичан нет такой армии, какая есть у французов или немцев, ваше величество.

— Тогда как они могут называть себя великими? И откуда у них империя?

— Британская империя разбросана по всему свету и существует благодаря успешным действиям Королевского военного флота, ваше величество, самого крупного военного флота в мире.

— Военный флот, — задумчиво повторила Цыси. — Да, я наслышана об этом. Ответьте мне, Баррингтон, не кажется ли вам достойным внимания то, что Британской империй, как и Китайской, правит женщина?

— Поистине удивительно, ваше величество.

— Две женщины правят двумя величайшими империями в мире, — отметила Цыси с видимым удовлетворением. — Наверное, это неправильно.

«Императрица в хорошем настроении, — подумал Джеймс. — Никогда раньше она не была так спокойна й довольна».

— Я слышала, что ваша английская императрица тоже вдова, — продолжала Цыси.

— Истинная правда, ваше величество.

— Две женщины — и столько общего... Королева Виктория писала мне, вы знаете, по поводу Цюнхоу. Я удовлетворила ее просьбу и сохранила негодяю жизнь. Разве не прекрасно было бы, — предположила она, — нам с ней встретиться?

— А... я уверен, что прекрасно, — согласился Джеймс, пытаясь, впрочем, безуспешно вообразить королеву Викторию и Цыси вместе за чаем.

— Разве нельзя организовать такую встречу?

— Сомневаюсь, ваше величество. Королева Виктория никогда не покидает пределов Британии.

— А я никогда не покидаю пределов Китая. Очень жаль. — Неожиданно она оживилась: — Но у меня будет флот, равный морским силам Британии. И командовать им будет Баррингтон, как при моих предках.

«Рассуждает, будто она маньчжурская принцесса по праву крови», — подумал Джеймс.

— Я понимаю ваши чувства по поводу возраста. Ваше место займет ваш сын.

— Мой сын, ваше величество?

— У вас есть сын по имени Роберт. Сколько ему лет?

— В этом году исполняется шестнадцать.

— Идеальная кандидатура. Пришлите его ко мне, хочу на него взглянуть. Затем он станет офицером моего флота.

— Ваше величество, шестнадцатилетний юноша не может командовать флотом.

— Я и не считаю, что он сразу станет это делать. Ему придется сначала выучиться, чтобы к сорока годам принять командование. Пришлите ко мне младшего Баррингтона, Баррингтон, мне надо убедиться, что он достойный ваш сын. Если Роберт под стать вам, то он станет офицером моего флота.

Джеймс судорожно искал выход из неприятной для него ситуации: командование китайским флотом обернулось бедой для его дяди и стало причиной смерти отца.

— Ваше величество, мой сын Роберт обучался торговому делу. Он готовился после меня стать хозяином Дома Баррингтонов.

— Но он ведь также получил образование моряка? — спросила Цыси с тревогой в голосе.

— Ну да, конечно, ваше величество. Все Баррингтоны учатся на моряков.

— Тогда он будет служить в моем флоте. У вас же есть еще один сын, не так ли?

— Да, ваше величество, но...

— Вот он и заменит вас, возглавив торговый дом.

— Сомневаюсь, что он подойдет для этой роли, ваше величество.

— Это ваш-то собственный сын? Баррингтон, вы начинаете вилять. Больше я ничего не желаю слышать. Уж не котите ли вы сказать, что для вас Дом Баррингтонов важнее интересов Китая?

— Нет, ваше величество, конечно нет.

— Тогда на этом закончим. Пришлите ко мне своего сына, и побыстрее. — Она взмахнула веером, что означало: он свободен.

Чжан Цзинь дожидался в приемной, но Джеймс не сомневался, что тот слышал каждое слово из их разговора с императрицей. Джеймс Баррингтон и Чжан Цзинь дружили долгие годы, с тех пор, когда Цыси, или Лань Гуй, что означает Маленькая Орхидея — как ее тогда звали, — была всего лишь дочерью богатого маньчжурского даотая, управляющего в Уху, а Чжан Цзинь прислуживал ей. С той поры они оба испытывали немало взлетов и падений в жизни. Джеймс знал, что Чжан Цзинь, проданный для кастрации, пострадал больше него, но сейчас, видимо, преуспел куда больше. Халат и панталоны евнуха были сшиты из лучшего шелка светло-синего цвета, а пальцы унизаны кольцами с баснословно дорогими камнями.

Хотя манеры его неуловимо изменились, раболепство слуги оставалось видимой чертой его поведения на людях, однако чаще оно явно уступало место уверенности его как наперсника Цыси, человека, который фильтровал и подвергал цензуре всю информацию, попадающую ей на стол, который разделял с ней самые интимные моменты и который к тому же пользовался с ней на равных непомерными личными богатствами.