Галдар и Рис шли рядом, оба хромали. Галдар, морщась, прижимал руку к телу. Один глаз у него заплыл, по голове от основания рога струйкой текла кровь. У Риса ныли живот и челюсть, отчего ему было больно дышать.

— Куда ты теперь пойдешь? — спросил монах.

— Вернусь в Джелек, к своим обязанностям посла в вашем человечьем государстве. Сомневаюсь, что тебе хочется попасть туда, — добавил он, искоса взглянув на Риса. — Но я и мои воины тебя не бросим. Мы подождем вместе с тобой, пока не прибудет подмога.

— Подмоги, скорее всего, придется долго ждать, — возразил Рис, внутренне испустив вздох.

— Думаешь? — спросил Галдар, и на губах его мелькнула усмешка. — Тебе бы следовало иметь больше веры, монах.

Рис понятия не имел, о чем это он, но, прежде чем он успел спросить, усмешка минотавра исчезла. Он взглянул вниз, в каменную долину, усеянную черными кристаллами.

— Мина пошла с ним, так? С Богом-Странником?

— Надеюсь, что так, — ответил Рис. — Молюсь, чтобы это было так.

_ — Я в молитвах не силен, — фыркнул Галдар. — И если бы я захотел молиться, мне бы пришлось обратиться к Саргасу, а мне кажется, что сейчас Рогатый Бог не очень-то расположен слушать меня. — Он смолк, затем торжественно добавил: — Если бы я мог молиться, то я бы помолился о том, чтобы Мина нашла то, что ищет.

— Так ты простил ее? После всего, что она с тобой сделала? — удивился Рис.

Минотавры были мало склонны прощать кого-либо. Они были народом Бога Мести.

— Можно сказать, у меня уже вошло в привычку ее прощать. — Галдар потер свою культю и поморщился. Странно, боль в несуществующей руке была сильнее, чем в местах недавних увечий. Он добавил, вызывающе и вместе с тем пристыжен но: — А ты? Ты простил ее, монах?

— Когда-то я отправился в путь, терзаемый ненавистью и жаждой мести, — промолвил Рис. Взгляд его обратился к минотавру, несущему маленькое тело, к зеленому плащу, который хлопал на ветру. — Но это уже в прошлом. Я прощаю Мину и молюсь о том же, о чем и ты, — чтобы она нашла то, что ей нужно. Хотя я не уверен, что об этом стоит молиться.

— Это еще почему?

— Что бы она ни нашла, в итоге равновесие сместится в ту или другую сторону.

— Весы могут сместиться и в твою сторону, монах, — предположил Галдар. — Тебе это будет по душе, разве нет?

Рис покачал головой:

— Человек, который слишком долго смотрел на солнце, оказывается так же слеп, как и тот, кто идет в кромешной тьме.

Они замолчали, чтобы сберечь силы для подъема в гору. По приказу Галдара его воины ожидали их у подножия Лордов Рока. Минотавры имели мрачный вид, поскольку тут же ждали своего лидера и Верные. Их привела к долине немая Элспет, но слишком поздно — Валтониса здесь уже не было.

Галдар при виде эльфов нахмурился.

— Вы же дали клятву, — сказал он.

— Мы не нарушили своего слова, — заявил один из Верных. — Мы не пытались освободить Валтониса.

Эльф указал на плащ, в который было завернуто тело кендера.

— Это принадлежит Валтонису! Где он? — Эльф с ненавистью уставился на Галдара. — Что вы с ним сделали? Вы подло убили его!

— Напротив. Минотавр спас ему жизнь, — возразил Рис. — Эльф недоверчиво нахмурился. — Вы мне не верите? — устало произнес Рис.

Глава Верных поклонился.

— Мы не хотели обидеть тебя, слуга Матэри, — обратился к Рису эльф, назвав Маджере эльфийским именем. — Но ты должен понять наше недоумение. Монах Матэри и минотавр Кинталаса вместе покидают Долину Зла. Что происходит? Валтонис жив?

— Он жив, ему ничто не угрожает.

— Тогда где же он?

— Он помогает потерявшемуся ребенку найти свой дом, — объяснил Рис.

Эльфы озадаченно переглянулись, некоторые явно выражали недоверие. А затем вперед вышла немая Элспет и встала перед Галдаром. Один из эльфов попытался было ее остановить, но она отшвырнула его прочь. Женщина протянула руку и прикоснулась к минотавру.

— Что это значит? — угрюмо буркнул тот. — Скажите ей, чтобы оставила меня в покое.

Элспет успокаивающе улыбнулась. Минотавр наблюдал за ней хмуро и напряженно, а она слегка провела пальцами по обрубку его правой руки.

Галдар моргнул. Примаса боли, искажавшая его лицо, исчезла. Он сжал обрубок другой рукой я пораженно уставился на женщину. Элспет прошла мимо него и опустилась на колени у тела кендера. Она осторожно подоткнула плащ вокруг него, как мать поправляет одеяло спящего ребенка, затем взяла тело на руки и принялась терпеливо ждать, пока отряд не отправится в путь.

Галдар обернулся к Рису:

— Я же сказал тебе, что помощь близка.

Эльфы были озадачены еще больше, но повиновались безмолвному приказу Элспет и приготовились уходить.

— Надеюсь, ты почтишь нас своим обществом, слуга Матэри, — обратился командир к Рису, который с радостью согласился.

Галдар протянул левую руку и стиснул ладонь монаха в могучем пожатии.

— Прощай, брат.

Рис обеими руками сжал ручищу Галдара:

— Желаю тебе благополучного и быстрого путешествия.

— Ну, по крайней мере, быстрым оно будет точно, — мрачно заметил Галдар. — Чем скорее мы окажемся подальше от этого проклятого места, тем лучше.

Он проревел приказания, которые мгновенно были исполнены. Отряд минотавров зашагал прочь, не меньше своего командира стремясь покинуть Нераку.

Но Галдар задержался и несколько мгновений стоял, глядя на запад, на нагромождение пиков.

— Дом Богов, — произнес он. — Это где-то там.

— Да, мне так говорили, — подтвердил Рис.

Галдар кивнул каким-то своим мыслям и продолжал смотреть вдаль, словно пытаясь в последний раз увидеть Мину. Затем, вздохнув, обернулся и покачал рогатой головой.

— Как ты думаешь, мы когда-нибудь узнаем, что с ней сталось, брат? — задумчиво спросил он.

— Не знаю, — уклончиво ответил Рис.

Но в глубине души он очень боялся, что они еще встретятся.

Валтонис и Мина медленно двигались в сторону Дома Богов. Они не торопились, понимая: чем бы ни закончилось это путешествие, каким бы ни оказался выбор Мины, это будет их последнее путешествие вместе.

Они долгие часы беседовали, говорили о многом, но сейчас Мина смолкла. От Нераки до Дома Богов было не больше десяти миль, но дорога туда была труднопроходимой, крутой, узкой и извивалась среди скал. Это была усеянная камнями заброшенная тропа, пробиравшаяся между крутыми склонами горного ущелья, стиснутая странными каменными образованиями, которые то и дело вынуждали путников отклоняться от цели.

Темное небо было затянуто облаками, его заслонял пар, поднимавшийся из кратеров Лордов. Рока. Пахло серой, дышать было нелегко, от испарений пересыхало во рту и щипало в носу.

Мина скоро устала. Однако она не жаловалась и продолжала идти. Валтонис сказал ей, чтобы она не торопилась. Спешить было некуда.

— Ты хочешь сказать, что у меня впереди целая вечность? — с кривой усмешкой переспросила его Мина. — Это верно, отец, но меня словно что-то подгоняет вперед. Я знаю, кто я, но теперь мне необходимо узнать, почему я такова. Я больше не могу спокойно спать под покровом ночи.

Мина несла с собой артефакты, взятые из Дома Святотатства. Она крепко держала священные предметы и ни на минуту не выпускала их из рук, хотя из-за сумки ей иногда было тяжело взбираться по круто идущей вверх тропе. Наконец она сдалась и присела отдохнуть; развернула артефакты и принялась их рассматривать, изучать, брала их по очереди и вертела в руках, ощупывала, словно слепец, пытающийся с помощью пальцев увидеть то, что не видят его глаза. Она ничего не говорила о своих чувствах Валтонису, а он не спрашивал.

По мере того как путники приближались к Дому Богов, Лорды Рока, казалось, утрачивали свою власть над ними и даже благоприятствовали им. Тропа стала шире, мягко шла под уклон. Теплый ветер, похожий на дыхание весны, унес прочь сернистые испарения. Вдоль дороги появились дикие цветы, они торчали из-за камней и пробивались сквозь трещины в каменном склоне.