Изабель вывернулась всем телом и выстрелила.

Вспышка сверкнула в глазах Филиппа, как отражение преисподней.

Мгновение спустя она уже оказалась в объятиях Финеаса, он вытащил пистолет из ее руки, отшвырнул его прочь. Грохот выстрела все еще звучал у нее в голове, и она не слышала, что он ей говорит, не ощущала обнимающих ее рук. Изабель подняла на него взгляд, увидела в его глазах страх и любовь. И тогда она позволила себе обмякнуть, позволила ему держать себя, вдыхала мужской запах его тела, прижималась пальцами к его груди, чтобы услышать биение сердца. Наконец-то она в безопасности.

— Я люблю тебя, — прошептала Изабель, не зная, слышит ли он ее. Тут к ней подбежал Робин, и она крепко обняла его, поглаживая мягкие рыжие кудряшки.

— Блэквуд, если Изабель не леди М, объясни, где она научилась так стрелять?! — послышался возмущенный, хриплый от боли голос Адама, но в глазах его светилось завистливое восхищение.

— У меня, — гордо ответила Марианна. — Это я ее научила. А кто такая леди М?

Адам Уэстлейк застонал.

Изабель просто диву давалась — море в лунном свете блестело так безмятежно, словно ничего и не случилось.

Финеас стоял у нее за спиной на палубе «Леди Марианны», положив руки ей на талию.

Четверо сильных мужчин подняли Адама на борт. Марианна взволнованно хлопотала вокруг него, отдавая приказы, как заправский боцман.

Мистер Гиббс наконец-то заполучил настоящего графа Эшдауна, который уснул у него на плече, а Чарлза отправили в Лондон под охраной гвардии его величества, прибывшей после того, как стрельба закончилась и больше никому ничего не угрожало.

— Добрый вечер, капитан, — приветствовал Адама настоящий боцман, когда матросы осторожно положили его на палубу. Ногу ему Марианна забинтовала разорванной на полоски собственной нижней юбкой. Ветер облеплял тонкой верхней муслиновой юбкой ноги Марианны, и ее муж хмурился, видя, что матросы, раскрыв рты, любовались притягательным зрелищем.

— Принесите моей жене плащ, мистер Джессоп, и будьте любезны, доложитесь по всей форме, — сурово обратился Адам к боцману.

— Конечно же, это может подождать, — засуетилась Марианна. — Приведите хирурга, мистер Джессоп. Его милость ранен!

— Блэквуд тоже, но сначала я, с твоего позволения, выслушаю доклад.

Марианна скрестила на груди руки и нахмурилась.

— У тебя всего две минуты, Адам.

Боцман заговорил очень быстро:

— Корабль лорда Реншоу отплыл, милорд. Мы подумывали, не пуститься ли в погоню, но приказ был стоять на месте и ждать вас. С берега пришел шлюп, все загрузились на борт, подняли якорь и отплыли под полными парусами.

Финеас взглянул на Адама.

— Несмотря на рану, Реншоу все же удалось сбежать. Никто не увидел, как он уходит. Полагаю, воспользовался одним из тех туннелей, о которых ты упоминал.

Бедная Эвелин, подумала Изабель. На всю жизнь получит клеймо «жена изменника».

— О, и, сэр?.. — Боцман вдруг по-настоящему покраснел. — Ребята нашли это в конюшне возле дома. И принесли мне на случай, если это принадлежит… — Он умильно взглянул на Марианну.

Изабель ахнула. Он держал в руке шелковую ночную рубашку, розовую с красными лентами. С криком она выхватила у него кружевное одеяние.

— Это же мое! Как оно… — Она глянула на ухмыляющихся матросов, торопливо спрятала вещицу за спину, чувствуя, как пылает лицо, и посмотрела на Финеаса. Он одарил ее своей самой обворожительной мальчишеской улыбкой, сердце затрепетало и начало спотыкаться.

— Думаю, с этим вопросом я доверю разобраться тебе, Блэквуд, — сказал Адам и снова повернулся к боцману: — Если это все, Джессоп, приведи сюда хирурга и готовься к отплытию.

— В Уэстлейк, сэр?

Адам вздохнул:

— Сначала в Лондон. До возвращения домой нужно закончить одно дело.

Финеас лежал на койке, Изабель рядом с ним. Хирург напоил его ромом, зашил и перевязал раны, и теперь он был пьяным и сонным. Каждый дюйм тела болел, но Изабель лежала в его объятиях и целовала его, прижимаясь всем своим восхитительным телом.

— Ты пришел за мной, — снова пробормотала она.

— Может быть, поцелуй сюда? — сказал Финеас, показывая на свой подбородок, чуть ли не единственное нетронутое место на всем теле. Она склонилась над ним и прикоснулась нежными губами, задев волосами грудь.

— И сюда? — спросила Изабель, скользя губами по подбородку и спускаясь на шею.

— Ммм, — протянул он. Ее груди восхитительно прижимались к его боку.

— И сюда? — Губы втянули плоский сосок.

Шевельнулось желание, усилилось, сделалось невыносимым.

— Изабель, — пробормотал Финеас, обнимая ее. — Я люблю тебя.

— Я знаю. Ты приехал за мной и Робином.

— Нам нужно поговорить.

— Разговоры нам никогда не удавались. — Изабель гладила его по всем незадетым местам, какие только могла отыскать, и это сводило с ума. Она снова отвлекает его, просто вышибает из головы все разумные мысли!

Финеас поймал ее пальцы, поцеловал их.

Изабель медленно, соблазнительно улыбнулась. Вожделение достигло верхней точки, язык завязался узлом. Финеас посадил ее верхом на себя на этой невозможно узкой койке.

— Когда мы поженимся, я куплю самую широкую, самую мягкую кровать во всей Англии и вообще тебя из нее не выпущу, — произнес он, пока она усаживалась на самую болезненную часть его тела, просто жаждавшую ее. Изабель закрыла глаза. Двигалась она осторожно, медленно, как можно нежнее.

— Что ты сказал? — пробормотала она довольно рассеянно.

— Ты выйдешь за меня замуж. — Финеас вонзился в нее резко и сильно, демонстрируя, что осторожность тут неуместна. Он хотел ее всю.

— Да! — выкрикнула Изабель, и в тот же миг Финеас достиг мощного пика.

И все же это он так хорош — или это она наконец-то приняла его предложение?

Изабель вернулась в каюту и прикрыла за собой дверь. Было еще темно, судно плавно покачивалось на волнах. Финеас пошевелился и открыл глаза.

— Я ходила проверить Робина, — объяснила Изабель. — Он крепко спит в каюте Джейми.

— Ложись в постель. — Финеас приподнял одеяло, и она юркнула к нему. — Ясмина, — вздохнул он.

Изабель напряглась в его объятиях.

— Я просто обычная Изабель.

Он обнял ее крепче.

— Ты никогда не была обычной. Ты самая невероятная женщина из всех, кого я знаю.

— Я мать Робина, Финеас. Я нужна ему.

Изабель потупилась, чтобы он не заметил ее страха. Финеас погладил ее по щеке.

— Робин чудесный мальчик. Надеюсь, что он станет и моим сыном. И я с удовольствием подарю ему братьев и сестер.

В груди Изабель что-то расцветало.

— Ты вправду хочешь жениться на мне? — спросила она. — Не на леди Амелии?

— Она мне не подходит. Слишком обычная.

Финеас смотрел на Изабель с такой любовью, что у нее перехватило дыхание. Она впервые в жизни почувствовала себя красивой и любимой. Изабель обвила его руками, но он отодвинул ее.

— Подожди, милая. У меня для тебя кое-что есть.

— Это не может подождать? — спросила Изабель.

— Ты должна увидеть это сейчас. — Финеас показал на свой порванный сюртук, висевший на крюке у двери. Изабель подошла и сняла его. Сюртук был заскорузлым от засохшей крови. Изабель наморщила носик и протянула его Финеасу. Он выудил из карману связку бумаг и дал ей.

— Что это? Специальная лицензия, чтобы боцман мог нас поженить? — спросила она.

— Это может подождать до завтра. Прочти.

Его серые глаза смотрели серьезно, не выражая никаких эмоций.

Изабель развернула два каких-то официальных документа и просмотрела их. Руки сначала потяжелели от шока, затем ее бросило в жар от бешенства. Она расправила обе бумаги на столе и начала сравнивать. Дочитав до середины, Изабель просто что-то бормотала, добравшись до конца, вопила во все горло.

Джессоп обеспокоенно постучался в дверь, но Изабель велела ему убираться прочь. Она начала было метаться из угла в угол, но в крохотной каюте не хватало для этого места.