Две последние вещицы волновали его сильнее всего. Носовой платок с монограммой был сшит из тончайшего ирландского льна и самых изящных французских кружев. Пароль контрабандистов, символ измены и предательства. Вышитая на нем роза сильно походила на крохотный шелковый цветок, оброненный Ясминой в оранжерее. И где-то глубоко внутри у Финеаса возникало тревожное ощущение, обычно предвещавшее беду. Цветок преследовал его, как и сладкий аромат ее духов, ее проклятые дурманящие поцелуи, ее соблазнительное тело. Он заерзал в седле, мысленно проклиная внезапно возникшую эрекцию.

— Фин, обрати же наконец внимание! Я уже дважды спросила, готов ли ты ехать дальше! — воскликнула Миранда. Финеас обернулся. Сестра запрокинула голову, заставив перо на модной шляпке заплясать на радость Гилберту, и украдкой посмотрела на него с озорной улыбкой. Затем пришпорила свою кобылу, пустив ее рысью. Финеас кивнул Гилберту и последовал за сестрой, остро ощущая спиной, что Филдинг не двигается с места и смотрит им вслед.

— Собираешься назвать лошадь Филдингом? — спросил Финеас.

Миранда вздохнула:

— Может быть. А какой у лорда Филдинга титул?

Финеас ухмыльнулся.

— Лорд Филдинг — это титул его отца. У Гилберта нет никакого, он второй сын. Впрочем, его отец — граф.

— А деньги у него есть? — спросила Миранда.

— Ни фартинга.

В ее голубых глазах вспыхнула досада.

— У него есть хоть что-нибудь для рекомендации, кроме красивого лица, превосходного коня и очаровательных манер?

— Ну, он приличный стрелок, порядочный человек, приятный собеседник. Разве этого недостаточно? — спросил Финеас. — И зубы у него собственные, насколько мне известно.

— Зубы! — пробормотала Миранда. Дебютантка снова вернулась, презрительно вздернув подбородок. — Очень плохо. Все же придется выйти замуж за Келтона.

Финеас отметил про себя, что Миранда совершенно забыла пококетничать со следующим джентльменом, проехавшим мимо них, — к большому неудовольствию последнего. Вместо этого Миранда обернулась назад, туда, где удалялся от них, сильно выпрямившись в седле, Гилберт Филдинг, не имевший ни денег, ни титула.

А Финеас подумал, не назовет ли Гил своего жеребца Мирандой.

— Джентльмен из аббатства Уотерфилд желает увидеть лорда Чарлза, миледи, — доложил Финч, появившийся в дверном проеме библиотеки, где Изабель притворялась, что читает: на каждой странице она видела только лицо Блэквуда. Изабель отложила книгу.

— Понятно. Лорд Чарлз желает воспользоваться библиотекой?

— Гм. Нет, миледи. Его светлости нет дома, и леди Онории тоже. Джентльмен спросил, нельзя ли поговорить с вами, — ответил дворецкий извиняющимся тоном. — Он проехал долгий путь, и дело у него, кажется, неотложное, если вы позволите мне такую вольность. Я сказал ему, что посмотрю, дома ли вы.

Изабель заколебалась. Следовало бы велеть Финчу отослать этого человека, пусть вернется, когда Чарлз будет дома, но аббатство Уотерфилд принадлежит ей. И если дело действительно неотложное, разве у нее нет права выслушать его?

— Пожалуйста, проведите его сюда, Финч. — Она встала и сжала руки. Человек вошел в библиотеку и остановился у двери. Он поклонился с мрачным видом, словно сомневался, как его примут.

— Добрый день, миледи. Я Джонатан Харт, управляющий аббатства Уотерфилд.

Изабель улыбнулась:

— Ну конечно. Я помню вас еще с тех времен, как посещала Уотерфилд ребенком, мистер Харт. Прошу, присаживайтесь.

Он сделал несколько шагов в глубь помещения, но остался стоять, держа перед собой шляпу, как щит.

— Я предпочту постоять, — угрюмо произнес Харт.

Выражение его лица было почтительным, но вряд ли дружелюбным. Он коротко глянул ей в глаза и опустил взор на ковер. Изабель в замешательстве села в ближайшее кресло. Ее дерзкая уверенность в своей способности справиться самостоятельно поколебалась.

— Финч упомянул, что у вас какое-то неотложное дело. Боюсь, лорда Чарлза нет дома…

— Вообще-то я надеялся увидеться с вами, миледи.

— Со мной? — удивленно переспросила Изабель.

— Это насчет того, как все обстоит в Уотерфилде. Слугам давно не платят, лорд Чарлз многих уволил. Кроме того, кое-где требуется безотлагательный ремонт. — В его глазах вспыхнуло бессильное раздражение. — Я много раз посылал к лорду Чарлзу просьбы выделить денег на покупку скота, семян и материалов для поддержания поместья в хорошем состоянии, но не получил от него ни пенни. Когда он приезжает туда, то от меня отмахивается. Я не могу управлять поместьем без денег.

Изабель изумленно смотрела на него. Онория хвалилась Марианне, что под блестящим управлением Чарлза Уотерфилд получает большие доходы. Сам Чарлз недавно купил новых лошадей и дорогую коляску.

— Я об этом ничего не слышала. Может быть, тут какая-то ошибка?

Мистер Харт вложил ей в руки лист бумаги, испещренный цифрами.

— Я записал все расходы, миледи. Я знаю, что вы скорее всего теперь терпеть не можете это место из-за того, что там случилось, но это превосходные земли, и люди там живут добрые и трудолюбивые. Стыдно смотреть, как все разваливается…

— Из-за того, что там случилось? — растерянно повторила Изабель.

— Да, миледи. Мы все, конечно, очень сожалели. Заверяю вас, наши соболезнования были искренними, но…

— О чем вы, мистер Харт?

— Да как же, о гибели лорда Роберта, миледи. — Он выглядел таким же растерянным, как Изабель, и даже бросил быстрый взгляд на дверь, словно хотел позвать кого-нибудь на помощь или сбежать.

— Но какое отношение смерть моего мужа имеет к Уотерфилду? Он умер в Эшдаун-Парке.

Изабель не понимала — может, этот человек пьян? Он служил управляющим в Уотерфилде почти тридцать лет, может, с возрастом пришли проблемы с памятью? Харт покачал головой, и она отметила, что у него ясный, проницательный взгляд и уверенное лицо.

— Граф Эшдаун, лорд Роберт, ваш супруг, погиб в Уотерфилде. Я был там, когда его тело принесли с берега, и помогал похоронить его в церковном дворе согласно распоряжению лорда Чарлза.

Желудок Изабель словно завязался узлом. Онория утверждала, что Роберт умер от лихорадки в своей постели в Эшдаун-Парке. Изабель крепко стиснула руки, чтобы они не тряслись. Онория даже не позволила ей поехать на похороны! Его погребли быстро, сказала она, опасаясь, что болезнь может быть заразной.

— Как он умер? — еле слышно спросила Изабель.

Харт переступил с ноги на ногу, глядя на нее так, словно она выжила из ума. Изабель твердо выдержала его взгляд.

— Да как же! Его застрелили, графиня.

Шею и лицо охватило жаром. Изабель смяла лист расходов, не обращая внимания на хруст бумаги.

— Позвать кого-нибудь, чтобы вам принесли стакан воды, миледи? — спросил Харт, озабоченно наморщив лоб.

— При каких обстоятельствах его застрелили? — спросила Изабель.

Харт принял сочувственный вид.

— Контрабандисты, миледи, — полушепотом ответил он. — Мне сказали, будто это был грабитель, но какие могут быть грабители ночью на берегу? Они промышляют на большой дороге, верно?

— Понятно. — Изабель встала, пересекла библиотеку и подошла к окну, глядя на улицу, но ничего перед собой не видя.

Они солгали ей про смерть мужа. Роберта застрелили контрабандисты. Нет, это невозможно, наверняка тут какая-нибудь ошибка. Но в глубине души Изабель знала, что Харт говорит правду, ему нет смысла врать.

— Прошу прощения, миледи, но как насчет моего списка и денег? — помолчав немного, спросил мистер Харт безнадежным тоном.

Изабель прикрыла глаза, понимая, что бессильна ему помочь. У нее нет доступа к собственным деньгам. Она повернулась и посмотрела на него.

— Ваш список у меня, но мне придется поговорить об этом с лордом Чарлзом. — Его лицо вытянулось. Изабель протянула ему руку. — Честное слово, я сделаю все, что смогу, мистер Харт.

— Ясно. — Харт вздохнул, плечи его поникли. — Значит, мне придется сделать все возможное, когда его светлость в следующий раз приедет в Уотерфилд. — Он скованно, неуклюже поклонился. — Доброго вам дня, графиня. Простите, что побеспокоил вас.