— Черт возьми, ты был неправ!

— Я должен был сказать тебе.

Кольца были теплыми в моей руке, и я сжала кулак крепче.

— Я знаю!

Трент посмотрел, слегка наклоняясь, чтобы перенести свой вес с одной ноги на другую. Он выглядел уставшим, утомленным, и самый слабый намек на облегчение окрасил его глаза.

— Если у меня был план, который включал рабские кольца, и я должен был рассказать тебе о нем, чтобы ты могла сделать более обоснованное решение о том, какие кольца ты собиралась восстановить.

В горле был комок, и я сглотнула. Он становится тем, в ком нуждались его люди, и я не была частью этого, за исключением, пожалуй, на окраинах, где демоны всегда были.

— И? — подсказала я, голос дрожал.

— И мне жаль, — сказал он, крошечный намек мольбы, скрытый за его спокойным голосом, прошелся по мне. — В следующий раз я все сделаю лучше.

В следующий раз?

Он потянулся через небольшое пространство между нами, и когда Квен спокойно выразил протест драматическим вздохом, Трент повернул мой кулак и раскрыл его. Его прикосновение на моем запястье было теплым, а потом на моей ладони, когда он взял меньшее рабское кольцо от другого… и одел его на мизинец.

— Трент, нет! — сказала я, протягивая руки, но он спрятал руку за спину, глаза дерзко смотрели на мою попытку забрать кольцо. — Что ты делаешь?

Решимость появилось в уголках его рта, и он выпрямился, как будто удивленный, что ничего не изменилось. Но это было только до тех пор, пока кто-нибудь не надел бы главное кольцо. Квен опустил голову, и я задумалась, был ли это извращенный способ Трента сказать, что он сожалеет. Что, если я могла выдержать быть рабом, то он тоже сможет.

— Мы должны попробовать еще раз, — сказал Трент, и я закрыла за руку, когда он потянулся к главному кольцу.

— Я его не надену, — сказала я, вспыхивая и пятясь назад. — Даже если оно — доминирующее. Это грязно. Они должны быть уничтожены.

— Не могу с тобой не согласиться. — Уверенность Трента была тонкой тенью. Он был напуган. Я видела это, и все-таки он вышел вперед и потянул меня за руку, вытаскивая ее. — Но если ты будешь доминировать надо мной старой очень дикой магией, которую ты разожгла, Ку’Сокс не сможет заставить меня быть его фамилиаром.

Квен упал в кресло, обхватив голову руками. Помедлив, я искоса посмотрела на Трента, измеряя его решение. Мои пальцы дрожали, и я позволила ему открыть мою ладонь.

— Действительно?

— Думаю, что так. Это была моя первая идея. Квен хотел попробовать их с другой стороны. Это был единственный вариант, при котором он забрал бы кольца Отражения. Это была плохая идея. Я имею ввиду — не включать тебя в мое… наше решение.

Я вздрогнула, когда он тронул меня за плечо, другой рукой по-прежнему поддерживая мою руку с кольцом. Он это серьезно, или просто пытается заставить меня не так злиться на него?

— Ты — не инструмент, Рэйчел. Я никогда не считал тебя таковой.

Я разорвала зрительный контакт, вместо этого уставившись на кольцо.

— Ты должен был сказать мне, — сказала я, понимая только сейчас, что я уже все ему простила. Я была настолько глупа. Но он был прав. Ал сказал, что Трент был лучшей парой. С помощью Трента, я могла сделать это. Мы могли бы сделать это.

Его рука упала с моего плеча, и Трент взял пиджак, который Квен стоически протянул ему.

— Да, знаю, — сказал он, кладя пиджак и надевая вместо него халат.

Я почувствовала, что Бис задвигался, прежде чем он поднял крыло, я подождала, когда он сделал короткий прыжок и сел мне на плечо, его хвост изогнулся по моей спине и вокруг руки. Такая позиция была гораздо безопаснее, чем хвост, обернутый вокруг шеи. Я дала страшному ужасу линий промчаться через меня. В них также был намек на чистоту, и это вселило в меня надежду.

— Куда идем? — спросил Трент, и главное кольцо скользнуло на мой палец.

Колени Трента подогнулись, и оба, и Квен и я, потянулись к нему.

— Боже Мой! — выдохнул Трент, когда он уцепился за стол одной рукой, кладя вторую на лоб.

— Прости, — прошептала я, стараясь быть настолько безобидной и неприхотливой, насколько могла. Хвост Биса напрягся, и я подумала, могло ли быть так, что Трент теперь чувствовал некоторую часть линий через Биса.

У Трента выступили слезы, и он жестом показал Квену отойти.

— Линии… неописуемо ужасны, — Тренту удалось выпрямиться, выглядя потрясенным. Но не напуганным.

— Вот почему горгульи расстроены, — сказала я, беря его за руки, и он вздрогнул. — Если тебе это не нравится, то ты можешь убрать свои мысли в пузырь. Ты думаешь, что это плохо, нужно тебе было услышать линию до того, как Бис ее зафиксировал.

— Мы можем идти? — почти проскулил Бис. — Чем раньше мы зафиксируем другую, тем лучше я буду себя чувствовать!

Я сделала глубокий вдох и кивнула Квену. Солнце взойдет слишком скоро. К тому времени я должна была закончить.

— Ну, тогда, идем.

И мы ушли.

Кружащийся вой цветов шума ударил в меня, пока я барахталась в широкой реке энергии. Она была настолько густой, что я едва могла думать. Усталость тянула меня. Все труднее становилось держать себя в целости.

«Бис?» — подумала я, ища что-то знакомое, и его присутствие присоединилось ко мне, твердое, спокойно серое.

«Трент?» — подумала я, и Бис принес мне свои эмоции: определение, изумление и трепет силы, которыми мы были окружены. Он был с нами, но тихо, стараясь переварить это.

«Найди это!» — мысли Биса были опоясаны истощением, и я прицелилась на его низкие впечатления от зеленого, золотого и коричневого тонов, с кружащимися резкими чертами красного и черного. Я нащупала беспорядочные дисбалансы, выбирая потоки и связывая их, пока я не стала соответствовать тому, что показывал мне Бис, что было комплексом невероятно высоких и низких ощущений. Я смутно чувствовала движение дыхания, чувствовала боль от кислородного голодания, как она ползет по мне, мои мысли медленно текли.

«Поняла!» — подумала я, паникуя, когда обнаружила, что Бис борется. Это было бы намного проще, если бы мы не должны были делать это на бегу. — «Бис, чей это дисбаланс?» — подумала я, когда окружила его пузырем. — Какая линия?!

Его мысли прошептали в мои, напевая цвет, я почувствовала, что должна это знать. Я настроила пузырь, удерживая дисбаланс, и со звенящим ощущением, я почувствовала, и Трент тоже заметил, что оно исчезло. Чистая волна присоединилась к вою энергии, звеня надеждой.

Объединяя нас вместе, я поставила круг, отрезая нас от дисбаланса, я просто заменила чувство реальности, закручивая и соединяя. Дисбаланс делал каждую лей-линию уникальной, получается, что их главный недостаток делал возможным путешествовать по ним.

Я ахнула, когда мои изголодавшиеся по воздуху легкие стали реальными и расширились, втянув кислый вкус жженого янтаря. Лицом я врезалась в красную грязь, прищурив глаза и принимая локтями удар. Раздалось страдальческое мычание и скольжение камней, и я догадалась, что это был Трент. Ветер был твердым, а небо — темным. Садясь, я потерла подбородок и выплюнула грязь.

— Бис? — прохрипела я, понимая, что мы — в безвременье. — Разве тут не должно было стать легче?

Бис был сгорбленной тенью рядом со мной.

— Я подумал, что в безвременье мы сможем скрываться чуть дольше, — сказал он, поднимая красные глаза к небу, луна была наполовину полной и уменьшенной, она только вставала над разбитым горизонтом. — Он найдет нас в ближайшее время. Здесь мало что можно разгромить, если он захочет.

Бис имел в виду, меньше людей в качестве потенциальных заложников, и я поднялась, протягивая руку, чтобы помочь Тренту. Он покачал головой и отказался, опустив голову, он сел на разоренную землю и попытался отдышаться. У Биса получилось, но ему явно не хватало утонченности. Потирая царапины на локте, я смотрела через огромную равнину. Повернувшись, я увидел большую долину, заполненную каскадами камней; края блестели красным от Луны, которая показывала их очертания, обращенные на Восток. Я медленно развернулась, узнавая то место, где мы были, когда увидела неглубокие углубления и сломанный мост через них.