Начался следующий, вернее — почти последний этап прокладки трубопровода, который должен был снабжать будущую колонию водой из залива. Работа эта славилась своей рутинностью, но ни Макс, ни остальные уже не готовы были поручиться, что не случится еще что-нибудь. От Светлой ждали уже любых сюрпризов. Однако двое суток жизнь форматировщиков протекала во вполне будничном режиме. Трубопровод был проложен и смонтирован без эксцессов, не считая необходимости и его тоже пускать некоторой дугой, примерно повторяя изгиб трассы. Причины были очевидны, но, несмотря на это, Заславский устал прикидывать то так, то этак, что именно писать в отчете. Ведь обнаружение эсминца на открытой планете по сути сводило к нулю понятие «открытая планета». ЕС, по «праву первого», имел все шансы отобрать планету у Эствей либо заставить корпорацию пересмотреть условия заключенного контракта. А это, скорее всего, означало, что премия от фирмы за подготовку к колонизации либо будет равна нулю, либо она будет равна нулю вместе с зарплатой за контракт. Не будет Эствей оплачивать работу, результатами которой станет пользоваться кто-то другой. И никто не стал бы, так что все логично. А на очередном сеансе связи, после долгих раздумий и терзаний, Заславский не выдержал и решил хотя бы предупредить начальство на Марсе о возникших затруднениях…

— Добрый вечер, господин Заславский. Как ваши дела? — Том Абрахамс, сотрудник отдела колонизации, по сути — прямое начальство форматировщиков, был вежлив и предупредителен. Он появился на экране связи в своем обычном виде — при галстуке, в строгом костюме, «застегнутый на все пуговицы». Для него такой внешний вид был вполне естественен, а для форматировщика — казался чем-то абсурдным, что ли.

— Смотря с какой стороны на это взглянуть, мистер Абрахамс, — Макс посмотрел прямо в глаза начальству, решив, что тянуть с докладом не стоит. Начальство на другом конце видеоканала аж поперхнулось, ибо обычный ответ Заславского, как правило, состоял из формулировки «все согласно графику».

— Что это значит?

— Что у нас возникли непредвиденные обстоятельства, мистер Абрахамс. На планете обнаружен корабль из флота Евросоюза, предположительно пролежавший здесь около пятидесяти лет. С борта снято три криобокса с предположительно еще живыми людьми. На данный момент криобоксы находятся у нас в медотсеке, а эсминец грудой железа валяется там, где мы его нашли. По периметру эсминца организована охрана силами приданных экспедиции охранных киберов, — отчеканил командир группы предварительной колониальной подготовки, впившись пронзительным карим взглядом в одутловатое лицо начальства на экране.

— Заславский… Вы трезвы? — Томас как будто на другой слой реальности попал. Его предположение прозвучало для Макса оскорбительно, но виду отставной майор решил не подавать, максимум — слегка съязвить в ответ:

— Трезвее стеклышка, господин Абрахамс. О чем нисколько не жалею. Итак, на планете находится заросший джунглями эсминец времен Первой Колониальной. На его борту обнаружены трое в гибернационном [2]сне. Перевезены на базу группы подготовки. Готовятся к реанимации. На борту найденного эсминца обнаружен бортовой регистратор, ведется подготовка к дешифрации записей. Попыток ремонта эсминца и восстановления его бортовых систем не проводилось. Ввиду расположения находки на маршруте трассы «космопорт — море» и на маршруте прокладки трубопровода, внесены изменения в изначальную планировку трассы и трубопровода, приведшие к перерасходу энергии и материалов на сумму семь сотых процента изначального бюджета экспедиции. На данный момент экономия от изначального бюджета экспедиции составляет десять целых и тридцать семь сотых процента, — тон, выбранный Заславским, больше всего походил на уставной. Каковым, в общем-то, и являлся.

— Макс… Вы отдаете себе отчет в том, что вы мне сейчас наговорили? Вы можете себе представить, какие последствия автоматически сейчас вызвали? Заславский, вы в своем уме? — Начальство изволило гневаться, во всяком случае легкие гневные нотки в голосе появились.

— Господин Абрахамс, кажется, я не давал вам повода усомниться в моих психологических качествах. Равно как и в моей оценке ситуации, не так ли? По-моему, господин Абрахамс, за время нашего с вами сотрудничества еще никто не мог сказать, что я так или иначе неадекватно реагирую на внешние факторы, а равно как ни одна медицинская комиссия не приходила к выводу о том, что мое душевное здоровье не позволяет занимать должность начальника экспедиции. Или я не прав? — Ернический тон сменил уставной, Макс начинал злиться.

— Так, господин Заславский, давайте оба успокоимся. Приношу вам свои извинения, не хотел никоим образом вас задеть. Просто… это как-то неожиданно, что ли? Скажите, вы не анализировали саму возможность ремонта этого корабля? Насколько это реально для вас?

— Скорее всего — реально. Группа подготовки располагает необходимыми инструментами и материалами. Тут скорее встает вопрос в экономической целесообразности этого действия. Я не уверен, говоря простым языком, что есть смысл восстанавливать эти руины. На мой взгляд, проще связаться с военным командованием ЕС и отдать этот рыдван им в том состоянии, которое есть сейчас. Кстати, все описание я вам отправил отдельным пакетом, сможете ознакомиться.

— Это исключено, Макс. Начиная со слов «связаться с командованием». Представьте себе, сколько Эствей вложил в колонизацию Светлой. Представили? А теперь представьте себе, что будет, если ЕС получит возможность заявить «право первого» на Светлую. Размер убытков сопоставили? Никакие выплаты похоронных премий и никакие премии от страховых компаний за обнаружение эсминца не покроют ТАКИХ убытков. А наш Совет Директоров при одном только упоминании об упущенной выгоде от эксплуатации планеты хватит инфаркт. Всех сразу и поголовно.

— И что нам теперь со всем этим делать? — Вопрос не был праздным. Фактически командир форматировщиков ставил Томаса перед выбором. От того, что в ответ озвучит Абрахамс, зависела вся дальнейшая работа.

— Господин Заславский, вы хотите слышать мое мнение или официальное мнение руководства отдела колонизации? Кстати, задумайтесь над тем, что, скорее всего, в руководстве отдела найдется человек, который захочет подставить корпорацию под разборки с Евросоюзом. В такой мутной воде всегда можно половить рыбку повышений и кадровых перестановок. Так что я не удивлюсь, если с момента моего доклада руководству отдела до момента прибытия на Светлую консульской миссии ЕС пройдет менее двух суток. Именно столько быстроходные корветы ВКС Евросоюза будут преодолевать расстояние до вашего — да-да, вашего, Макс, — окончания карьеры в Эствей. Моего, впрочем, тоже. Но я сомневаюсь, что вас и вашу группу это утешит, не так ли? — Начальству очень не хотелось конфронтации, особенно в данный момент.

— Так. И все-таки, что мне делать? — Макс не собирался оставлять шефа в покое, не получив прямого указания к действиям.

Том Абрахамс подался вперед всем телом, как будто стремясь вползти в экран дальней связи. Голос его стал напоминать змеиный свист:

— Макс, дружище, поймите меня правильно… Лучше бы вам и вашим людям и не находить было этот эсминец, этих выживших, этот бортовой регистратор. Понимаете? Но, раз уж вы это все нашли, то подумайте, как это все потерять обратно, ну или хотя бы проведите расследование, которое сможет убедительно доказать, что Евросоюз не имеет права первооткрывания этой планеты. Вы меня хорошо поняли? Макс, задумайтесь над моими словами. И задумайтесь еще вот над чем. Через четыре с небольшим часа с орбиты Марса начнет разгон для гиперперехода транспорт с колонистами. Его маршрут ведет точно к вам. Ему предстоят сорок восемь часов разгона, около двух часов в гипере и сорок восемь часов торможения. Итого, через сто два часа у вас на космодроме сядут колонисты. И приемочная комиссия корпорации, что характерно, тоже. И если через сто два часа проблема с эсминцем еще не будет решена, то поверьте, господин Заславский, нам с вами, а заодно и вашим людям не позавидует даже бомж, обитающий в доках космопорта Сырт!