— Может быть, — пожал плечами Камаль. — Или они верили, что их охранит бог Луны с помощью огня, украденного у Ра.

У Сары волосы зашевелились на голове от ужаса. Камаль абсолютно прав. Тот факт, что город не имел крепостной стены, хотя времена тогда были уже неспокойными и воинственными, стал первым косвенным доказательством существования чудо-оружия. Обладая им, строители Тени Тота не стали возводить стен, и, если вспомнить участь войска Мехерет, их тактика, судя по всему, себя оправдала.

Саре больше всего хотелось спрыгнуть с седла и тут же начать раскопки, ей хотелось проверить, сохранились ли в песке следы сражения — кости, наконечники стрел, фрагменты шлемов, другой амуниции… Ведь сражения относятся к историческим событиям, поддающимся реконструкции археологическими методами. Но времени на научные изыскания не было. Сара и Камаль пришли сюда, чтобы докопаться до источника самой великой тайны… Они добрались уже до первых построек — домов из серой песчанистой глины. Крыши, крытые ветвями пальм, давно исчезли; в стенах сохранились круглые окна; нижние этажи засыпаны песком. Узкая улочка между развалинами вела к пологой горе.

Верблюд совершенно выбился из сил, и Сара с Камалем оставили его. Туарег дал животному немного своей воды и снял легкую поклажу. Он перекинул через плечо моток веревки, взял лопату и мотыгу, а Сара — связку факелов. Оба захватили с собой еще по полупустой фляге и пошли по узким улицам, вдоль которых высились продуваемые ветром полуразрушенные серые стены. В полдень, когда высокое солнце нагревало их, здесь, вероятно, стояла непереносимая жара; но сейчас, ранним утром, идти было легко. Они шли к плоской вершине скалы над городом, на ней высилась заметная издалека таинственная башня. Сара не сомневалась, что именно там находится центр города духов.

Сара и Камаль молча шагали по улицам, перебираясь через развалины обрушившихся домов. Сару снова охватило то же пронзительное чувство, и она больше его не скрывала.

— Я что-то чувствую, — прошептала она Камалю, — но не знаю что.

— За нами наблюдают, — мрачно ответил Камаль. — В этом городе мертвых даже у стен есть глаза.

Сара настороженно оглянулась, и ей показалось, что из круглых окон на нее действительно уставились глаза, следящие за каждым их шагом. Она вздрогнула и попыталась представить себе, что когда-то на этих улицах кипела жизнь. Картина не складывалась. Проще было думать, что в древности над этим местом нависло проклятие, изгнавшее отсюда людей и превратившее Тень Тота в город духов. Сара отогнала эту мысль. Она ученый и должна мыслить рационально.

Улица стала шире, и расступившиеся руины открыли вид на пятиугольную башню, выдержавшую все песчаные бури и пережившую гибельное время. Солнце добралось до ее вершины и осветило так, что она стала похожа на фонарь маяка.

— Нам туда, — твердо сказала Сара.

Камаль не возражал, и они двинулись наверх. Песка становилось все меньше; уже можно было различить ступени, некогда вырубленные в скале. На одной из них Сара резко остановилась, нагнулась и смахнула пыль. Показался высеченный на песчанике иероглиф. Ибис. Знак бога Тота.

— Думаю, мы на правильном пути. — Несмотря на напряжение, голос ее дрожал от предчувствия победы.

Они пришли уничтожить тайну, связанную с этим местом, и все же Сару терзало любопытство. Ведь прежде она станет обладательницей великого знания…

Ступени становились круче, и на Сару все больше давила какая-то тяжесть. Она опять обернулась, но никого не увидела. Вдруг стало очень тихо. Воздух был абсолютно неподвижен, в выбоинах стен не свила себе гнезда ни одна птица, здесь не селились даже ящерицы и скорпионы, обитавшие по всей пустыне. Животные словно чувствовали гибельную угрозу и тысячелетиями избегали этого места.

Сара и Камаль прошли в древние ворота, по капризу природы уцелевшие между развалинами; поднявшись по крутым ступеням навстречу яркому солнцу, путники очутились прямо перед башней. К основанию древней, но хорошо сохранившейся постройки примыкало несколько частично обрушившихся зданий, хотя они, видимо, были намного меньше подвержены воздействию песка и ветра, чем сама башня, сооруженная не из кирпича-сырца, как остальные дома, а из камней. Это означало, что ей придавали особое значение. Очень осторожно они подошли к башне. Входной проем наполовину был засыпан песком; за ним таилась непроглядная тьма.

— Ну что? — спросил Камаль.

— Не будем терять времени, — решительно ответила Сара.

Она взяла два факела, при помощи трута зажгла их, один передала Камалю, другой оставила себе. И, готовые ко всему, они шагнули за порог, через который столь долго не переступала нога человека.

Во мраке, неохотно отступавшем перед светом факелов, Саре стало душно, сердце билось так, что его удары отдавались в горле. Она постаралась дышать глубоко и ровно, и через несколько секунд неприятное чувство исчезло. Вдруг в слабом свете Сара заметила какое-то жуткое, изготовившееся к прыжку существо.

— Камаль!

Туарег обернулся на ее хриплый крик и выхватил нож — единственное их оружие. Но с каменного цоколя, оскалив зубы, на него смотрело чудище не из плоти и крови. Каменное изваяние павиана выше человеческого роста, еще одного животного, которого древние египтяне связывали с богом Луны Тотом, однако, не походило на знакомые Саре египетские скульптуры. Оно было на удивление реалистичным, с разинутой пастью и растопыренными когтями, как будто собиралось разорвать пришельцев. Каменная морда буквально пылала гневом и безграничной ненавистью.

— Вечный стражник, — сказал Камаль. — Уже несколько тысяч лет он стоит здесь на посту и, вероятно, обратил в бегство многих неискушенных.

— Балаган, — презрительно заметила Сара, разозлившись на то, что статуя так напугала ее. — Чтобы остановить меня, им бы придумать кое-что получше.

— Осторожнее, Сара, не навлекай на себя гнев бога Луны. Конечно, вне этих стен началось новое время, но здесь его мир и его эра, а мы — чужаки, вторгшиеся в его царство, не забывай об этом.

Сара хотела отшутиться, но, увидев серьезное лицо Камаля, передумала; в словах туарега есть своя правда. Конечно, шел 1884 год и человек вступил в новую техническую эпоху, но здесь все это не имело никакого значения, здесь они были в такой же власти бога Луны, как и все, кто за последние три тысячи лет пытался выведать его тайну.

Статуя павиана означала, что они идут правильно, и Сара с Камалем, взяв себя в руки, двинулись дальше в мерцающий полумрак. Через некоторое время они заметили в полу круглое отверстие, откуда вниз, прямо в сердцевину скалы, шла винтовая лестница. Чернота там казалась вечной.

— Лестница сохранилась. Какая удача, — сказала Сара.

— Или гибель, — отозвался Камаль.

В неверном свете факела Сара всмотрелась в лицо спутника.

— Ты ведь не думаешь, что мы здесь случайно?

— Ничто не случайно, Сара, я тебе это уже говорил, — шепотом ответил Камаль. — Все предопределено. Наша встреча в Каире, события в Шмуне, поджог корабля, даже гибель твоего друга Дю Гара. Иначе как же он мог ее предвидеть?

Сара всматривалась в зев прошлого, и ей нечего было возразить. Возможно, ее действительно привела сюда не собственная воля; возможно, не ведая того, она стала инструментом высшей силы, повинуясь которой должна разгадать тайну, столь долго хранящуюся здесь… Ей понравилась эта мысль. Ведь если ее судьбу действительно определяет высшая сила, может, в недрах горы она найдет то, что ускользало от нее среди машин и здравого смысла. Смысл всех этих усилий…

— Я тебя понимаю, — тихо ответила она, попытавшись улыбнуться.

Камаль тоже улыбнулся, они кивнули друг другу и принялись спускаться по ступеням в зловещий мрак, на три тысячелетия в прошлое.

Спуск продолжайся дольше, чем предполагала Сара. Лестницу все время пересекали поперечные короткие штольни. Всякий раз она думала, что это конец, но лестница вела дальше. Стены были усеяны иероглифами. Некоторые Сара разбирала — они повествовали о деяниях бога Тота в начале творения, другие же скорее всего представляли собой тайнопись, понятную лишь посвященным. Перед одним из таких знаков Камаль остановился и посветил факелом.