— Сара, ради Бога, успокойся, — увещевал ее запыхавшийся Лейдон.
— Успокоиться? — Синие глаза метали молнии. — Легко сказать, дядя, когда сталкиваешься с такой напыщенной узколобостью.
— И все же тебе необходимо успокоиться, — настаивал доктор.
— Неужели ты не видел, что произошло? Может, тебя там не было? Они выставили меня дурочкой, обращались со мной, как с малолетним ребенком.
— Глупости, и ты прекрасно это знаешь, — отмахнулся Лейдон. — Но до тех пор, пока ты не в состоянии доказать свою версию…
— Mais oui, она может ее доказать, — возразил Дю Гар.
— Что?!
— Морис, — резко оборвала Сара, — это здесь ни при чем.
— Au contraire, ma cherie, — очень даже при чем. Если бы ты сообщила этим скучным messieurs, что рассказал герцог, тебе бы сейчас не пришлось стоять здесь и в ярости сжимать кулаки, n'est-ce pas?
— Я не понимаю ни слова, — заметил Лейдон. — О каком герцоге вы говорите?
— О герцоге Кларенсе, — без колебания ответил Дю Гар, к неудовольствию Сары. — Во время нашей последней встречи наследник рассказал нечто, подтверждающее версию Сары о секте Тота и «Книге Тота».
— Это правда, Сара? — ошеломленно спросил Лейдон.
— Да, — неохотно призналась она.
— Господи, но почему же ты ничего не сказала?
— Потому что тогда мне бы пришлось передать рассказ герцога, а я дала ему слово не делать этого.
— Но при всей симпатии к твоему поступку и к преданности внуку ее величества, — после паузы сказал Лейдон, — я не уверен в том, что твое обещание сохраняет силу в данной ситуации. Все же речь, возможно, идет о судьбе империи, и я думаю, что…
— Нарушить слово? — Сара грустно усмехнулась. — И это говоришь ты! Просто не могу поверить, что именно ты требуешь от меня нарушить слово, данное герцогу. Я в самом деле очень предана этой стране и людям, ее представляющим, и не стану дискредитировать члена королевской семьи только потому, что эти тупицы не в состоянии осознать масштаб угрозы.
— Bien, и что же ты намерена делать? — спросил Дю Гар.
— Пока не знаю. — Сара глубоко вздохнула. — Но я не буду говорить все, что думаю и знаю, и если вы не полностью утратили уважение к себе, то тоже не станете этого делать.
Она повернулась и села в один из кебов, что стояли во дворе. Не дожидаясь, пока к ней присоединятся дядя и Дю Гар, Сара сразу велела кебмену трогать. Тот отпустил поводья, и легкая коляска рванула вперед.
— Merde! — от души выругался Дю Гар, когда кеб выехал из ворот.
— У нее безудержный темперамент и упорство ее отца, — вздохнул доктор Лейдон.
— Я знаю, — кивнул Дю Гар. — И именно поэтому так за нее боюсь…
Глава 9
Дневник Сары Кинкейд
«Ничего не изменилось. Да и с какой стати? История учит, что для перемен требуются не месяцы и не годы, а десятилетия и столетия и что существуют константы, неподвластные даже времени. И с чего вдруг я надеялась встретить понимание и проницательность там, где всегда царили самодовольство и невежество?
Мне не удалось убедить ответственных лиц в том, что нашего противника в этом необычном деле нужно искать за пределами страны и след ведет в далекий Египет. Я в растерянности. Может, дядя Мортимер и Дю Гар правы? Может, нужно было нарушить слово и рассказать правду о герцоге Кларенсе? Может, я совершила ошибку, поставив интересы одного человека выше общественного блага? Может, благополучие одного не столь важно и освобождает меня отданного обещания?
Ответ уже давно не кажется мне очевидным. Меня терзают сомнения, и как же хочется в уединенный Йоркшир. Задним числом я жалею о своем решении приехать в Лондон, и внутренний голос велит мне сесть на ближайший поезд и вернуться в имение Кинкейд. Ибо к какому бы решению я ни пришла, мне все время кажется, что это неправиль…»
Дом Мортимера Лейдона, Мейфэр, ночь на 15 ноября 1883 года
Металлический скрежет прервал мысли Сары, она отложила перо, замерла и прислушалась. Но все было тихо, вероятно, она ослышалась. Сара уже хотела вернуться к дневнику, как снова раздался скрежет, на сей раз громче, к нему добавились торопливые шаги — кто-то поднимался на второй этаж дома, где находилась комната для гостей. Сара в тревоге вскочила и, забыв, что уже переоделась ко сну, — крайне неприлично, если ее в таком виде увидит мужчина, даже родной дядя, — бросилась в прихожую. Шум усиливался, послышался сдавленный крик.
— Дядя Мортимер?..
Сару охватил сильный страх за крестного. Она устремилась вниз по лестнице и в ужасе отпрянула, увидев на нижних ступенях распростертое безжизненное тело. У дворецкого Нормана было перерезано горло, глаза широко открыты, а на лице застыло выражение ужаса. Кровь стекала по ступеням и собиралась на каменном полу холла.
Из кабинета доктора доносились звуки борьбы. Саре показалось, что дядя зовет на помощь. Не раздумывая она добежала до кабинета, открыла дверь и увидела четверых крепких мужчин в черных туниках до колен и бурнусах с опущенными капюшонами, так что виднелись только недобрые глаза. Они были вооружены длинноствольными армейскими револьверами и изогнутыми кинжалами и, очевидно, забрались в дом через большое окно кабинета. Сара увидела и дядю. Его, отчаянно упирающегося, тащили двое. В глазах доктора стоял ужас. На какую-то секунду, казалось, все замерло, а затем события стали разворачиваться с бешеной скоростью.
— Сара, беги, слышишь? Беги немедленно! Иди по следу в Еги… — успел прокричать Мортимер Лейдон.
Затем один из налетчиков резким движением закрыл крестному рот, и тот затих, а после сильного удара рукояткой револьвера, вероятно, вообще потерял сознание и безвольно повис на руках нападавших, потащивших его через разбитое окно на улицу.
— Стойте! — в ужасе воскликнула Сара и хотела броситься вдогонку, но послышались выстрелы.
Сара спряталась за кожаное кресло. Она слышала оглушительные выстрелы и чувствовала, как сотрясается мебель. Затем послышался торопливый приказ, и налетчики стали вылезать в окно. Сара, просидев в укрытии не дольше минуты, выглянула из-за кресла, обтянутый кожей подлокотник которого превратился в лохмотья. Увидев, что похитители вот-вот исчезнут в темноте, она не раздумывая бросилась в погоню. Громко зовя на помощь, Сара выбралась через окно наружу, что в ночной рубашке ей было сделать намного сложнее, чем похитителям. Руки были разодраны о разбитое стекло, трещал шелк, но это не могло ее остановить. Скоро Сара оказалась в саду, с трех сторон окруженном стеной высотой в человеческий рост. Слева, за увитой плющом беседкой, находились ворота. Они были приоткрыты. Наверняка похитители воспользовались именно ими.
Продолжая звать на помощь и подхватив подол ночной рубашки, Сара добежала до ворот. На секунду она остановилась и осторожно выглянула на улицу, опасаясь засады. Никого не увидев, она бросилась туда, где перед белыми фасадами домов тянулись ряды платанов с облетевшей листвой. Но похитители исчезли. Ни экипажа, ни лошадей, ни людей в балахонах — как будто их самих и беззащитную добычу поглотил мрак ночи. В отчаянии Сара металась во все стороны, но так никого и не увидела. Слуга жестоко убит, дядя похищен, а она даже не представляла почему.
В сильном волнении Сара вернулась в дом. В кабинете все перевернуто вверх дном, очевидно, Мортимер Лейдон оказывал отчаянное сопротивление. Взгляд ее упал на письменный стол, где лежали медицинские отчеты, которые, видимо, только что просматривал дядя. Между ними Сара увидела послание. Очень короткое. На узенькой полоске папируса был нарисован древнеегипетский знак. В последние дни она уже неоднократно видела его, но именно здесь и сейчас при виде его ей стало не по себе. Знак Тота…
— А больше вы ничего не помните?
Бледный Мильтон Фокс пристально смотрел на Сару Кинкейд; глаза его сузились, тонкие губы вытянулись, отчего он еще больше напоминал лису.
