Литмир - Электронная Библиотека

— Ник упоминал о некой Джин Траск, с которой он встречался.

— Как он к ней относится?

— Двойственно. По-моему, он винит ее в своих несчастьях, но почему, я не понял. И в то же время, она его очень интересует.

— В сексуальном плане?

— Я бы не сказал. Скорее, по-братски. Называл он также и некоего Рэнди Шеперда. Вернее, он хотел, чтоб я помог ему найти Шеперда.

— Зачем, он не говорил?

— По всей вероятности, много лет назад Шеперд был или мог быть свидетелем какого-то события.

Смизерэм удалился, прежде чем я успел задать следующий вопрос. Мы с его женой обменялись номерами телефонов, но она все еще не отпускала меня. Глаза у нее померкли, видно, что-то тяготило ее.

— Я знаю, как противно, когда тебе не говорят правды, — сказала она. — Но мы не можем иначе. Ведь пациенты моего мужа с ним абсолютно откровенны. Без этого невозможно никакое лечение.

— Понятно.

— И пожалуйста, поверьте мне — мы на стороне Ника. Мы оба, и доктор Смизерэм и я, очень привязаны к нему, да и ко всей его семье. Как уже говорил доктор, на их долю и так выпало слишком много несчастий.

Смизерэмы были великими мастерами в искусстве долго говорить, ничего не сказав. Однако миссис Смизерэм производила впечатление женщины искренней, наверное, скрытность давалась ей нелегко. Она проводила меня до двери, и я заметил, что она по-прежнему чем-то огорчена, тем ли, что она мне рассказала, или тем, что утаила, — я не понял.

— Поверьте, мистер Арчер, в моих картотеках есть такие вещи, о которых вы предпочли бы не знать.

— В моих тоже. Давайте как-нибудь встретимся и поделимся опытом.

— Вот будет денек, — сказала она с улыбкой.

В вестибюле смизерэмовской клиники я нашел автомат. Набрав номер сан-диеговского справочного бюро, я узнал телефон Джорджа Траска и позвонил ему домой. Трубку долго не снимали.

— Алло, — раздался наконец испуганный и неуверенный голос Джин Траск, — это ты, Джордж?

— Это Арчер. Если к вам явится Ник Чалмерс...

— Я в на его месте поостереглась. Я знать его не хочу.

— И все же, если Ник у вас появится, постарайтесь его задержать. У него карманы набиты снотворными, и, по-моему, он собирается их проглотить...

— Так я и думала, что он психопат, — сказала она, — значит, это Ник убил Сиднея Хэрроу?

— Сомневаюсь.

— Нет, видно, он его убил, не иначе. А теперь за мной охотится? Вы поэтому позвонили? — голос ее дрожал от страха.

— Нет никаких причин так думать. — Я переменил тему. — Вы знаете Рэнди Шеперда, миссис Траск?

— Как чудно, что вы меня о нем спросили. Я только что... — и она осеклась.

— Что «только что»?

— Ничего. Я подумала совсем о другом. Не знаю я такого.

Она лгала. Но по телефону во лжи не уличишь. До Сан-Диего было рукой подать, и я решил нагрянуть к миссис Траск.

— Очень жаль, — сказал я и повесил трубку.

Я снова позвонил в справочное. В Сан-Диего Рэнди Шеперд в списке абонентов не значился. И я позвонил в Пасадену Самюэлю Роулинсону. К телефону подошла миссис Шеперд.

— Говорит Арчер. Помните меня?

— Еще бы не помнить! Если вам опять нужен мистер Роулинсон, так он еще не встал.

— На этот раз мне нужны вы, миссис Шеперд. Скажите, как связаться с вашим бывшим мужем?

— Уж только не через меня. Он опять что-нибудь натворил?

— Насколько мне известно, нет. Один мой знакомый парень удрал из дому, набив карманы снотворным. Он собирается покончить с собой. Шеперд мог бы мне помочь напасть на его след.

— О каком парне вы говорите? — спросила она настороженно.

— О Нике Чалмерсе. Вы с ним не можете быть знакомы.

— Нет, нет, откуда. И адреса Шеперда не могу вам дать. Да и вряд ли у него есть адрес. Он живет неподалеку от Тихуаны, у мексиканской границы.

Глава 16

В Сан-Диего я приехал незадолго до полудня. Дом Трасков был в той части Бейвью-авеню, что выходила к самому мысу Лома; отсюда открывался вид на Северный остров и залив. На косогоре перед добротным домиком типа ранчо раскинулся ухоженный газон с клумбами.

Я постучал в дверь металлическим молотком, изображающим морского конька. Ответа не последовало. Снова постучав, я немного подождал и повернул ручку. Дверь не открылась. Заглядывая поочередно во все окна, я обошел дом с таким видом, словно собираюсь его купить. Плотно задернутые шторы оставляли узкую щель, сквозь которую видны были только некрашеные деревянные шкафчики да раковина из нержавеющей стали, увенчанная грудой грязных тарелок. Прилегающий к дому гараж был заперт изнутри.

Я вернулся к своей машине — она стояла на другой стороне улицы наискосок, — забрался в нее и стал ждать. Домишко был самый заурядный, но я не мог оторвать от него глаз. Мне казалось, что суета на море и на небе — мельтешащие паромы, рыбачьи лодки, самолеты и чайки — необъяснимо связаны с этим домом.

Время тянулось долго и нудно. Мимо меня проезжали фургоны, битком набитые детишками машины, за рулем которых сидели мамаши. Похоже, местные жители пользовались улицей в основном для проезда. Гордые собственники больше сидели по домам: очевидно, не желали якшаться с внешним миром. Видавший виды автомобиль — явно нездешний, — пыхтя, взбирался по холму, за ним тянулся хвост выхлопных газов. О его приближении меня задолго оповестил скрежет шестеренок, нуждавшихся в смазке. Из машины вылез костлявый верзила с грязной серой бородой и в грязной серой куртке. Он пересек улицу, бесшумно ступая ветхими теннисными туфлями. Под мышкой он нес круглую мексиканскую корзину. Как и я до него, он постучал в дверь Трасков. Как и я, повертел дверную ручку. Потом стремительно, инстинктивным движением матерого зверя вскинул голову и одним взглядом охватил всю улицу сверху донизу и меня заодно. Я сделал вид, что разглядываю дорожную карту округа Сан-Диего. Когда я снова поднял глаза, верзила уже закрыл за собой дверь — ему все-таки удалось ее открыть.

Я вылез из машины и пошел посмотреть на паспорт его колымаги. "Рэндолф Шеперд, «Хижины Кончиты», — прочитал я. Ключи торчали в зажигании. Я сунул их в карман.

Справа от шоферского сиденья валялся открытый на третьей странице экземпляр лос-анджелесского «Таймса». Под крупным — в две колонки — заголовком было помещено сообщение о смерти Сиднея Хэрроу и фотография молодого хлыща, которого мне так и не довелось увидеть.

В сообщении упоминалось, что я обнаружил тело, — и только о Нике Чалмерсе не упоминалось вообще. Зато цитировался капитан Лэкленд: он обещал арестовать убийцу в течение суток.

Я еще не успел вытащить голову из его машины, когда Шеперд открыл дверь. Воровато озираясь, Шеперд выскочил из дому, словно его вынесло оттуда взрывной волной. Он был явно не в себе: глаза у него стали круглыми и мутными, как мраморные шарики, а разинутый рот красной дырой зиял в седой бороде.

Увидев меня, он остолбенел и затравленно оглядел широкую, залитую солнцем улицу так, словно это был тупик, огороженный глухой стеной.

— Привет, Рэнди...

Озадаченная ухмылка обнажила гнилые зубы. Делая над собой неимоверное усилие — так ступают в ледяную пучину, — Шеперд поплелся через дорогу мне навстречу, рот его растянула придурковатая улыбка.

— Вот привез мисс Джин помидорки. Я ведь раньше садовником работал у ее папаши. У меня чудо что за руки: что в землю ни ткну, урожай дает, видали? — он стал совать мне в нос заскорузлые руки-грабли с грязными обломанными ногтями.

— Вы всегда пользуетесь отмычкой, Рэнди, когда продукты привозите?

— Откуда вы мое имя знаете? Вы что — шпик?

— Не совсем.

— Откуда же вы тогда мое имя знаете?

— Вы человек известный, Рэнди. Вот я и захотел с вами познакомиться.

— А вы кто есть? Шпик?

— Частный сыщик.

Рэнди мгновенно принял решение и просчитался. Видно, вся его жизнь состояла из сплошных просчетов: об этом свидетельствовало его покрытое шрамами лицо. Он полез пальцем мне в глаза, одновременно пытаясь ударить коленом в живот.

20
{"b":"184621","o":1}