— Вытяни руки перед собой. — Эрика открыла дверцу первой попавшейся машины и уселась за руль. С приборной доски свисал белый пластиковый брелок в форме игральной кости. Двигатель сначала почихал, покапризничал, наконец, изрыгнув клуб черного дыма, с перебоями заурчал. Продолжая держать Рауля под прицелом, Эрика захлопнула дверь и потянула рычаг коробки передач. Автомобиль дернулся, отъехал немного и неожиданно остановился. Эрика краем глаза увидела, как Рауль стремительно вскочил на ноги и бросился к машине. Она все еще возилась с рычагом и педалью газа, когда он, словно кошка, прыгнул на багажник и прильнул к заднему стеклу.

Выехав на залитый огнями бульвар, Эрика включила вторую скорость. Других машин вокруг не было, поэтому, миновав Луксорский храм, она решительно нажала на акселератор и, как только двигатель набрал обороты, переключилась на третью. Рауль по-прежнему сидел на багажнике. В зеркальце она видела, как развеваются на ветру его темные волосы. Стиснув зубы, Эрика резко крутанула руль. Машина, завизжав колесами, вильнула, но Рауль с раскинутыми руками тесно прижался к стеклу, лицо его превратилось в какую-то расплющенную белую маску.

Эрика включила четвертую скорость. Такси рванулось вперед, но через секунду заходило из стороны в сторону. Вибрация оказалась настолько сильной, что, проносясь мимо двух министерских особняков, Эрика уже с трудом удерживала руль обеими руками. Солдаты на посту, увидев содрогающийся автомобиль с мужчиною на багажнике, засмеялись, затараторили и начали размахивать руками.

Тогда Эрика свернула на обочину, и автомобиль поскакал по рытвинам. Передняя дверца распахнулась, брелок с приборной доски сорвался и вылетел наружу.

Каждый удар, каждое сотрясение подбрасывало тело Рауля в воздух, но он цепко держался на багажнике.

Неподалеку от дома Ахмеда свет фар упал на тянувшуюся вдоль дороги кирпичную стену. Эрика резко затормозила и дала задний ход. Машина стукнулась багажником об стену, однако Рауль по-прежнему не сдавался.

Включив первую скорость, Эрика быстро пустила машину вперед. От неожиданного рывка правая дверь захлопнулась и прищемила Раулю пальцы. Закричав, он инстинктивно отдернул руку. В это мгновение автомобиль, выбиравшийся на проезжую часть, сильно встряхнуло, и Рауль кубарем полетел с него в придорожный песок. Едва коснувшись земли, он вскочил на ноги и, прижимая к груди поврежденную руку, бросился за машиной, въезжавшей во двор невысокого оштукатуренного дома. Рауль постарался запомнить это место и поспешил обратно к Ивону.

С мыслью о коварных планах Стефаноса и Ивона Эрика вихрем ворвалась в прихожую. В гостиной сидел беседующий с кем-то Ахмед.

— За мной гонятся! — одним духом выпалила Эрика. — Быстрей! Нужно немедленно что-нибудь предпринять!

Ахмед никак не мог прийти в себя от изумления. Прошло несколько минут, прежде чем он вскочил и, не говоря ни слова, выбежал из комнаты. Эрика повернулась к его собеседнику, чтобы попросить позвонить в полицию, но в эту секунду глаза ее расширились, а по спине пробежала дрожь…

Прикрыв за собой дверь, в гостиную вернулся Ахмед. Он порывисто обнял Эрику и взволнованным голосом произнес:

— Снаружи все тихо. Там никого нет — вы в полной безопасности. Дайте посмотреть на вас. Глазам своим не верю!

Но Эрика молчала, не в силах отвести взор от лица того, кто сидел за спиною Ахмеда. Это был Мухаммад Абдулал! Судя по всему, Мухаммад растерялся не меньше ее, однако быстро подобрался и изрыгнул целый поток гневных арабских слов.

Сначала Ахмед не обратил на его брань никакого внимания. Он начал с участием расспрашивать Эрику о том, что случилось и кто за нею только что гнался. Однако не успела она открыть рот, как Мухаммад произнес энергичную фразу, которая тут же произвела в Ахмеде разительную перемену. Лицо его потемнело, глаза хищно сузились. Эрика посмотрела на стол — не было ли там подходящей для броска в стену фаянсовой чашечки, а Ахмед подскочил к Мухаммаду и зашипел что-то по-арабски. Вначале он говорил тихо, со сдержанной угрозой в голосе, но через несколько мгновений все же сорвался и принялся кричать.

Эрика в испуге переводила взгляд с одного на другого, уверенная, что Мухаммад вот-вот вынет из-под полы припрятанное оружие. Однако, к ее облегчению, после зажигательной речи Ахмеда убийца явно поостыл и даже как будто струсил. Он послушно уселся на стул и больше не говорил ни слова. В эту минуту облегчение в душе Эрики сменилось дурным предчувствием. Когда Ахмед повернулся к ней, она с трепетом заглянула в его черные властные глаза.

— Эрика, — мягко начал Ахмед, — это поистине чудо, что вам удалось вернуться… Похоже, сам Аллах хочет, чтобы мы были вместе, и я склонен покориться его воле. Вот уже несколько часов мы с Мухаммадом говорим только о вас. Я собирался идти к вам и признаться во всем.

— Выходит, вы знали о моем заточении в гробнице?

— Да, знал. Мне было нелегко решиться на этот шаг, но вас надо было как-то остановить. Я распорядился, чтобы вам не причинили никакого вреда, а вскоре и сам собирался пойти в гробницу просить вас присоединиться к нам. Я хочу, чтобы вы стали полноправным членом нашей семьи — моей и Мухаммада.

— Вы что, с Мухаммадом родственники?

— Да. Мы с ним двоюродные братья. Аида Раман — наша общая бабушка. Моя мать приходится ей дочерью. — И Ахмед в деталях разъяснил непростую генеалогию их семьи, начиная с Сарвата и Аиды Раман.

Эрика бросила боязливый взгляд в сторону Мухаммада.

— Эрика… — снова заговорил Ахмед, — Вам удалось сделать то, что в течение пятидесяти лет не удавалось никому и ни при каких обстоятельствах. Папирус могли видеть лишь члены нашей семьи. Любой посторонний, начавший хотя бы только догадываться о его существовании, должен был замолчать навеки. Спасибо газетчикам, все эти смерти со временем приписали какому-то мистическому проклятию. Для нас это было очень удобно.

— Еще бы, — вздохнула Эрика. — Вам оставалось лишь расставить вокруг гробницы охрану.

— О какой гробнице вы говорите? — спросил Ахмед.

— О той, что расположена под усыпальницей Тутанхамона.

Мухаммад вскочил на ноги и снова обрушил на Ахмеда неудержимый поток арабской речи. На этот раз тот слушал двоюродного брата, не пытаясь его прервать. Когда Мухаммад закончил, Ахмед вновь повернулся к Эрике.

— Вы в самом деле чудо. Тем не менее теперь вам известно, почему ставки в этой игре так высоки. Да, мы сторожим неразграбленную усыпальницу одного из самых великих египетских фараонов. Вам нетрудно понять, что это означает невероятное, немыслимое богатство, и вы, наверное, догадываетесь, в какое затруднительное положение нас поставили. Однако, если примете мое предложение, проблема будет исчерпана. К тому же с вашей помощью нам легче разобраться во всех этих сокровищах.

Эрике пришлось снова думать о бегстве. Сначала она была вынуждена обмануть Ивона, теперь то же самое предстояло сделать с Ахмедом.

— А почему вы до сих пор в гробнице почти ничего не тронули? — спросила она, выигрывая время.

— Ценность находящихся там сокровищ настолько значительна для всей истории Египта, что изъятие даже самой малой их части требует скрупулезнейшего планирования. Наш дед Раман считал необходимой смену целого поколения лишь для того, чтобы наладить механизм сбыта драгоценностей из гробницы. Наша семья, говорил он, должна занять положение, в котором она смогла бы законным образом контролировать вывоз сокровищ за пределы Египта. В течение последних лет его жизни из усыпальницы было изъято ровно столько, чтобы хватило на оплату образования тех, кому предстояло осуществить этот грандиозный замысел. Наконец в прошлом году я занял пост руководителя Департамента по делам исторических ценностей, а Мухаммад стал начальником охраны некрополя.

— Простите, а лорд Карнарвон тоже был в числе тех несчастных, которых ваша семья приговорила к «молчанию»? — спросила Эрика.

— Точно я не могу сказать. — начал Ахмед. — Это случилось слишком давно. Но думаю, что так оно и было. А как вы докопались до истины? Я имею в виду: что натолкнуло вас…