Сегодня состоялась свадьба Властителя с Эфрой Тебери, которой он официально присвоил новоизобретенный титул Весенней Королевы. Во время совершения брачной церемонии он поклялся, что никогда не изменит Эфре ни с одной другой женщиной, причем использовал для этого текст Нерушимой Клятвы. Общественность в шоке (то есть, в еще большем шоке, чем раньше). О Нерушимых Клятвах мне рассказывал Кирсан: нарушать их ни в коем случае нельзя, поскольку они обладают магической силой. Не знаю, осмелился ли бы я дать такую клятву, если бы Вир этого потребовала… Петр вначале хотел отнести свои гранаты в оружейную комиссионку, но потом передумал — вдруг какая заварушка начнется.

Катались с Сандрой на дельтаплане. Потрясающие впечатления. Это можно сравнить с тем, как я в первый раз занимался любовью с Хэтэсси, или с тем, как я впервые увидел в Лесу караван, или с моим самым первым днем в Танхале.

Сандра потом ко всем приставала с вопросом, почему дельтапланы и аэропланы не летают над Лесом. Этого никто не знает. Факт, что над Лесом любой летательный аппарат навернется самое большее через 5-10 минут, и существует масса гипотез, почему это происходит. А на Земле Изначальной все по-другому, там они летают повсюду. Порталы, соединяющие наши миры, должны открыться в начале лета, и Сандра уже заявила, что путешествовать мы отправимся все вместе, втроем.

Вир все чаще пропадает неизвестно где, и днем, и по вечерам. Сказала, чтобы я не вздумал за ней следить, и что "с пошлыми любовными интрижками это не имеет ничего общего". Зато она, в отличие от Дэниса, охотно учится у меня приемам рукопашного боя без оружия и фехтованию, каждый день упражняется в метании ножей, носит в кармане пальто пистолет. По крайней мере, я знаю, что просто так ее не обидишь.

Очередная новость — такая, что даже мне стало муторно. Властитель казнил тех мархенских парней, которые раньше ухаживали за Эфрой, всего тридцать семь человек. Говорят, их живьем съели кесу из его темной гвардии, на глазах у Весенней Королевы. В Марсенойском парке было слышно, как они кричали, и все гуляющие оттуда ушли. Дворцовая служанка, подруга Доротеиной дочери, рассказывала, что Эфра даже не заплакала, но вообще-то, если человек не плачет, это еще не значит, что ему все равно.

Эта противная малявка перешла все границы. Вчера мы с Вир были в постели, и вдруг дверца тумбочки трельяжа сама собой с тихим скрипом приоткрылась на несколько сантиметров. По счастью, Вир не заметила.

Потом, когда она ушла в ванную, я натянул брюки, подошел к трельяжу, полуголый и злой, и потребовал:

— Брысь отсюда!

— Мог бы постучаться и разговаривать вежливо, — буркнула Сандра, выползая из тумбочки. Смущенной она не выглядела.

— Когда-нибудь я тебя стукну! Нельзя подсматривать за взрослыми, если они занимаются такими вещами.

— Нельзя заниматься такими вещами, если тебя может увидеть ребенок, — огрызнулась она перед тем, как выскочить за дверь, и уже оттуда крикнула: — Между прочим, твоя Вир мне совсем не нравится!

Боюсь, когда-нибудь я и правда ее стукну.

Мы придумали, как избавиться от маленького чудовища: пристроили ее в школу.

Частная школа, где учились дети Доротеи, считается лучшей в нашем районе. Я не стал объяснять директору, что Янари беженцы, соврал, что Сандра — моя троюродная племянница. Образование она получит хорошее. Я заплатил за все сразу, чтобы она, кроме основного курса, могла посещать факультативные занятия, учиться танцам, ходить с классом в театр на детские спектакли и ездить на экскурсии.

Петр и Ева так благодарят, что мне даже неловко: я же о своих интересах пекусь. Теперь каждый день, кроме выходных, этого чертенка по утрам гарантированно не будет дома, и я смогу не вздрагивать от каждого шороха, когда мы с Вир занимаемся любовью.

Темная гвардия (в народе ее теперь иначе не называют) разгромила храмы, чьи священники нападали на Властителя. Той общине, к которой принадлежит Курконо, тоже досталось. Странно, что мне его жалко. Он ходит расстроенный, притихший, даже на нас с Дэнисом внимания не обращает и ничего больше не кричит нам вслед. Хотя… Жалость — жалостью, но не хотел бы я, чтобы такие, как он, оказалась в силе: я ведь читал о том, что деятели вроде него вытворяли в Европе на Земле Изначальной, еще до того, как были открыты параллельные Земли.

Вир ушла. Не знаю, где теперь ее искать. Мы поссорились из-за Высших. Она сказала, что Высшие против Мерсмона, поэтому он долго на троне не просидит, а потом стала ругать Трансматериковую:

— Ваша верхушка — ренегат на ренегате! Когда ваша компания снабжала кесу контрабандным оружием, никаким нейтралитетом не пахло. У вас в Совете Директоров засел главный предатель — Слейгриц. Это он продался Мерсмону, и теперь из-за него кесу расстреливают наших ребят из лесной пехоты!

Черт, у меня уже выработался условный рефлекс: когда Вир говорит "лесная пехота", хочется кому-нибудь двинуть в челюсть. Желательно, лесному пехотинцу.

— Война идет на равных, обе стороны вооружены одинаково.

— Вот-вот, а если б не Слейгриц, у кесу не было бы огнестрельного оружия, и наши давно бы их отсюда вымели. Он еще ответит за предательство, и Темный Властитель его не спасет. В конце осени Мерсмон вылечил его от рака, и он, так сказать, расплатился… — Вир гневно раздувала ноздри, ее ореховые глаза светились валькирическим светом. — Таких, как он, мы будем казнить!

— Мы — это кто?

— Ты тоже мог бы к нам присоединиться, если хочешь быть вместе со мной.

Присоединиться к "ним" — то есть, делать, что они скажут, и думать, как они велят?..

— Я слышал о том, что Слейгрица кто-то вылечил от рака, — переводить разговор на другую тему я все ж таки научился.

— Это могут Высшие и самые сильные из колдунов, в том числе Темный Властитель. Этот ваш Слейгриц еще поймет, что совершил ошибку!

— Тогда смотри, если бы Слейгрица вылечили Высшие, он не заключил бы сделку с Мерсмоном. Получается, это они сделали ошибку, что не захотели ему помочь, когда он заболел.

— По-твоему, Высшие должны всем подряд помогать?! — она так вскинулась, что даже подскочила на толстом пружинном матрасе. — Да нужен им какой-то Слейгриц! Их помощь надо заслужить, понял? Высшие — это Высшие, и нечего рассчитывать, что они за каждого станут решать его жалкие проблемы!

— Если так, они на мою помощь тоже пусть не рассчитывают.

Вир начала кричать, не давая мне больше сказать ни слова. Потом, не переставая ругаться, побросала свои вещи в сумку и ушла. Все, что я для нее покупал, унесла с собой, поэтому надеюсь, что разрыв не окончательный.

Сейчас я чувствую тревогу за нее напополам с облегчением. Как будто в глубине души я сам хотел, чтобы она отсюда ушла… Не пойму, любим мы друг друга или нет?

Вир я так и не нашел. С горя купил автомобиль, и мы с Дэнисом отправляемся путешествовать. Я хочу навестить Германа, Фархада и Ганну, а он — маму и бабушку в Касиде. Заодно посмотрю Кордею — и центральную область, и полуострова, я ведь до сих пор не видел здесь ничего, кроме столицы.

Уехали, пока Сандра была в школе, а то она просилась с нами, даже сумку с вещами собрала. Побывали в Лозвеге у Фархада. Он живет с семьей сына, работает в мастерской по ремонту домашний техники, часто болеет. Лозвег находится за перешейком, соединяющим Танару с центральной частью острова. Темные бревенчатые дома в три-четыре этажа, вдоль тротуаров — валы грязного снега. Наверное, вот так и должно выглядеть настоящее захолустье. Зато здесь не было никаких заварушек, местные жители только издали слышали стрельбу.