Ему и так было плохо. Бордовый костюм вызывал у него острое щемящее чувство.

— Залман, что с тобой? — Сандра испугалась. — Опять приступ? Я же ничего такого не сказала…

— Твоя одежда. Когда на нее смотришь, хочется плакать. В первый раз вижу такую одежду. Странно, правда?

— Ох… — она закусила губу. — Иссингри сказала, это костюм Эфры. Наверное, у тебя с ним связаны какие-то воспоминания? Я зря его взяла, извини. Раз так, сейчас переоденусь.

Сандра вышла, а Залман озадаченно глядел в туманное окно: в дневнике про костюм из бордового бархата ни слова не было.

Еще три дня их держали взаперти, потом пришла Иссингри и сообщила, что "колдовство получилось", можно пойти посмотреть. В ее раскосых глазах светилось торжество.

— Они думают нас удивить, а я не удивлюсь, — усмехнулась Сандра, причесываясь перед осколком зеркала. — Залман, я знаю, что они сделали! Понятия не имею, как им это удалось, но что они затеяли, я догадалась еще во время экспедиции за одеждой.

Она тщательно подвела глаза, надела свою диадему. Появилась Иссингри в сверкающей парчовой тунике, и втроем они отправились в "покои Наргиатага". По дороге Залману подумалось: какие же это покои, если там все вдребезги? Но кесу называла их именно так.

В белом зале с черным мраморным троном ждали двое: Мерсмон в своем неизменном меховом плаще и молодой человек лет семнадцати-восемнадцати, стройный, темноволосый, симпатичный, совершенно неуместный в этом фантасмагорическом полуразрушенном замке, окутанном колдовскими туманами. Одет он был по-городскому, неброско, но хорошо, и всецело принадлежал к той жизни, где есть тротуары, телефоны и магазины, а свет загорается после щелчка выключателя — это Залман почувствовал в первый же момент. Равно как и то, что парень очень опасен. Не сам по себе, но его осеняла тень электростанции, его присутствие предвещало катастрофу.

— Привет, Лидия! — широко улыбнувшись, поздоровалась Сандра.

Залман начал непонимающе озираться: где же она Лидию тут увидела?

Лидия так и не появилась. Из-за предчувствия теперь уже неминуемой катастрофы состояние Залмана было рассеянным и тревожным — как будто накрапывает дождь, и его холодная поблескивающая морось штрихует все вокруг, стирая разницу между важным и неважным.

— …Это колдовство действует не на всех, только на носителей мнемотравмы — рэуману, как называют их кесу, — рассказывал Сандре Мерсмон. — У рэуману есть два варианта существования на выбор, кесу давно об этом знают. Отсюда и пошло поверье о том, что кесейские шаманки умеют воскрешать мертвых.

Молодого человека они называли Дэнисом. Глаза у него были изумрудно-зеленые с более темным ободком по краю радужки — как у того Дэниса, о котором написано в дневнике.

— Как у тебя с памятью? — поинтересовалась Сандра.

— У меня теперь двойная память, — ответил Дэнис. — Я помню то, что помнила Лидия, и то, что было со мной. Вспомнил даже, как я сорвался… И место, где выбросил Камень, смогу показать точно.

— А Танхалу помнишь? Ту Танхалу, в которой мы жили?

— Помню, — он улыбнулся.

— Здорово. Помнишь кондитерскую на углу Изразцовой и Большой Горчичной, где продавались офигенные взбитые сливки в шоколадных чашечках?

— Она так и называлась — "Шоколадная чашка". Мы с вами туда часто заходили.

— Давай на "ты". Ведь ты же больше не Лидия, и ты был взрослым, когда я была маленькая.

— Все это прекрасно и трогательно, — с оттенком иронии прервал их Темный Властитель, — но вы должны как можно скорее найти Камень Власти. Иначе от вас самих останется одно лишь приятное воспоминание.

— Они могут узнать, что здесь происходит? — сразу посерьезнев, спросила Сандра.

— Я могу поручиться за то, что в Гиблой стране чужих Соглядатаев нет, но Высших наверняка разбирает любопытство, и они строят предположения. Ваш перелет наделал достаточно шума. Кто-нибудь из них может догадаться о наших планах, врагов не следует недооценивать.

— Залману не станет плохо, когда он увидит Камень?

— Станет. Но к завтрашнему утру я приготовлю для него снадобье, которое ослабит болезненные ощущения. Если бы я мог, пошел бы с вами, однако мне из этой клетки не выбраться, — Мерсмон усмехнулся так, что Залману стало жутковато — хотя, наверное, сквозящая в усмешке угроза предназначалась не ему, а тем, кто засадил Темного Властителя в клетку. — С вами пойдет Иссингри, спуститесь туда вчетвером. Как только найдете Камень, вы должны немедленно им воспользоваться, все четверо. Ты тоже, понял?

Тяжелый взгляд Властителя остановился на Дэнисе. Тот что-то тихо пробормотал и кивнул.

— Сейчас вам предстоит выслушать лекцию, — продолжил Мерсмон. — Эти знания вам понадобятся, чтобы противостоять Воителям, Монахам и Консерваторам. Когда вы станете Высшими, вы вспомните в полном объеме все то, что видели, слышали, изучали в этой жизни — или даже в обеих жизнях, — он опять взглянул на Дэниса. — Поэтому запоминать, что я говорю, не обязательно, единственное условие — не спать.

Залман и захотел бы — не смог бы уснуть. У него снова ныло под ложечкой, и вдобавок его снедала тревога, похожая на моросящий дождь. Он попытался было уйти, но его не пустили. А Сандра и Дэнис слушали Темного Властителя с интересом, Сандра еще и вопросы задавала.

Наконец лекция закончилась, и тогда Сандра начала рассказывать анекдоты о Высших, с которыми ей приходилось общаться, пока она была Летней Властительницей. Пересказала также эпизод с Ингой и Инарой из дневника, добавив, что у Воителей убийственные критерии разумного и логичного. Залман не понимал, над чем смеются остальные, но тоже улыбался за компанию, хотя на душе было неспокойно.

— Вам, парни, хорошо, никаких проблем, — заметила Сандра, когда приковылял столик с помятым серебряным кофейником и чашками, — а мне еще предстоит объяснять Глебу Никесу, куда делась его дочь!

— А действительно, куда подевалась Лидия? — подхватил Залман.

После завтрака Сандра надела свой защитный костюм.

— Собирайся. Прошвырнемся по окрестностям.

— На гору полезем? — посмотрев в окно (там маячила в тумане большая темная гора), предположил Залман.

— Наоборот. В пропасть. Вместе с Иссингри и Дэнисом. Я слышала, кесу лазают, как цирковые акробатки, вот заодно и поглядим. Не беспокойся, это будет самая обыкновенная прогулка.

В ее тоне сквозило что-то фальшивое — так заманивают к зубному врачу или на вечеринку с малоприятными гостями. Залман насторожился.

— Лишь бы этот горе-альпинист опять не сорвался, — добавила Сандра. — По-моему, прошлого раза ему за глаза хватит.

— Какой альпинист?

— Дэнис. Вот интересно, если я скажу Никесам, что Лидия решила сменить воплощение в соответствии со своей предыдущей инкарнацией — эти здравомыслящие люди меня поймут, как ты думаешь?

— Наверное, нет. Я не понял. Заумно слишком.

— Вот именно. И еще мне не нравится, что он ночевал не с нами, а у Валеаса. Опять начинаются эти старые игры… Хотя, конечно, нельзя в чужой монастырь со своим уставом.

— Здесь не монастырь, — рассеянно возразил Залман, пытаясь рассмотреть очертания горы за утопленным в толстой каменной стене разбитым окошком.

— Это точно, не монастырь, — едко процедила Сандра.

Казалось, она из-за чего-то волнуется, но старается это скрыть.

— Все будет в порядке, Сандра. Вот увидишь.

— Хотелось бы надеяться… — она прислонилась к стене возле дверного проема, обхватив руками плечи. Из-за костюма создавалось впечатление, что плечи у нее шире, чем на самом деле. — Ставка такая громадная — и твое выздоровление, и все остальное… Ладно, об этом сейчас не надо. А Лидия была такая хорошая девочка, не спала с кем попало… Ничего, у Никесов еще шестеро осталось, как-нибудь переживут.

Потом пришли Темный Властитель, Иссингри и Дэнис. Залмана заставили проглотить полкубка жгучего напитка — будто бы лекарство. Сандра спросила насчет альпинистского снаряжения, Мерсмон ответил, что вместо него будет кое-что получше. Иссингри и Дэнис были в кесейской одежде из грубой темно-коричневой кожи с заклепками. Кесу меч не взяла, зато ножей у нее было несколько, некоторые довольно странной формы. А Сандра захватила свои револьверы.