— А ты, Инга, сама что ли хотела залезть к Валеасу в постель, да он тобой пренебрег? Господи, до чего же вы мелочный народ… Рассуждать о справедливости вы горазды, но какое вы имеете к ней отношение?

Инга — она ведь тоже из дневника! Несмотря на близкое к обмороку самочувствие, Залман сумел отстраненно удивиться.

— Мы — составная часть справедливости, — ответил тот, кого Сандра назвала Андреасом. — Или солдаты справедливости, если тебе так больше нравится. Мы просчитали твой план и до сих пор не вмешивались, потому что были в нем заинтересованы. Камень Власти наконец-то найден, а тебе предстоит встреча с кордейской службой безопасности. Вероятно, тебя ждет тюремное заключение или ссылка. У Темного Властителя в данный момент крупные проблемы — другая наша группа сейчас находится в замке и проводит внеплановую операцию по обезвреживанию. Связывающие его заклятья будут восстановлены и усилены, зло не вырвется на свободу.

— Допустим, Валеас Мерсмон — зло, но неужели вы себя считаете добром?

Похоже, Сандра овладела собой, и даже угроза тюремного заключения не слишком ее напугала. А Залману по-прежнему было плохо.

— Мы противостоим злу, и ты об этом знаешь, — резко бросила Инга.

— Вы противостоите своим идеологическим противникам, — возразила Сандра. — Я не отрицаю того, что Темный Властитель — зло. И того, что добро, в принципе, существует, я тоже не отрицаю. Раз бывают такие люди, как Залман — значит, оно обязательно где-то есть. Но вы-то какое имеете к нему отношение? Если разобраться, вы никому добра не делаете. Валеас Мерсмон хотя бы для кесу сделал кое-что хорошее, и в его плане сосуществования двух цивилизаций, по крайней мере, был размах, а от вас никому никакой пользы.

— Ты не можешь судить о нашей деятельности, — оборвал ее кто-то из Высших (Залман уже понял, что все они, кроме Вир, Высшие).

— Да почему же не могу? Другое дело, вам неохота, чтобы кто-то со стороны объективно оценивал вашу деятельность — эту бессмысленную возню на протяжении веков, от которой в жизни людей ничего не меняется.

— Объективность — это ограниченная человеческая выдумка! — на этот раз Сандру перебила Вир. — Какой пользы ты хочешь от Высших — чтобы они решали за людей их проблемы, со всеми нянчились? Этого не дождетесь! А тебя вон куда завела скользкая дорожка — в Гиблую зону, к сговору с Темным Властителем! Мне тебя жаль. У тебя были хорошие задатки, и если бы твоим воспитанием занималась организация вроде Пламенного Легиона, из тебя могло получиться что-нибудь стоящее. Но ты в детстве брала пример с двух аморальных шалопаев, некрасиво шпионила за старшими, обжиралась сладостями, и я помню тот знаменитый снимок в газете, где ты берешь у Лайи обагренный кровью шоколад! Это был твой первый шаг по скользкой дорожке. Когда ты была маленькая, твои любимые слова были — "это мое"! Вот и доигралась…

— Ну, давай детство вспомним! Как ты мне люто завидовала… Да, я была маленькая, толстенькая, вредная, обжиралась сладостями, а ты — взрослая, красивая, таскала в кармане пистолет, спала с Залманом, и все равно даже в те времена до меня тебе было, как земле до неба. Потому что у меня есть то, чего у тебя нет и никогда не будет.

— Зато среди моих друзей нет педиков!

— А помнишь, Вир, как я обошла тебя на состязаниях за Летний трон?

— Теперь это не имеет значения, — жестко сказала Вир (Высшие — четверо мужчин и две женщины — больше не вступали в разговор, предоставив ей самостоятельно разбираться с Сандрой). — Камень Власти нашелся, я сейчас возьму его — и тогда тебе до меня будет, как земле до неба!

— Ошибаешься. Тебе даже Камень Власти не поможет. Вир, ты навеки останешься щенком Тешей из твоего поучительного комикса для малолетних легионеров, и всегда будешь смотреть снизу вверх на больших собак. Это у тебя хроническое. У тебя при одном упоминании о Темном Властителе поджилки трясутся, а я его не боюсь, мы с ним пили кофе и мило беседовали.

— Ему в ближайшее время будет не до кофе, — Вир злорадно ухмыльнулась. — Да и тебе в тюрьме тоже.

— Найму хорошего адвоката, — хладнокровно решила Сандра. — Процесс у меня получится такой же громкий, как у Сабари.

— Тебя будет судить военный трибунал, — в глазах у Вир опять блеснуло злорадство.

— А если вернуться к пресловутым вопросам добра и зла… Интересно, что даже Темный Властитель — то есть, зло — признает ценность истинного добра и относится к нему с определенным уважением, он ведь не пытался убить Залмана или разрушить его личность. Но вы — другое дело! Для вас представление об истинном добре невыгодно, поскольку при сравнении сразу вылезает наружу вся ваша фальшь и никчемность. С Мерсмоном вы воевали за власть, давайте уж будем называть вещи своими именами! Власть и ваши привилегии — это святое, это единственное, чем вы по-настоящему дорожите. Такие люди, как Залман, вам очень мешают. Во-первых, нежелательно, чтобы вашу братию с ними сравнивали — баланс не в вашу пользу. Во-вторых, план Залмана относительно Камня — это самое страшное, что вы можете вообразить. Сверхъестественные способности будут у всех — катастрофа хуже победы Темного Властителя! Ну, какой же ты Высший, если во всей округе не найдется ни одного низшего?

Высшим не нравилось, как Сандра с ними разговаривает. Их суровые лица не предвещали ничего для нее хорошего, но ответила ей снова Вир Одис:

— Да уж, сравнения с Залманом никто не выдержит! С этим блаженным идиотом, который сидит на земле и пускает слюни, на него даже пулю тратить не пришлось. Ты посмотри на эту живую развалину!

— Это вы его таким сделали, — сведя брови так, что между ними обозначилась резкая складка, прошипела Сандра.

— Залман, мы нашли в сейфе у Янари перепечатку твоего дневника. Я все прочитала, — Вир подошла к нему ближе, ее светлые глаза цвета скорлупы грецкого ореха смотрели с неприязнью. — Такого я не ожидала! Я думала, что мой соперник — Дэнис, он хотя бы с виду похож на человека. Я думала, что тебя надо от него спасать, и старалась, как могла. Но если бы я знала, что это Хэтэсси-кьян-Беалдри, я бы тебя пристрелила!

— Мой сейф распотрошили? Молодцы! — хмыкнула у нее за спиной Сандра.

— Да, я тоже читал дневник, о котором вы говорите, — окончательно растерявшись под этим враждебным взглядом, пробормотал Залман. — Там написано, что я любил Хэтэсси. Мне кто-то сказал, что ее убили. Жалко.

— Ему жалко! — выкрикнула Инга, сердито тряхнув копной вьющихся волос. — А ты знаешь, какие дела творила эта Хэтэсси во время войны? Не те вещи, чтобы слабонервным на ночь рассказывать!

— Началось, — ухмыльнулась Сандра. — Совсем как тогда с Инарой… Давай, Инга, блесни интеллектом!

— Мы достаточно тебя слушали, Янари! — гневно произнес кто-то из мужчин.

Залману показалось, что сейчас все они начнут Сандру бить. Превозмогая слабость, он поднялся на ноги, шагнул вперед, чтобы ее защитить — и тут каменистая земля сразу в нескольких местах взорвалась черными фонтанами.

Это были не фонтаны, а масса насекомых вроде пауков — они мгновенно облепили с ног до головы всех Высших, так что те превратились в шевелящиеся черные клубки.

— Наконец-то! — удовлетворенно процедила Сандра.

Ее эта напасть не тронула. Две твари покрупнее, тоже выбравшиеся из-под земли, устремились к Дэнису и Иссингри, каждая вцепилась своей жертве в запястье.

Залман смог сделать пару шагов и снова упал, ободрав ладони о камни.

Атакованные роем насекомых Высшие вели себя, как обыкновенные люди — кричали, хрипели, метались, кто-то самый сообразительный начал кататься по земле, давя тварей. Хитиновые панцири лопались с мерзким хрустом.

— Сандра, видишь! — Залман показал на Дэниса и Иссингри — те начали подавать признаки жизни. — Надо убрать этих, которые их кусают. Возьми револьверы, стреляй!

— Все в порядке, они их лечат. Это Валеас прислал медицинскую помощь. Где чертов Камень?!