Самая большая опасность таится в непроницаемой темноте его глаз.

Мне никуда не деться от этих глаз. Каждый раз, когда я беру опиум или зажигаю трубку — даже в тот момент, когда просто думаю об этом, — я вижу его глаза.

Он — ангел смерти для тех, кто продает опиум. Если я все время буду вспоминать его глаза, то смогу остановиться.

Уже прошла целая неделя, а я не выкурила ни грамма. У меня дрожат руки, печет в животе, но я даже не притронулась к опиуму. И больше никогда не притронусь.

Потому что я вижу перед собой глаза палача.

Очертите его тремя кругами

И глаза закройте в благоговении священном,

Потому что вскормлен он нектаром

И молоком райским.

Сэмюель Тейлор Коулридж.

Хан Кубла, или Образ мечты.

Отрывок

— Значит, это и есть мой новый зять?

Чжи-Ган резко сел на кровати. Лежавшая рядом с ним Анна вздрогнула от неожиданности и испуганно вскрикнула.

Чжи-Ган спустил одну ногу с кровати и прищурился. Когда же его зрение несколько прояснилось, он замер от неожиданности, увидев, словно в тумане, печальную картину. Уже наступило утро. Они с Анной, совершенно голые, лежали на кровати, а с обеих сторон от их ложа стояли незнакомые мужчины. Один из них, огромный китаец, держал в руках ножи Чжи-Гана с рукоятками из оленьего рога. Другой, белый мужчина средних лет с длинными седыми усами, презрительно ухмылялся. И наконец, третий, жилистый китаец, с равнодушным видом поигрывал пистолетом.

Почему он не слышал, как они вошли? И где его очки?

Чжи-Ган смерил взглядом мужчину, который стоял к нему ближе всех и, язвительно улыбаясь, угрожал ему его же собственными ножами. Этот сукин сын делал вид, что он не знает, как управляться с отточенными, стальными клинками. Хотя он сжимал руками не середину рукоятки, его пальцы, тем не менее, лежали совершенно правильно и он в одно мгновение смог бы поменять хватку. Чжи-Ган старался ничем не выдавать своей злости, поскольку понимал, что этот мужчина хорошо владеет ножами и разоружить его будет непросто.

— И какая же ты у него по счету жена, Анна? — растягивая слова, медленно произнес белый мужчина. — Шестая или седьмая?

Краем глаза Чжи-Ган увидел, что Анна подняла голову.

— Я его единственная жена, — с достоинством ответила она.

Чжи-Ган вздрогнул. Это было не совсем так, но он не располагал временем, чтобы пуститься в обстоятельные объяснения. Приемный отец Анны, Сэмюель, презрительно засмеялся.

— Сомневаюсь в этом, дочь. Искренне сомневаюсь.

Чжи-Ган вскочил с кровати, совершенно не стесняясь своей наготы. Хотя для китайца он был довольно высокого роста, белый мужчина оказался не ниже его, а громила, поигрывал ножами, и вовсе гораздо выше.

— Выйдите из нашей спальни, — с холодным высокомерием произнес Чжи-Ган. Этому он научился у самого императора. Потом он схватил покрывало и набросил его на Анну. Она закуталась в него, оставив свободными ноги.

Посмотрев на нее, он невольно порадовался. Другая женщина на ее месте стала бы кричать и биться в истерике, но его жена не опустится до подобных глупостей. Она уже подтянула под себя ноги, приготовившись отражать нападение. Однако никакого нападения не будет. Чжи-Ган подошел к белому мужчине и пристально посмотрел на него. Он увидел, что этот мужчина далеко не молод — вокруг рта залегли глубокие морщины, да и спина заметно сгорбилась. Это уже было кое-что.

— Подождите за дверью, пока мы оденемся, — приказал Чжи-Ган. — Попросите принести вам чай и клецки.

Сэмюель слегка откинул голову и скрестил руки на своей широкой груди.

— Уверяю вас, что моя дочь привыкла к тому, что в ее спальне постоянно толпятся мужчины, — ухмыльнувшись, сказал он.

— Это неправда! — крикнула Анна, покраснев от стыда.

— Меня не интересует, что было в прошлом, — заявил Чжи-Ган, раздраженно взмахнув рукой. — Меня интересует только настоящее и будущее. — И, понизив голос, он добавил: — Или вы немедленно уйдете, или я, несмотря на настойчивые просьбы моей жены, найду себе других поставщиков.

Сэмюель, окинув Чжи-Гана холодным взглядом, процедил сквозь зубы:

— Или я прикончу тебя за то, что ты убил Половинку.

— Половинка был... — начала Анна, но Чжи-Ган жестом заставил ее замолчать.

— Этот идиот посмел прикоснуться к моей жене, — сказал он. Вспомнив об этом, он почувствовал, как в нем закипает злость. — Если бы вас это действительно волновало, то я был бы уже мертв. — Чжи-Ган, как и Сэмюель, скрестил на груди руки. — Уходите немедленно, иначе вы больше никогда не увидите ни вашу дочь, ни меня. Я найду себе других компаньонов.

Сэмюель огляделся по сторонам, а потом пристально посмотрел на Анну.

— Для меня это не новость. Я уже давно контролирую провинцию Цзянсу.

— Губернатор Бай мертв! — взволнованно крикнула Анна. — Его убили за то, что он крал деньги, — добавила она и, повернувшись, посмотрела на Чжи-Гана. — Теперь он новый губернатор, и тебе придется заключить с ним новый договор.

Разозлившись, Сэмюель двинулся прямо на нее.

— Ты смеешь угрожать мне после того, как сбежала с целым мешком товара?

Анна вздрогнула, но при этом ее голос звучал довольно жестко:

— Мне нужно было скрыться. За мной гнался палач.

Сэмюель выругался и сплюнул.

— Но я еще никогда не возвращалась к тебе с пустыми руками, — напомнила она, а потом едва слышно добавила: — И ты это знаешь так же хорошо, как и я.

Сэмюель недовольно скривился.

— Твой муж — новый губернатор этой провинции. Гм. Посмотрим, что из этого выйдет. — Он перевел взгляд на Чжи-Гана и сказал: — Я буду в кабинете. Поторопитесь. Я не люблю ждать. — Плотно сжав губы, Сэмюель повернулся и вышел из комнаты. За ним двинулись его люди. Последним шел мужчина, державший в руках ножи Чжи-Гана.

Чжи-Ган подождал, пока за ними закроется дверь, и, повернувшись к своей жене, спросил:

— С тобой все в порядке?

Анна кивнула и, протянув руку, схватила свою одежду.

— А с тобой?

— Не понимаю, почему я не слышал, как они вошли, — пробормотал он, хотя давно понял причину происшедшего. То, что ему довелось испытать этой ночью, было не только потрясающе прекрасным, но и крайне утомительным. В результате он впал в глубокое забытье. Но даже сейчас он не мог думать ни о чем другом, кроме этой женщины. Даже сейчас, когда эти ужасные люди вышли из комнаты, он не мог оторвать глаз от ее прекрасного тела. Анна как раз надевала юбку. Он смотрел на округлые бедра, на то, как при каждом движении подпрыгивают тяжелые груди, вспоминал ее запах, ее вкус, ее радость.

Их радость.

Их любовь.

Он сел на кровать, стараясь прийти в себя, и начал одеваться. Неужели он действительно полюбил белую женщину? Женщину, которая была наркокурьером и дочерью самого главного опиумного барона? Все это просто в голове не укладывалось. Но разве он не знал об этом?

— С тобой все в порядке? — снова спросила Анна. Ее голос проник в его мысли так же легко, как и она сама проникала в него.

Он молча кивнул, натягивая сапоги. Ему нужно все как следует обдумать. В конце концов он — императорский палач и должен выполнять свои обязанности. От этого сейчас зависели их жизни.

И все же он постоянно возвращался к тому, что произошло этой ночью. Он никогда не думал, что станет героем китайского любовного романа, где, как правило, герои-любовники испытывают невероятные страдания, но потом все заканчивается их трагической смертью. Ему пришлось много работать, а его семье пожертвовать всем, даже собственной дочерью, чтобы он мог получить высокую должность при дворе и стать влиятельным человеком. Он мог выбрать себе в жены любую девушку. Почему же он связал свою жизнь с белой женщиной-наркокурьером?

Чжи-Ган завязал тунику так, чтобы она не стесняла его движений, если придется обороняться. Он не позволит Сэмюелю и дальше заниматься мерзкой торговлей. Он заключит с ним сделку, а потом вернется сюда с батальоном солдат. Так будет безопаснее для него. И для Анны. У него сейчас просто нет другого выбора.