По плану, мы с Камом должны были обучать остальных некоторыми военным приемам. Мастер Скайуокер проверил нас и дал добро. Начали, как и полагается, с медленной отработки одних и тех же приемов, постепенно увеличивая скорость, пока не выработали автоматизм движений. Теперь реакция возникала автоматически. Люк тем временем учил нас черпать из источника Силы. Сочетание классических боевых искусств и энергии космоса приносило вполне ощутимые результаты. Также он учил чувствовать врагов с помощью Силы.

Во время прогулок я не раз думал об этом. Мне казалось, что мы совершаем ошибку, которая в свою очередь может привести к большой беде. Вот, скажем, Тионне, грациозная женщина с серебряными волосами, которая прежде раздражала своим педантизмом и ученостью. Однако теперь, благодаря желанию стать джедаем, из нее получился превосходный товарищ и отличный студент. И вот во время одного из упражнений, я вошел в ее сознание и случайно вторгся в запретную зону, почувствовав откровенный женский интерес к моей персоне. Она возмущенно выбросила меня, но неловкость наложила определенный отпечаток на наши отношения. Сможем ли мы воспрепятствовать тому, что наши мысли будут считывать другие? Вопрос не давал мне покоя.

Времени на размышления и рефлексии нет. Когда Кам начал упражнения с лазерным мечом, то мне как никогда было необходимо почувствовать своего оппонента. Знание психологии – еще ничто, знание внутреннего мира – уже многое. При этом важно уметь закрыть себя. Мои способности развивались, но я не доверял им, за что чуть было и не поплатился. Когда мы кружились, исполняя очередной танец с мечами, мое сознание было закрыто процентов на девяносто, остальные десять я опрометчиво подставил оппоненту. Чем и воспользовался Ганторис.

На первый взгляд, в инструкциях Люка не было ничего провального, потому что он учил, нас трем кольцам защиты. Самое дальнее кольцо включало в себя четыре позиции: справа-наверх, слева-наверх, снизу-вправо, снизу-влево. Стиль позволял, во-первых, держать оборону и не подставлять уязвимые части тела, а во-вторых, вести пусть незаметную, но все же атаку. Среднее кольцо также включало в себя четыре позиции – высокую, низкую, левую и правую. Среднее кольцо было направлено по диагонали, причем верхняя и нижняя позиции были параллельны земле, а правая и левая перпендикулярны. Среднее кольцо отражало удары раньше, чем они могли достичь тела. Люк также предупредил, что среднее кольцо превосходно отражает заряды бластера. Внутреннее кольцо использовалось для быстрой схватки – дистанция была короткой, однако удары, наносимые в этой позиции, были смертельными, меч легко вспарывал живот врага. Внутреннее кольцо считалось последним уровнем защиты, опасность, защищающая жизнь, опасность, которая атакует.

В тот день мы тренировались с Ганторисом. Обыкновенный тренировочный поединок. Некоторое преимущество ему давал рост – Ганторис немного выше меня. Мои козыри – стремительность и опыт, приобретенный в рядах КорБеза. К схваткам явно не привыкать. Мы рассматривали друг друга, сознательно оттягивая начало поединка, как вдруг я понял, что Ганторис намерен сражаться со мною всерьез. Открытие не то чтобы удивило, но неприятно царапнуло. Причины столь неприкрытой неприязни понять трудно. Повернувшись направо, мы синхронно салютовали мастеру Скайуокеру, затем так же слаженно отрапортовали влево – в сторону Кама. Кам поднял руку, махнул ею и крикнул:

– Начинайте!

При сигнале к атаке, я отступил на шаг.

На лице Ганториса мгновенно появилось хищное довольное выражение, словно он уже предвкушал триумф победы. Инстинктивное движение противника доставило ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он послал мне холодную улыбку и ринулся в ложную атаку.

Я снисходительно ее принял, поскольку уже просчитал его дальнейшие действия. Впрочем, просчитал, сказано довольно громко. Просто в голове возникла информация, и я использовал ее, не задумываясь, истинная она или нет. Сила питала меня, оставалось только воспользоваться ею.

Лезвие пошло вправо-вверх – я подался влево. Легкость, с которой мне удавалось отражать удары, почти удивляла меня самого. Я ломал линию защиты, разрушал левый фланг, меч неоднократно мог вспороть живот противника, но задачи такой не стояло.

Все более и более распаляясь, мы продолжали страшный и красивый танец опасности и смерти.

Ганторис подготовился к новой атаке. Разящее лезвие сверкающей спиралью спикировало на меня.

Пытаясь отразить удар, я подался вперед, но не учел обманного движения противника. Обжигающая боль вспорола ногу. Первая реакция – попытка вспомнить методики джедаев, блокирующие боль и останавливающие кровь. Увы, то ли я еще недостаточно их изучил, то ли на медицинские эксперименты не хватило времени.

Почувствовал слабину, Ганторис испустил крик радости и ринулся на меня.

Мои щеки покрыл предательский румянец. Мне поручили инструктировать новичков, обучать военным хитростям – и вдруг, на глазах учеников, их горе-учителя положили на обе лопатки. Имидж рассыпался по мере того, как на лицах зрителей читались насмешки, шок и сожаление. В их восприятии Кейран Халкион представлялся жалкой жертвой, но уж никак не героем-джедаем.

И вдруг я осознал – кое-кто пытается мною руководить. Что ж, посмотрим кто кого!

Блокировав сознание, я сгруппировался и картинно рухнул на землю.

Ганторис попался на удочку, подошел слишком быстро и тут же заработал мощный удар, сбивший его с ног.

Полученных секунд хватило на то, чтобы собраться и нейтрализовать боль. Когда Ганторис вскочил, я снова был полностью мобилизован. Все опять встало на свои места. Больше всего меня поразило то, что одновременно я мог прочесть мысли окружающих, и получив коллективный образ, почерпнуть из него необходимую энергию. Сила освободила меня, придав движениям легкость и ловкость: я парил, отражая удар за ударом.

Наконец, Ганторис отскочил, показывая, что прерывает поединок:

– Продолжим после.

Салютовав грозным оружием, я ответил:

– Когда пожелаешь.

Ганторис презрительно усмехнулся и обратился к мастеру Скайуокеру:

– Предупредите, чтобы он получше защищался, учитель.

Что скрывалось за непроницаемым лицом Люка, непонятно. Помолчав, он нехотя ответил:

– Думаю, предупреждение излишне. Кейран превосходно владеет мечом.

– Считаю ниже своего достоинства сражаться со слабым соперником.

– Тогда проиграешь. Победа только тогда становится победой, когда в ней нет хвастовства. Это урок для тебя, Ганторис, запомни.

– Да, сэр.

– Что касается тебя Кейран, ты защищаешься, только когда сам этого хочешь.

Мы обменялись холодными рукопожатиями с Ганторисом, но мне никак не удавалось отойти от шока. Похоже, я впервые так явно и настолько проникновенно постиг возможности Силы. Сила сканировала Ганториса, раскладывая его мысли и движения на составные, – я же просто следовал ей, считывая будущие картинки. Почему же произошел сбой? Потому что в какой-то момент я перестал ей доверять и перестал доверять себе, включился разум, говорящий, так не может быть потому, что не может быть. И вот результат: неглубокая рана на ноге и чуть было не подорванная репутация.

Понаблюдав за нами, Люк принял решение о продолжении поединка.

Последующие десять минут мы вяло кружили, изредка делая выпады. Мне никак не удавалось почувствовать Ганториса. И вдруг вновь родилось ощущение легкости. Будто удалось проникнуть в чужую оболочку и из нее подсказывать себе же, что делать дальше. На сей раз эти ощущения нисколько не испугали, напротив, обрадовали.

По окончании схватки Люк сказал нам обоим:

– Сегодня особый день. Вы оба получили бесценные уроки. Спустя время вы в совершенстве научитесь владеть Силой и защищать себя и других с ее помощью. Вчера вы еще были младенцами, сегодня вы стали совершеннолетними. Примите поздравления.

Мы промолчали.

Совершеннолетие – еще не зрелость. Поэтому мы яростно вновь и вновь ставили эксперименты, изучая Силу. И мне приходилось признавать: если в детстве кое-кто и считал меня вундеркиндом, то сейчас лавры гения предназначались более уверенным и талантливым парням. Проникновение в сознание и чувства других шло медленно и мучительно. Этические соображения, желание бросить занятия и вернуться к привычным делам – список причин долгий и неинтересный. Правильно мастер говорил, тяжело в ученье.