— Теперь понимаете, капитан, на кого вы можете выйти? — спросил Бабурин.

— Понимаю. Получается, все завязано в один узел.

— Получается. Золотые десятки, судоремонтный завод. Исчезновение Гаевой. Что еще?

— Убийство Разина.

— Да, убийство Разина. Масштаб. Вам что-нибудь нужно? Люди, техника другая помощь? Говорите, дадим все, что потребуется.

— Пока не нужно. Есть у меня кое-какие соображения. Когда же потребуется помощь, я доложу.

Вечером, около одиннадцати. Тауров подъехал к ресторану «Золотой рог». Остановился на том же месте, около парикмахерской. Выключил фары и мотор и стал ждать. По его расчетам, Лариса Лаврова еще не выходила, но выступление должно было уже закончиться. Подумал: хорошо бы она вышла одна. В этом случае он просто подвез бы ее к Седанке. И они поговорили бы по дороге, в машине. Ну, не сказала бы она ему ничего — что из того? А вдруг сказала бы?

На переднее стекло машины летел мелкий снег. Все, зима. Около дверей ресторана, как обычно стояло несколько человек. Изредка дверь открывалась, выпуская посетителей. Каждый раз он вглядывался — и каждый раз расслабленно откидывался на сиденье. Не то. Наконец вышла женщина и четверо мужчин, он вгляделся — двое держат в руках футляры. Музыканты. Женщина похожа на Ларису. Все пятеро остановились у тротуара, он дал г аз, проехал немного. Резко затормозил — как раз около девушки. Открыл дверцу:

— Лариса?

Понял — в его сторону она смотрит давно, с самого начала. Что же с ней… На лице просто неприкрытый испуг. Чего она боится? Повторил:

— Лариса, я вас подвезу? Нам нужно поговорить.

Пригнулась, зашептала:

— Уезжайте! Пожалуйста, очень вас прошу, уезжайте! Вы не должны привлекать внимания! Пожалуйста!

— Что-нибудь случилось? Кого вы боитесь? Товарищей по работе?

— Нет… — В лице на секунду возникло напряжение. — Хотя, может быть, и их.

— Лариса, успокойтесь. Если вы боитесь своих товарищей… или кого-то другого — напрасно. У моей машины индивидуальный номер. Самого меня тоже сейчас никто не видит.

Увидел в зеркальце: оркестранты повернулись в их сторону. Понятно, им нужна машина.

— Лариса, вы собирались ехать домой? Раз вы боитесь, сделайте вид, что вам не удалось со мной договориться. Добирайтесь домой, как удастся. Я сейчас поеду на Седанку и буду вас там ждать. Помните, где мы с вами расстались в прошлый раз?

Почувствовав ее колебание, добавил:

— Назовите другое место? Любое?

— Н-ну хорошо. Давайте там. Только поезжайте скорей.

— Конечно.

Отвернувшись и не оборачиваясь, он вырулил на Ленинскую улицу, прибавил газ. На Седанке остановил машину подальше от одиноко горевшего фонаря, примерно в том самом месте, где прошлый раз вышла Лариса. Выключил мотор. Кажется, вокруг никого. Шумят волны. Ждал он около двадцати минут, пока не услышал за домами шум автобуса. Автобус остановился где-то совсем недалеко.

Подойдя почти к самой машине, Лариса оглянулась, будто проверяя, не следят ли за ней. Села рядом, захлопнула дверцу.

— Простите. — Около минуты они сидели молча, прислушиваясь к волнам. — Все это выглядит глупо, понимаю. Но я хотела бы, чтобы нас никто не видел. Так будет лучше.

— Почему?

— Не знаю. У меня есть основания.

— Лариса, вы же понимаете, искать с вами встречи просто так я не стал бы. Кого вы боитесь?

— Просто мне кажется… Кажется, что встречаться с вами опасно.

— Просто никогда не кажется. Ведь раньше вы не боялись? Может, вам кто-то угрожал? Допустим, предостерегал от встреч с милицией?

— Вячеслав Петрович… — Покосившись, увидел: ее губы напряглись. — Основания бояться кого-то или чего-то есть у меня лично. Говорить о них сейчас считаю лишним. Вы хотели что-то спросить?

— Перестаньте вы…

— Повторяю, Вячеслав Петрович: вы хотели что-то спросить?

Посмотрел на нее. Может быть, она наконец что-то поймет? Нет, молчит. Сказал тихо:

— Хотел.

— Спрашивайте.

— Я спрошу то же самое, новых вопросов нет. С кем вы видели Гаеву в ресторане?

— Гаева… Это девушка, фото которой вы мне показывали?

— Да, это та самая девушка.

— По-моему, ее зовут Вера?

— Вера.

— Вы говорили — с ней могло случиться что-то нехорошее? Так, кажется?

— Говорил.

— И… с ней что-нибудь случилось?

— Она пропала.

Пропала… и все? Я хочу сказать — она жива?

— Вы так спрашиваете, будто у вас есть основания думать, что она мертва. Не знаю, жива она или нет.

— Я говорю так потому, что вы сами сказали — ее могли убить.

— Сказал. Теперь же есть серьезные основания думать, что ее на самом деле убили.

— Значит… Значит, все-таки это может случиться.

— Что — это?

— Ну — то. — Некоторое время они сидели молча, наконец он сказал:

— Лариса, почему бы вам все не рассказать? Вы боитесь кого-то?

— В общем — боюсь.

— Откуда вы знаете, что Гаеву зовут Вера?

— Это имя я слышала от Бориса. Он так называл ее.

— Может быть, все-таки расскажете? Момент назрел?

Достала сигареты, закурила. Приоткрыла дверцу, стряхнула пепел.

— Хорошо, расскажу. Я давно хотела. Просто тогда… В первый раз, когда вы меня спрашивали… Я подумала — все это пустяки. Все ваши страхи и все остальное.

— Теперь что-то переменилось?

— Переменилось.

— Почему?

— Просто по ощущению. Знаете, мне Рафик, наш ударник, когда увидел этого человека… сказал: будь осторожней. И все. Этого было достаточно. Чтобы я все поняла.

— Что же это был за человек?

— Человек, который все время танцевал только с Верой. И она тоже танцевала только с ним, больше ни с кем. Кто бы ее ни приглашал, как бы ни умолял — она не шла.

— Что, Гаева приходила в ресторан с этим человеком?

— В том-то и дело, нет. Они приходили отдельно. Всегда. Садились за разные столики. Причем с Верой всегда садился кто-то, кто никогда ее не приглашал на танец. Как бы вам объяснить… Наверное, это был кто-то из его приближенных. Шестерок, или как там называется.

— Понятно. Что, часто Гаева приходила с этим человеком вот так? Отдельно?

— Всегда.

— Вы хотите сказать — без него она не приходида?

— Никогда. За два года… — Усмехнулась, стряхнула пепел. — За два года я все это изучила.

— Как зовут этого человека? Кто он?

— Откуда я знаю? Он мне не представлялся.

— Может быть, вы от кого-то слышали? Не имя, так кличку? Род занятий?

Сделала несколько затяжек, будто раздумывая.

— Какой у него род занятий… Крутой человек — вот и весь род занятий. На вид ему лет сорок пять — пятьдесят. Но выглядит довольно молодо.

Достал фотографию Разина.

— Не этот?

— Нет. Не этот.

— Вы могли бы его описать?

— Ну… — дернула плечом. — В целом интересный мужчина. Высокий. Такой сухопарый, крепкий. Стрижется коротко. Глаза карие. Да, карие и так глубоко сидят. Нос с горбинкой. Все вроде. Губы — обычные. Твердые такие губы, мужские. Одевается всегда со вкусом. Модно, но в меру.

Он смотрел в темноту, пытаясь представить этого человека. Ощущение, будто Лариса описывает хорошего знакомого. Где же он его видел… В ресторане? Нет. Но именно такого человека он где-то встречал. И недавно. Молодящегося, средних лет, сухопарого, с карими глазами. Вот только где, вспомнить пока не мог.

— Когда этот человек последний раз был в «Золотом роге»?

— Примерно месяц назад.

— Вместе с Гаевой?

— Пришли они, как всегда, отдельно. Я обратила внимание, потому что… Потому что уже знала эту пару. Я пойду?

Выскользнула из машины, прикрыла дверь. Некоторое время он слышал ее шаги по песку. Кого же напоминает описанный Ларисой человек? Кого же? По ощущению — этот человек был как-то связан с «Петропавловском-Камчатским». Как? Вспомнить пока он не может. С Ларисой надо поговорить еще. Обязательно.

Лихтер[7] «Сургут»

Алексей прислушался. Эту, скрытую от посторонних глаз часть забора, за которой начинался рыбный порт, он знал хорошо. В темноте не слышно ни шагов, ни шума машин, вообще никаких посторонних звуков. Подпрыгнул, подтянулся на руках. Мягко спрыгнул на землю с той стороны. Чуть подальше — семнадцатый причал, там «Сургут». Ключ от каюты в кармане. Неслышной тенью двинулся в темноте вдоль забора.