Выходит, он любил ее.
Но в таком случае… Что ж, может, он и поклялся, что никогда не женится, но ведь это было до Кейт. И следовательно, она, Кейт, – его женщина. Отныне и вовеки веков.
Эдрик поискал глазами управляющего, но тут же напомнил себе, что Освин совсем не тот человек, которому можно доверить изгнание гостей.
– Гилдас, разыщи Дрогана. Окта, Альфред, мы останемся с Вулфгаром и убедимся в том, что все его люди покинули замок.
Внезапно перед ним появился отец Алгар – будто вырос из-под земли. Седые брови священника сошлись у переносицы, лицо было перекошено. Эдрик пристально посмотрел на него и заявил:
– Оглашайте наши с Кейт имена, преподобный. И без лишних вопросов!
– Но вы должны исповедаться в… Эдрик вытащил из ножен меч.
– Угрожать священнику – великий грех, но, видит Бог, я убью вас, если скажете еще хоть слово. Я решил жениться на Кейт из Раштона. Венчание состоится через три недели.
– Она не кто иная, как…
Меч со свистом рассек воздух, но замер в нескольких сантиметрах от священника – старик вовремя прикусил язык.
– Вот что, отец Алгар… – процедил Эдрик сквозь зубы. – Пока живы, убирайтесь из Бракстон-Фелл. Идите с Вулфгаром и изводите его своими угрозами. А я найду священника, который не будет оскорблять меня и Кейт.
– Вы еще пожалеете…
– Это вы пожалеете, что обидели мою нареченную.
Впервые в жизни отец Алгар промолчал. Охваченный бессильной злобой, он резко развернулся и зашагал прочь. Эдрик же снова повернулся к саксам. Он понимал, что нажил врага в лице Вулфгара, но не мог позволить себе дружбу с ним. Нормандский король куда сильнее, чем полагали Освин и Вулфгар. Эдрик и Брайс видели его на поле боя. Он был прекрасным воином и обладал превосходными качествами полководца. Такой человек не привык отступать.
У Вулфгара и его приверженцев не было ни единого шанса против Вильгельма. К тому же Эдрик не желал вести своих людей на войну, даже имейся у них шанс на победу.
Саксы сели на коней и под моросящим дождем направились к воротам. Эдрик и его люди – тоже верхом – сопровождали их. У моста женщины и дети забрались в повозки и укрылись парусиной от непогоды.
– Проводите их до дальних холмов, – велел Эдрик своим воинам, когда появились Гилдас с Дроганом.
– Как прикажете, милорд, – сказал Дроган, окинув взглядом отъезжавших гостей.
– Гилдас, поезжай с ними, – продолжал Эдрик. – Удостоверься, что никто не остался и не повернул обратно. Пусть разбивают лагерь подальше от Бракстон-Фелл.
– Да, милорд.
– А ты, Дроган, проследи, чтобы отец Алгар уехал вместе с ними. И дай ему знать, что его здесь не ждут. И выдели еще человек десять для сопровождения. Пусть помогут людям Вулфгара устроиться. – Эдрик прекрасно понимал, что разбить лагерь в сумерках под дождем – дело нелегкое, а он не хотел причинять женщинам и детям лишние страдания.
Дроган отправился выполнять поручение. Эдрик же дождался, когда все саксы покинут двор, затем завел коня в конюшню и, передав его груму, зашагал к замку. Следовало как можно быстрее найти Кейт.
Кэтрин медленно приходила в себя. И вдруг почувствовала, что в нос ей ударил какой-то тошнотворно-сладковатый запах. А потом она поняла, что ужасно замерзла. Когда же девушка открыла глаза, она даже руки своей не увидела.
Тут она наконец-то вспомнила о нападении Освина, и ее охватила паника. Неужели управляющий похоронил ее заживо?! Она попробовала пошевелиться. Получилось. Встав на четвереньки, ощутила под ладонями холодную влажную землю.
Где же она?
Вокруг стояла звенящая тишина, и она не могла определить по звукам, где находилась. Но если она все еще в замке Эдрика, то, наверное, в погребе.
Кэтрин осторожно проползла несколько метров и наткнулась на земляную стену. Попыталась подняться на ноги, но уперлась головой в потолок. На ощупь он был таким же, как пол и стена, – холодным и влажным.
Совсем не похоже на погреб, в который она спускалась.
Кэтрин снова опустилась на четвереньки и двинулась по периметру своей темницы. Как же отсюда выбраться?.. Она упорно продолжала поиски выхода и, в конце концов, обнаружила длинный деревянный брус. «Наверное, ручка», – решила Кэтрин. Вскоре она нащупала лезвие топора с обломанной рукояткой. Но нигде не было ни двери, ни окошка.
Дыхание Кэтрин участилось, ее охватил страх, но она не позволила ему перерасти в панику – паника лишь усугубила бы ее положение. Она не знала, как Освин доставил ее сюда, не знала даже, где, собственно, находится… Может, она вовсе не в замке? Если так, то Эдрик никогда ее не найдет. Вероятно, именно этого Освин и добивался.
Слезы покатились по щекам девушки, стоило ей вспомнить слова Эдрика о том, что он не намерен на ней жениться. Конечно же, он не любил ее. Возможно, он даже рад от нее избавиться. И никто не вспомнит о ней, пока Эйдан не захочет кушать.
Только Эйдану она и нужна.
Мысли о ребенке помогали ей держаться. Она еще раз проползла по свой темнице в надежде на то, что упустила что-то в первый раз. Повсюду беспросветная тьма, но если отсюда есть выход, то она непременно отыщет его.
Взяв в руки топор, Кэтрин принялась простукивать стены – вдруг обнаружится слабое место или гулкий звук, – но ничего такого не случилось. Присев у стены, она попыталась копать землю, но порезала топором руку. Немного отдохнув, снова принялась копать, хотя и боялась, что ее усилия ни к чему не приведут.
Радуясь, что наконец-то удалось избавиться от Вулфгара с его бандой мятежников, Эдрик вернулся в замок и ринулся вверх по лестнице, словно умирающий от голода, которому обещали роскошное угощение. Он без стука распахнул дверь детской, он готов был заключить Кейт в объятия и зацеловать ее до бесчувствия.
Комната была пуста.
Что ж, ничего страшного. Она наверняка сидит у Брайса со своим вязаньем.
Он поспешил в покои брата, но тот дремал в одиночестве. Эдрик разбудил его и спросил, не видел ли он Кейт.
Получив отрицательный ответ, Эдрик спустился в главный зал и вскоре услышал жалобные крики Эйдана. Вот хорошо. Где его сын, там должна быть и Кейт, в этом он не сомневался.
Эйдан находился в кухне, и Гвен тщетно пыталась напоить его молоком. Вокруг суетились посудомойки и кухарка, осыпавшие девушку советами, но у Гвен ничего не выходило – младенец отказывался есть.
Эдрик нахмурился. Кейт, конечно, расстроилась, может; даже рассердилась на него, но ребенка она ни за что бы не бросила. Выходит, с ней что-то случилось…
– Милорд, – сказала кухарка, – мы тут все из кожи вон лезем, дабы покормить мальчика, но он…
– Дайте его мне. – Эдрик опустился на стул и взял Эйдана. Кто-то сунул ему в руки соску, и он вложил ее в ротик Эйдана. Малыш тут же успокоился и принялся сосать молоко.
Не обратив особого внимания на столь необычное обстоятельство, Эдрик обвел взглядом слуг.
– Кто-нибудь видел Кейт?
Все, кроме Гвен, ответили отрицательно.
– Когда ты видела ее последний раз? – спросил он девушку.
– К-когда отец Алгар накричал на нее… она передала мне ребенка и выбежала из зала.
– Куда она побежала?
– Вон туда… Думаю, она удрала через заднюю дверь, пока вы говорили с пришельцами.
Хоть какое-то начало. Скорее всего Кейт отправилась к Лоре.
Эдрик вышел под дождь, почти бегом перебрался через мост и направился к домику Лоры. Какой же он был глупец! Почему он старался не замечать своих чувств к Кейт, почему обижал ее? Пусть Кейт и нормандка, но она совсем не похожа на Сесиль. Он сходил по ней с ума с той самой минуты, когда впервые увидел ее в плену у Леода Фергюсона. Мерзавец посмел прикоснуться к ней своими грязными лапами, и уже только за это он заслуживал смерти.
Ему хотелось сжать Кейт в объятиях, хотелось сказать ей, что она неправильно поняла его… что на самом деле он мечтает сделать ее своей женой.
И что он любит ее.
Она сделала то, что не удавалось ни одной другой, – соблазнила его своей нежностью и сердечной заботой о нем и его сыне. И теперь он знал, что по-настоящему полюбил эту женщину, в которой поначалу видел лишь подружку по постели.
