За следующие полтора часа, они успели пройти километров десять, а потом, увидели впереди приближающуюся бурую точку. Она явно имела собственную скорость, а еще примерно через пять минут стало ясно, что это машина, едущая им навстречу.

— Знать бы, кто это… — пробурчал Ленкс, глядя из-под ладони.

— Внедорожник, — сказал Маар, — Кажется, армейский. Там пулемет на турели и негры в униформе.

— Может быть, это правительственная полиция? — предположил Тенлон.

— Возможно, — согласился Кропс, — и, нам следует четко определиться: на все вопросы. отвечать буду только я. Брат Тенлон меня поддерживает. Остальные устало молчат.

Тяжелый внедорожник, раскрашенный камуфляжным узором резко затормозил в ста шагах от «Общества девяти». Один из негров, вероятно — командир, рыкнул что-то, и стрелок привычным движением развернул ствол пулемета… Прогрохотала длинная очередь. Командир негров окинул взглядом девять трупов и, повернувшись к своим подчиненным, многозначительно сообщил.

— Мы сделали то последнее, что сказала нам мама Квено, маленькая Луна Калахари.

— Эй-вэй, — печально протянул водитель, — Жалко, что мама Квено опять уехала.

— У-у, — согласился стрелок, — Хочется еще ее увидеть. Может, мама Квено вернется?

— Мама Квено, — авторитетно сказал командир, — всегда возвращается. Но сейчас мы не должны говорить про маму Квено. Мы должны говорить, как мы выследили и убили вооруженную банду террористов. Сейчас я свяжусь по рации с патрулем. Ты, Бфута, возьмешь из мешка оружие, и положишь рядом с трупами. Но, сначала сделай, чтобы отпечатки рук трупов были на рукоятках. Так надо. Ты, Нмуги, поедешь на машине до автостанции, и сделаешь там много свежих следов колес, чтобы не была заметна одна свежая колея. Сделай это быстро, возвращайся, и мы будем ждать патруль.

Что подумает наблюдатель, который, гуляя по снежной равнине в ясный морозный и солнечный зимний день, увидит летящую в небе обнаженную девушку с кожей цвета темной бронзы и прозрачными крыльями, как у гигантской стрекозы? А вот что.

— Лаати! Боб! — завопил наблюдатель: высокий спортивно сложенный молодой парень франко-германского типа, — Мигом включайте тобогган! Тут такая фигня!

— Какая? — раздался хрипловатый женский голос, достаточно сильный, чтобы вот так перекрикиваться с расстояния полкилометра.

— Клянусь Фафниром, я видел летящую флифло! Голую, как они обычно летают! Это форменное безобразие! Сейчас минус 15 Цельсия!

— Разберемся, Хэнгис! — ответил франко-германцу другой голос (на этот раз мужской), и через минуту небольшой вездеход, стоявший около шатра-полусферы, недалеко от края палеонтологического раскопа, пришел в движение.

Разбираться, впрочем, не пришлось. Вездеход едва успел поехать в сторону франко-германца, когда из-за ближайшего холма, негромко шелестя пропеллером, выскочили аэросани, точнее — аэроллер, специфическая сайберско-монгольская машина, когда-то родившаяся от креативной гибридизации аэролодки и мотоцикла с коляской. Внутри вытянутого пузыря кабины наблюдалась девушка-монголка, толстый дядька, кажется загорелый японец и еще один персонаж, от которого была видна только физиономия. Остальная часть этого некрупного пассажира, видимо, находилась за пазухой толстой полярной куртки, надетой на японце.

— Действительно, флифло, — удивился парень-янки, сидевший за рулем вездехода.

— Боб! — воскликнула девушка саамского типа рядом с ним, — Врубись: Ойун привезла магистра Шинрю, как обещала! Спорим, она еще шоколад для мамонта привезла?

— Вау! — произнес янки, — А скажи, Лаати, при чем тут флифло?

— А вот фиг знает… — она открыла дверь и спрыгнула на снег, — Эй! Ойун! Рули сюда!

Аэроллер, с уже остановленным винтом, затормозил около Лаати. Откинулся фонарь кабины, Ойун мгновенно вылезла на фюзеляж, с диким визгом, бросилась на девушку саами, и обе шлепнулись в снег.

— Засранка!!! — возмутилась Лаати и, отработанным движением пихнула за шиворот полярной куртки Ойун изрядный комок снега.

— А-а-а! — завопила монголка, вскакивая и пытаясь вытащить снег — Нечестный прием!

— Ты шоколад для мамонта привезла? — спросила саами, резко меняя тему.

— Представь себе, да! Эй, мальчишки! Ящик с шоколадом там, в кабине, сзади!

Магистр Шинрю, тем временем, выбрался из кабины аэроллера вместе с сидящей за пазухой миниатюрной девушкой — флифло, и печально произнес.

— Видишь, А-эа-о, мы с тобой такие красивые, а никому не интересны. Все тут заняты пиханием снега друг другу за шиворот и шоколадом для мамонта.

— Совсем-совсем никому? — расстроено переспросила флифло.

— Не знаю, — ответил он, — но складывается такое впечатление…

— Это не так, магистр, — перебил Боб, — мы очень вам рады. Просто обалдеть, как рады.

— Мы, — добавил Хэнгис, извлекая из кабины аэроллера трехпудовый ящик с брикетами черного шоколада, — беспокоились за летающую девушку. Она голая в такой мороз…

— Я летала недолго, — сообщила флифло, — а потом сразу залезла к Шинрю под куртку. Очень-очень тепло, как дома. Еще у меня есть комбинезон, но в нем нельзя летать.

— И, — сказала Ойун, — его невозможно надеть, сидя у магистра за пазухой.

— Пошли в шатер, — предложила Лаати, — только я звякну Йорру про шоколад.

— У мамонта есть woki-toki? — удивилась Ойун.

— Йорр, — пояснила саами, вынимая трубку, — неандерталец, он выгуливает мамонта.

— Я их видела сверху! — объявила флифло, — они за холмом на северо-востоке.

— Слушай, А-эа-о, — вмешался Хэнгис, — а зачем ты полетела? Холодно же!

— Пеленгатор, — ответила она, — он показывал туда-сюда в этих холмах. Мы бы долго крутились. И я сказала: надо взлететь чуть-чуть. Все будет видно. Вот. Я взлетела, и увидела мамонта с неандертальцем, а потом вашу яму для динозавров.

— Яма, — поправил Боб, — не для динозавров, а с динозаврами.

— Они там лежат, значит яма для них, — с непоколебимой логикой возразила А-эа-о.

— А почему вы занимаетесь раскопками динозавров зимой? — спросил Шинрю.

— Я думал, вы догадаетесь, магистр, — Боб подмигнул ему, — весь фокус в грязи и пыли. Зимой, когда лежит снег, вокруг раскопа все чисто. Никакая ерунда не летит на слои, относящиеся к мезозойской и палеозойской эрам. Мы вскрываем эти слои, спокойно анализируем находки, и нам не приходится опасаться, что среди образцов возникнут посторонние артефакты вроде дохлых мошек, принесенных ветром.

— Да, — магистр улыбнулся и кивнул, — я должен был догадаться, конечно…

— Я позвонила, — вмешалась Лаати, — Пошли уже в шатер. А Йорр будет через час.

Шатер был похож на небольшой складной каркасно-надувной коттедж с двойными внешними стенами. Внутри — настоящие тропики. Плюс — горячий чай. Флифло, без церемоний, заглотала полкружки этого чая, затем реквизировала первый попавшийся шерстяной плед, завернулась в него, сама свернулась калачиком в широком надувном кресле и почти мгновенно уснула.

— А-эа-о молодчина, — заключил Боб, — она четко понимает толк в этой жизни.

— Да, — согласилась Лаати, — Как вы не побоялись взять ее с собой?

— Она попросила, — ответил Шинрю, — ей интересно.

— И, — добавила Ойун, — мы купили ей модный продвинутый детский комбинезон, для Антарктики, фантастически теплый. Но, спина закрыта, и крылья не расправить.

— Что крылья не расправить, это плюс, — уточнил магистр, — из общих биофизических соображений мне кажется, что иначе А-эа-о могла бы запросто обморозить крылья и заметила бы это только потом. А так, она летает голая, и четко чувствует, когда пора возвращаться. У себя на Зондских островах флифло летают порой несколько часов, по крайней мере, так говорит магистр Омбоо.

Ойун погладила спящую флифло по щеке и сообщила.

— В следующий раз мы привезем ее в Гоби поздней весной, когда тепло и цветы.